В ванной мелкими волнами перекатывается полупереваренная жижа всех палитр и оттенков радуги - это Амбал протянул из кухни провод удлинителя и теперь вентилятором устраивает цунами.
- Шурик, ты только посмотри! Прикольно! Тут блевотины на три пальца!
- А, по-моему, ты пиздишь.
- Не веришь? Сам померяй.
Меряю:
- В натуре на три пальца. Сейчас и я немного добавлю.
Слон успокоился, и мы сели на кухне, дабы выпить водки. А на кухне, чтоб не мешать Костику левитировать - он сегодня на рекорд идёт, уже почти возле люстры. За окном стемнело. Магнитофон сгорел и не играет. Амбал отнёс Скунса домой: он всегда сам относит Скунса домой - это традиция.
Амбал ещё не знает, что спустя почти два года Скунса и ещё троих его сослуживцев расстреляет из "калаша" сковырнувшийся молодой. Солдатами не рождаются - солдатами умирают...
Тишина, покой и умиротворение.
Резко - пронзительный звонок.
В комнате грохот - это Костик внезапно вышел из транса над столом.
Телефон. Звонит телефон. Рядом с аппаратом валяется галстук, забрызганный чем-то бордовым. Винегрет? Или кетчуп подсох?
- Ало? - Шаман берёт трубку.
Это папа вернулся из командировки и - соскучился, наверное, - сообщает с вокзала: ждите, скоро буду. А что, предусмотрительно: вдруг жена не одна - придётся сцену закатывать, за мухобойку хвататься и разрушать ячейку общества. Что означает: борща больше не будет. Нет, лучше позвонить предупредить...
У Костика очень оригинальный папа: в меру приветливый и настолько же приятный в общении.
Как-то Дрон звонит Костику. Трубку берёт папа:
- Да?!
- Извините, пожалуйста, если Вас не затруднит, если Вы будете столь любезны, если я Вас не обременю своей просьбой, и у Вас есть секунда времени, не могли бы Вы, пожалуйста, позвать Константина к телефону? Заранее премного благодарен.
Приглушённый голос папы - не в трубку:
- Костя, тебя тут какой-то интеллигент хуев спрашивает!..
Папа. Квартира разгромлена.
- Шо делать будем?
- Пацаны, а давайте ко мне?! Только бухло не забудьте...
Без пятнадцати одиннадцать. Темно.
- Шо случилося? - Слон никогда не отличался быстротой восприятия.
- Помоги Кабана вытащить.
Кабан более чем обездвижен: ноги-руки не сгибаются, зрачки на свет не реагируют - ну, вылитый труп. В крайнем случае коматозник.
Ну что ж, начнём наш спринт для коматозников.
Тяжёлый, зараза, не унести. А вот если волоком... Ступеньки? А нефиг было такую ряшку наедать! Может, разомнёт черепушку об этажи - ума-разума наберётся, похудеет на десяток кэгэ... Хоть и волоком, а не осилим, тяжёлый слишком. Но осилили, за что честь нам и хвала: положили тело на лавочку возле подъезда. Если б не Слон, даже и не знаю... он, когда пьяный, двужильный какой-то: гору свернёт и под такси на скаку попадёт - это пока пивом не догонится. А если полирнётся знатно, имеет привычку членом всю ночь штаны оттопыривать - ерунда, а девкам нравится. Так нравится, что сами ему и подливают, и пиво покупают - в общем, поутру, после попойки, Слон обычно без штанов просыпается. И не в одиночестве...
Из квартиры оперативно выбрались: Ксюха даже рюмки успела всполоснуть, а Катя дверь закрыла на ключ - Костик ей полностью доверяет.
- Ко мне! Все ко мне!
- Хорошо, Дёнис, все к тебе.
Растягиваемся длинной процессией вдоль улицы. Слон и я взвалили на плечи Кабана. Хотели, как в подъезде перекати-поле устроить, но девчонки не позволили, говорят, он об асфальт потрётся сильно, надо нести. Вот и несём. А из-за угла патрульный бобик: фары яркие, фуражки наглые, ну, не спится Труженикам Резиновой Дубинки.
Ясен перец, мы Кабана на травку уронили, авось не заметят, а сами в естественных позах застыли: Катя меня держит, я - Слона, Дэмьен - дерево и блюёт, Амбал задницу чешет - зудит, проклятая, мочи нет терпеть. Дёнис нас как раз догнал - он в подъезд поссать вернулся: на улице, говорит, сквозняки, а мне, говорит, мама сказала, что от сквозняка можно простатит простудить и детей не будет, - догнал, и как заорёт:
- Менты!! Ментыыы!!
