Деклан заглянул ей в глаза, переплетя их пальцы.

— Хочешь знать правду?

— Конечно.

— Если честно, мне это совершенно безразлично. После нас хоть потоп.

Кейра изумленно воззрилась на него.

— Не могу понять, как ты можешь так легкомысленно относиться к столь важным вопросам, — возмутилась она. — А как же твое наследство? Твое имя? Титул? Как можно игнорировать все это?

Деклан снова рассмеялся.

— Ну, может, я просто неправильно выразился, — признался он. — Но появление на свет столь необходимого наследника меня не вдохновляет. Меня влечет свобода. Как и ты, моя милая, я хочу жить своей жизнью и не желаю отказаться от нее ради брака, детей и ответственности, которая все это сопровождает.

Кейра была искренне удивлена.

— Ты говоришь так, будто ради женитьбы тебе придется отказаться от всех на свете удовольствий.

— Ну почему, — возразил он, проказливо подмигнув. — Но если я женюсь, мне надо будет обеспечить жену надежным домом. Мой дом — Баллинахит. А он весьма далек от милой моему сердцу жизни. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы там жила Эйрианна.

— Но твоя сестра однажды выйдет замуж и будет иметь свой собственный дом, — заметила Кейра. По крайней мере она надеялась, что так и будет.

— Да, предположим, что Эйрианна попадет в пансион с твоей помощью и потом, в достаточно зрелом двадцатитрехлетнем возрасте, будет представлена лондонскому свету. Возможно, какой-нибудь джентльмен не обратит внимания на шепотки и сделает ей предложение и она выйдет замуж. И что потом? Я останусь в старом, насквозь продуваемом сквозняками замке. Нет, я предпочитаю свою скитальческую жизнь. Превыше всего я ценю свободу, любимые места, где есть лошади и друзья, хорошая еда и отличное вино, и буду ездить по миру в свое удовольствие.

Как романтично! Кейра не знала никого, кто бы с младых ногтей отказался от столь заманчивой перспективы. И ее друг, конечно, не исключение.

— Расскажи мне правду о Мэлони, — неожиданно попросил он. — Ты любишь его?

Девушка бросила на него испепеляющий взгляд.

— Нет, хотя он очень добрый. И богатый.

Деклан усмехнулся:

— А это и есть фундамент успешного брака.

— Не совсем. Лоумен может быть довольно нудным. И не питает особой любви к приключениям.

Деклан сочувственно улыбнулся и погладил ее по волосам.

— Я был совершенно серьезен, когда сказал, что ты должна бояться светских условностей, всего этого жеманства и лукавства, — мягко заметил он. — Они не дадут тебе жить полной жизнью. Ты не успеешь оглянуться, как окажешься прикованной к домашнему очагу замужеством и…

Кейре не хотелось сейчас об этом думать. Общество, светские развлечения, визиты, связи, сплетни… Хотелось думать только о Деклане и этих исключительных, необыкновенных минутах своей жизни.

Что-то случилось этой ночью с Декланом. Он был удивлен и встревожен, насколько сильно Кейра его взволновала, завладела всеми помыслами. Он попытался не обращать внимания нa это чувство, но это оказалось невозможно. Он не мог подавить в себе неизведанные ранее чувства, которые испытывал. Странные, удивляющие своей новизной, даже слегка пугающие. К женщине, которая имеет склонность сводить его с ума.

…В час ночи Деклан заставил ее встать с кровати и одеться, остановив слабые возражения поцелуем.

— Разговоров и без того довольно, — сказал он, испытывая теперь еще большую потребность защитить ее. — Я собираюсь пораньше выехать в Лондон.

Он настоял на том, чтоб проводить ее домой. В эшвудской конюшне Деклан прогнал сонного мальчишку-конюха и помог Кейре поставить лошадь в стойло. Когда они вышли наружу, она еще раз посмотрела на него:

— Счастливого пути, дорогой.

Он улыбнулся:

— Обещай мне, что не будешь так тревожиться, девочка. Лили скоро приедет, и все закончится. Ты с миром вернешься в Ирландию.

— Ты постоянно мне об этом напоминаешь, — насмешливо сказала она.

— Но, солнышко, еще недавно это было твоим самым заветным желанием. Разве не так? — Он встал позади нее, обвил руками за талию и поцеловал в шею.

