— Наверное, остался у своих дружков.

— Вставайте! Поднимайтесь! Пора выступать! — раздавались снаружи крики, и Гектор опознал хриплый голос боцмана из команды Харриса.

Следом за Изреелем юноша вылез через низкий проем и обнаружил, что бивак буканьеров охвачен возбуждением. Люди выползали из шалашей, протирая сонные глаза, и высматривали товарищей или отходили к кустам, отдать долг природе.

— Собирайтесь по отрядам! — настойчиво звучал пронзительный крик.

К Гектору и Изреелю размашистым шагом подошел капитан Соукинс. Через плечо у него был повязан ярко-желтый шарф, придававший ему эффектный и удалой вид.

— Ты и ты, — энергично указал он пальцем на Изрееля и Жака, который только что вылез из шалаша. — Я хочу, чтобы вы оба были в авангарде. Следите за моим флагом.

Соукинс заторопился дальше, отбирая людей для первой атаки.

Предоставленный самому себе, Гектор принялся оглядываться, выискивая взглядом Смитона. Тот, неподалеку от него, разговаривал с Харрисом и другими капитанами. Гектор направился к ним.

— Гектор! — воскликнул хирург, углядев юношу. — Бери свой ранец и ступай вперед вместе с капитаном Харрисом. Будешь разбираться со всеми легкими ранами на поле боя. Аптечный сундучок оставь тут. Я подготовлю лазарет, где будем обрабатывать самые тяжелые ранения. Поторопись.

Гектор последовал за Харрисом и прочими капитанами через лес, в ту сторону, где слышался барабанный бой. Местность понемногу повышалась, и идти приходилось сквозь густой подлесок, видимость составляла от силы несколько ярдов. Проводников-индейцев нигде не было заметно, и лишь через полчаса капитаны вышли на невысокий взгорок, откуда открывался хороший обзор и откуда была видна цель похода — богатый золотом городок Санта-Мария, до которого с таким трудом добирались буканьеры.

Первым впечатлением стало потрясение. Все ожидали увидеть солидный колониальный городок, обнесенный крепостной стеной из камня, с мощеными улицами, с крышами из красной черепицы, с просторной рыночной площадью. Возможно, даже опасались, что сокровища оберегает форт с пушками. Однако перед ними предстали хаотично разбросанные дома с тростниковыми крышами; эта чересчур разросшаяся деревня, едва ли заслуживающая звания города, была выстроена на открытом участке, имевшем незначительный уклон к реке. Не было ни оборонительного вала, ни ворот, ни даже сторожевой башни. Если бы не испанский флаг, вяло свисавший с шеста, поселение немудрено было принять за крупную деревню куна. К тому же городок казался совершенно обезлюдевшим.

— Это и есть Санта-Мария? — изумленно спросил Харрис, шагнув обратно под прикрытие леса, чтобы его не заметил кто-нибудь в городке.

— Должна быть она. Вон испанец удирает, ищет, где спрятаться, — подметил капитан Шарп. Человек в нагруднике от старинной кирасы и в шлеме выбежал из одного из крытых тростником домиков и устремился к неровному частоколу, возведенному на окраине поселения.

— Это их единственное укрепление, — отметил Харрис, сузившимися глазами глядя с пригорка на испанские позиции. — Палисад не выше двенадцати футов, лишь из бревен и кольев. Может, частокола и достаточно, чтобы отразить нападение индейцев, ведь куна вооружены луками и стрелами. Но отряд мушкетеров он не остановит. Должно быть, испанский гарнизон отсиживается позади него, потеряв голову от страха.

— Это не повод, чтобы мы оказались безрассудными, — раздался позади него резкий голос. К группе капитанов подошел Коксон, в сопровождении куна с копьем. Это был тот индеец, который на Золотом острове привлек внимание медным шлемом, хотя сегодня он не стал надевать свой сверкающий головной убор. — Дождемся наших союзников-куна. Они ведут на подмогу две сотни своих воинов.

Коксон ясно давал понять, кто тут командует.

— Я отдал приказ капитану Соукинсу, чтобы он собрал авангард у реки, в тростниковых зарослях.

— Несомненно, атаковать надо немедленно. — Харрис говорил категорическим тоном, не скрывая разочарования. — Испанцы могут послать за подкреплением. Нам нужно захватить городок прежде, чем оно подоспеет.