Останавливаются:
- Ты чо орёшь?
- Не знаю...
- Это правильно, - и дальше поехали.
- Незлые попались. Наверное, неголодные. Я, когда голодный, злой, - делится Слон жизненным опытом. - А где Кабан?
Кабана нашли в соседнем дворе. Он потом рассказывал, что от вопля "Менты!!" задействовались скрытые резервы организма - и организм побежал. Очень быстро. Но не очень далеко: перевернулся через заборчик палисадника и больше встать не смог - резервы закончились...
Трамвайная остановка. Пустая - поздно уже. Была пустая, пока мы не появились: там, где мы, сразу возникает дефицит пространства. Не верите? К примеру: Кабан висит у меня на руках, а деть его некуда. Можно, конечно, где-нибудь выкинуть, но это уже противоречит условию задачи.
Детская загадка: красный, рогатый, "зайцами" набитый, в углу Кабан блюёт?
Салтовка.
Оказывается, Дёнис переехал на Салтовку. Для нас Салтовка как Марс. Не хватает кислорода - не та атмосфера. Не те джунгли и аборигены с глазами золотистого цвета. Вместо фонарей светофоры панельных высоток. Мы настораживаемся, мы чувствуем Враждебность Чужих Территорий.
Возле остановки хорошо освещённый ларёк и музыка "...теперь оправдываться поздно...в последний раз...". Возле ларька десятка полтора бритых: марсиане употребляют, курят, общаются.
У Кабана открываются глаза, он щурится по сторонам:
- Где я? Это шо, Салтовка? Не ну ёп твою мать я бегаю! Да это ж Салтовка! - И начинает орать: - Салтовка забыченый район!! Здесь одно бычьё живёт!!.. - сразу видно с ХТЗ пацан. Приехал всех строить.
И тишина - это смолкли разговоры у ларька, заткнулся кассетный Розембаум.
- На Салтовке одни быки!! Одни быки!!..
Всё замерло - так успокаивается тигр перед прыжком, даже хвостиком перестаёт вилять. У нас всех перехватывает дыхание. Но не у Кабана:
- Да я ебал всю Салтовку в жопу! В жопу? Да, в жжопуу!! Раком! Dog position!! Всех! Раком!
Удар - Слон бьёт в живот с левой, потому не сильно. Кабан замолкает на мгновение, чтобы набрать воздуха для следующей тирады. Надо посодействовать Серёге: удар с правой в солнечное сплетение - резкий всхлип, Олег провисает вздувшейся банкой свиной тушёнки.
Наша колонна проходит мимо ларька.
Равнение на нас.
Тишина...
Дверь. Обычная. Обтянутая дерматином. Открывается. На пороге маленькая женщина, постаревшая преждевременно и смирившаяся - добрые глаза.
- Мама, мы у нас посидим! - Дёнис проваливается вовнутрь.
- Дениска, но мне же завтра на работу... Уже полпервого...
- Мама, мы тихо! Заноси!
- Куда его?
- На диван!
А квартира-то однокомнатная. Мы падаем, кто куда, но места всё равно не хватает. Маленькая женщина в растерянности - моргает очень жалобно.
- Мама, всем чаю! Это мои друзья!
Уходит на кухню. Она, наверное, всегда уходит на кухню, я уверен, она полжизни провела на кухне. И родилась на кухне, и...
Кабана уронили на диван. Стена над диваном увешана вырезками из "Огонька": цветные репродукции икон. Много репродукций. Кабан переворачивается на спину:
- Ебать, ну не хуя себе хуйня с крылышками!! Это ангелы или вертолёты?! - он тянется, хватает рукой, подносит к глазам. - А-а, ангел...
И высмаркивается в бумажку.
От Дёниса мы ушли - Катя наотрез отказалась пить чай...
- Кабан, вставай.
- Слон, иди на хуй! Иди на хуй, Слон, не заёбуй! Ебать-колупать, я уделанный, ну ни хуя себе!
- Ты шо дурной?! Шо ты орёшь?! Ты не дома! Шо ты материшься?!
- А я как гавно: вы меня не трогайте, а я вонять не буду!
Дёнис остался дома - мама не пустила.
Примерно год спустя он будет выбирать себе "кожу" на Барабашке и внезапно ослепнет. Посреди Вавилонского Столпотворения. Один в толпе. Совсем один.
