Почти правдоподобно кажется.
* * *
День, кажется, начинался не то чтобы хорошо. Как обычно начинался - безумно.
Слон как всегда опаздывал.
Но даже не в этом было дело. Серьёзности начались с открытия правого глаза прежде левого - в самый ответственный момент дня грядущего: в момент пробуждения. Всем известно, просыпаться нужно непременно левым зрачком, попадая левой ступнёй в левый тапок. Сегодня всё получилось безнадёжно правым. И от таких раскладов бросало в дрожь.
Слон злостно опаздывал, и поэтому обратил внимание на первую ступеньку только на улице, когда вместо первого человека-мужчины по пути ему встретилась рыжеволосая женщина. Что может быть хуже? - разве что чёрная кошка. Кыш, усатая! Тьфу-тьфу-тьфу, блять, через левое плечо. На лестнице первая ступенька, на которую он наступил, естественно, была правой.
Пробегая мимо базара, Слону пришлось довольствоваться видом проползающего мимо троллейбуса номер сорок три. Вместо фартовой троечки.
Короче, по пути, в проверочных местах, попадалось исключительно бабьё, а наступалось только правой ногой. Перед самим входом в метро Серёга умудрился подвернуть левую лодыжку, вследствие чего пришлось пропрыгать последние метры угадайте на какой конечности.
Он как всегда безнадёжно опаздывал и как всегда резво влетел в подземелье, продавливаясь сквозь вялотекущую, как шизофрения, толпу. Толпа слюняво отгавкивалась, но на Серёгины локти реагировала предельно смирно.
Добежав до линии турникетов, Слон, после продолжительных самообхлопываний, извлёк-таки карточку - прямоугольный кусок пластика. Мощным движением Слон вогнал карточку в узенькую щель.
Где-то внизу нарастал гул электрички - Серёга дёрнулся всем телом вперёд, единым прыжком и благородством побуждений желая достичь дверей, распахнутых перед каждым льготником и честно заплатившим полтинники за проезд.
Но не тут-то было.
Створки турникета больно ударили Серёгу по бёдрам, оставив там же ощущение набухающих гематом и неприятного удивления на лице. Рефлекторно отпрыгнув назад, Слон повторил попытку, для чего:
а) быстрым ударом вогнал карточку в щель,
б) рванул вперёд, как Матросов за водкой.
Боль в прибитых коленях, кенгуряшный прыжок назад.
Повтор попытки, для чего...
Удар. Прыжок. Повтор.
Удар. Прыжок. Повтор.
И так ещё четыре раза. Синяки до конца семестра обеспечены.
Дородная работница метрополитена, о талии которой без преувеличения можно сказать, что сей орган есть, но явно заблудился в обильных телесах, нынче пребывая в районе шеи, тихонько подозвала молоденького мента-сержанта, мундир которого она частенько прикрывала массивной грудью от нетрезво хамящих личностей. Оба принялись с любопытством наблюдать за молодым психом, явно косившим под сумчатого зайца.
Слон начал смутно понимать: что-то не так.
Движения его приобрели осмысленность и плавность, ибо он решил вычислить причину прискорбных неудач. И спустя пару попыток он понял! Оказывается, при вставленной карточке на панели турникета не зажигается зелёный свет. А, как известно с детских лет: "Красный свет - прохода нет!"
Словно испугавшись Серёгиного озарения, электричка, ускоряясь, втянулась в чёрную дыру туннеля. Слон взвыл. Причём взвыл истерически, вкладывая душу и двадцать лет непутёвой жизни в оголённый нерв эмоций. Он взвыл, глядя на приближающихся мента и работницу, приблизительно следующее:
- Суки, вы мне всю жизнь испортили! Твари! Суки! За шо?! За шо!! Всю жизнь!! Всю жизнь испортили, суки!! Ненавижу!! С-с-с-суууки-и-и-и....
Подземных недр хозяйка-колобок медленно подкатилась к Слону:
- Молодой человек, шо здесь происходит? Дебош и хулиганство? Или вам нельзя кушать манную кашку на завтрак?
- Вот, - голос дрожал от заслуженного негодования, палец упёрся в красную лампочку. - Вот, смотрите, сломалось, не работает. А я опоздал... слишком поздно... всё...