— Нет! Если мы разыграем свои карты верно, то сумеем заставить испанцев без боя отдать то, что нам надо, — золото и ценности.

— И как вы предполагаете этого добиться? — поинтересовался у него Харрис откровенно насмешливым тоном.

— Сделаем вид, что у нас гораздо больше сил, чем на самом деле, и предложим испанцам отступить из Санта-Марии целыми и невредимыми. Пусть только оставят здесь сокровища и весь собранный золотой песок.

— Почему вы думаете, что они согласятся?

— Попытаться стоит, — ответил Коксон и с хитрым выражением на лице добавил: — Кроме того, начав переговоры, мы отвлечем испанцев от мысли устроить вылазку и выяснить, каковы в действительности наши силы.

Харрис скептически посмотрел на него.

— По-моему, испанцы вообще даже носа высунуть не собираются из-за палисада. — Словно бы в подтверждение слов Харриса, с испанских позиций раздался нестройный залп мушкетов. Облачка дыма вырвались из прорезанных в частоколе амбразур. Защитники, должно быть, заметили штурмовой отряд Соукинса, сосредотачивающийся в зарослях тростника, потому что огонь был направлен в сторону реки. О союзниках-куна не было ни слуху, ни духу.

— А по-моему, это подтверждает мое мнение, — язвительно промолвил Коксон. — Если испанцев волнует сохранность их собственных шкур, они согласятся оставить позиции. Мы предложим им все подобающие почести. Нам-то терять нечего. — Он поглядел на Гектора, с расчетливым блеском в глазах.

— И, капитан Харрис, спасибо вам, что привели нужного человека. Вот этот юноша и передаст наше послание испанцам. Вы так часто меня убеждали, что он превосходно говорит по-испански. Пусть он пойдет к палисаду под белым флагом и сообщит испанцам наше предложение, а мы здесь подождем ответа. Капитан Соукинс ждет моего сигнала для начала атаки.

Когда Харрис не ответил, Коксон принял его молчание за согласие. Обратившись к Гектору, буканьер сказал:

— Линч, ты подойдешь под белым флагом к частоколу. Там ты попросишь поговорить с испанским командиром. Сообщи ему, что у нас превосходящие силы — скажем, свыше тысячи мушкетов. Откуда ему знать о том, сколько нас на самом деле? Лишнего кровопролития нам не нужно, и мы дадим гарнизону возможность спокойно отступить. Наше единственное требование — все ценное необходимо оставить в городке. Если он согласится на эти условия, его людям сохранят оружие, и они с почетом уйдут, со знаменами и с барабанным боем. Тебе понятны мои указания?

— Да, — ответил Гектор. Он испытал облегчение оттого, что Коксона, по-видимому, больше не коробит его присутствие, но юношу несколько озадачивала внезапная перемена в отношении Коксона. Теперь капитан словно бы облекал Гектора своим доверием и возлагал надежды на успех его миссии.

— Хорошо. Положи свой ранец, а вместо белого флага используй рубашку. Тебе нужно что-то вроде древка. — Коксон покосился на копье, которое сжимал его спутник-куна. — Вот, копье подойдет. Попроси у него, пусть тебе одолжит.

Медленно и старательно выговаривая слова на испанском, Гектор объяснил индейцу, что он собирается сделать. Куна недоуменно посмотрел на него и произнес:

— Но мы же должны убивать испанцев?

— Давай поскорее, — недовольно поторопил юношу Коксон. — Мы не собираемся весь день тут стоять и болтать.

Гектор повторил свою просьбу, и куна неохотно отдал копье. Юноша привязал рубашку к древку и собрался уже шагнуть на открытое место, как Коксон ухватил его за локоть.

— Не торопись! Шагай медленно. Помни, что надо заодно и время потянуть, чтобы капитан Соукинс с авангардом заняли позиции.

Гектор вышел из-под прикрытия леса и немедленно превратился в мишень. Из-за частокола раздалось несколько мушкетных выстрелов. Но расстояние в четыреста ярдов было слишком велико для точной стрельбы, и Гектор даже не понял, куда улетели пули.

С легким испугом он поднял копье повыше и принялся размахивать им из стороны в сторону, чтобы хорошо видна была белая тряпка. Выстрелы смолкли.