— Желания могут меняться, — туманно отозвалась она.

— Будь сильной, — пробормотал он и запечатлел мягкий затяжной поцелуй на ее губах. Потом отошел в сторону, приподнял шляпу и направился к своей лошади.

— Деклан!

Он остановился и оглянулся.

Она подошла к нему и посмотрела немного затуманенным взглядом.

— Это было… великолепно, — прошептала девушка.

Ему пришло в голову несколько вариантов ответа, но он подошел к ней, обнял за плечи и поцеловал в лунном свете. Как всегда, Кейра ответила ему с восхитительной пылкостью. Но секунду спустя отстранилась от него.

— Тебе пора ехать, — напомнила она и, продолжая улыбаться, пошла прочь, исчезнув во тьме ночи.

Деклан покидал Эшвуд, думая о том, как Кейра пришла к нему сегодня, прекрасно понимая, что произойдет, и сколько смелости ей, должно быть, понадобилось, чтобы решиться на столь смелый шаг. Он представлял, как занимается с ней любовью в лунном свете, как они падают в благоухающие травы, как ее учащенное дыхание щекочет его ухо, как ее тело прижимается к нему.

Сегодня он взял у нее нечто бесценное, и то, что он забрал ее девственность, наполняло его чувствами, никогда доселе не испытываемыми, незнакомыми и тревожащими, каким-то образом грозящими его независимости.

Деклан в глубине души не хотел, чтобы Кейра покидала Эшвуд. Лучше бы она осталась, чтобы подарить ему удовольствие. А он бы познакомил ее с доселе не изведанными девушкой радостями любви. Но, как человек практичный, он понимал: то, что он чувствует, никогда не может стать основанием для женитьбы. Какая жестокая ирония! Обман Кейры свел их вместе, но он же и разлучит их. Она окажется в Ирландии, а он будет вдали от нее.

Он будет скучать по ней, когда она уедет, больше, чем можно выразить словами.

Следующим утром Кейра диву давалась, как все вокруг может выглядеть прежним, когда она сама так сильно и необратимо изменилась. Теперь ей казалось почти нереальным, что она отдала свою девственность, а потом призналась в любви мужчине, который никогда не будет ее мужем.

Все это напомнило ей материнское предостережение: «Помните, мои дорогие, что вы должны блюсти себя, ибо Ваша непорочность — это самое ценное, что вы можете предложить мужу. Если же вы неправильно распорядитесь своим телом, ни один порядочный мужчина не женится на вас. Вы останетесь старыми девами и до конца жизни будете вязать чулки».

Стоил ли того риск? Да. О да! Такой уж сотворил ее Господь.

Мысли о Деклане терзали ее, не давали покоя, но вокруг было слишком много хлопот, чтобы предаваться праздным мечтам. В кабинете ждал ворох писем и бумаг, Люси отчаянно требовалось ее внимание, и к тому же пришлось иметь дело с небольшой проблемой, связанной с маршрутом скачек. Дорога была размыта утренним дождем.

Сегодня их ночь с Декланом уже казалась ей чем-то почти нереальным, словно сон. Постоянное напряжение подготовки к празднику, тревога по поводу ее обмана и бесконечное ожидание Лили и той минуты, когда все наконец закончится, напрочь лишили ее аппетита.

К полудню, когда устанавливались палатки на лужайке, заново прокладывался маршрут скачек, устраивался боксерский ринг в одной из конюшен, а Люси занималась музыкой, приехал с визитом Сибли.

Он вошел в салон с теплой улыбкой на лице.

— Графиня, — проговорил адвокат, склонившись к ее руке. — Клянусь честью, с каждой нашей встречей вы выглядите все прелестнее.

Он всегда изрекает такие банальности, подумалось Кейре. Она не слышала почти ни слова из того, что еще говорил Сибли, ибо мысли ее были заняты исключительно Декланом. Но осознала, пока адвокат дружески разглагольствовал о предстоящем празднике, что он по-настоящему увлечен ею, а она не сделала ничего, чтобы хоть немного остудить пыл своих поклонников. Того же Сибли и Андерса. Кейре захотелось спрятать лицо в ладони. Она испытала так много чудесного, восхитительного, делала то, о чем никогда даже помыслить не могла и не представляла, что способна на такое. Но во многом она по-прежнему очень беспечна, и это ей в себе не нравится.