Андеграундный труд облагораживает извилины: тётя извлекла карточку образца, что за полцены распространяются через деканаты, и внимательно изучила, потом понимающе-ласково посмотрела на Слона:
- Ты б другой стороной попробовал, милок.
По-новому втиснутая карточка золотым ключиком распахнула несговорчивые створки турникета...
Слон не опоздал: одногруппники дождались его. Это был день Пятого Апреля. Да-да, Вы правильно подумали, именно того самого Апреля. Первый день Студенческих Волнений. Вы говорите, что ничего такого и не думали подумать? Ничего подобного не припоминаете - ни расстрелянной демонстрации, ни массовых арестов?! Вы всем сердцем обожаете Пана Президента? Бог вам судья. Да только Слон не вернулся в тот день домой. И на следующий тоже. И через год...
* * *
Из года в год: привычные женщины с обветренными красными лицами, продающие цветы у входа в подземелье - бизнес, торговля скоропортящейся красотой. Что колется, то дороже.
И бабулька.
Привычная бабулька с профессионально вызывающими жалость глазами... Где?!
На дочиста вытертых ватником двух предпоследних ступеньках, арендованных у местных мусоров за процент от выручки, лежит картонная табличка "ИЗВИНИТЕ! У МЕНЯ ПЕРЕУЧЁТ". Мощно, да?
Сама побирающая стоит рядом и внимательно сортирует монетки в ладони. Пятаки у неё вызывают гадливость. Оно и понятно: монета по металлоёмкости крупная, карманы объёмом быстро занимает и обрывает так, что ниток не напасёшься. А достоинства она плёвого, только коробок спичек купить можно. Отвратная, что ни говорите, до безобразия монета.
В общем, бабка полностью в себя ушла - ей, поди, щас сто баксов под валенки сердобольно оброни, и то не заметит. Ведь написано "ПЕРЕУЧЁТ" - дебет, кредит, подведём баланс.
Интересно, а санитарные дни у неё бывают? - для выщипа блох и протирания опрелостей? Обеденный перерыв с часу до двух, или с двух до трёх?
Ничего плохого по поводу просящих "ктосколькосможет" ОН сказать не мог. Правда, в начале учёбы, ещё на первом курсе, настроение сильно портилось: СТОЛЬКО СТРАЖДУЩИХ, а если всем давать хоть по пятачку, самому на пиво не останется. От таких мыслей чувствуешь себя погано, будто у грудного ребёнка соску отобрал. После продолжительного единоборства.
Но за пять лет каждодневных двухчасовых поездок в метрополитене эмоции пообтёрлись, ранимая душа покрылась толстой коростой слёзонепробиваемой привычки: ты едешь - они просят.
Каждый занят своим делом.
К примеру, старушенция одна. Всё время вопит: "Я - инвалид! Первой группы!" А потом ломится через битком набитый вагон (час пик, как-никак), причитая "Подайте копеечку". В первый раз ОН по незнанию не укрепился за поручни и тут же был сбит с ног. Рухнул на сидящую перед ЕГО гениталиями пассажирку. Вот тебе и "подайте копеечку". Сколько ездит, столько бабка по вагонам и бе?гает. Это ж здоровья-то надо: целыми днями по поездам марафонить!
Другая женщина всё просит денег на операцию. Только вот с больницами никак определиться не может: то ей в Москву ехать надо, то в Германию, а по пятницам обычно приглашение из Ва?шингтона присылают. Вот она - при таких-то альтернативах! - вы?брать и не решается. А пока ходит: "Мне не к кому обратиться. Я сирота..."
Ещё есть тётя с грудным ребёнком - третий год беженка. И дитё у неё не растёт почему-то - от недоедания, наверное. И путает она часто, откуда путь держит: то из Чечни - если русские опять в вой?нушки поиграть надумали, то из Закарпатья - по весне, когда там деду Мазаю самое раздолье.
Поэтому в кармане всегда припасён пятачок - для очистки совести: кругляш по утру бабуле вручается, той что на ступеньках. Такое вот нормированное милосердие. Вроде индульгенции или отступного. Это даже традицией стало: монетку кинул, крест в спину получил - денёк тип-топ будет. А карманы бабка подошьёт - не облезет: ей, в конце концом, за это деньги платят.
