Как бы то ни было, став императором, Александр Павлович проявит такую (иногда переходящую просто в жестокость) настойчивость в деле организации в России военных поселений, которая возможна лишь при твердой убежденности в правильности избранного пути. Впрочем, вполне может быть, что эта настойчивость проистекала из веры Александра в благие последствия своей реформы для солдат и населения вверенной ему Богом и убийцами его отца империи.

А. Ф. Орлов, служивший в 1810 году флигель-адъютантом при императоре, был свидетелем одного из разговоров Его Величества с графом Аракчеевым на тему военных поселений. Находясь однажды в императорском кабинете Зимнего дворца, они видели в окно, как мимо проходил караул Преображенского Гвардейского полка, возвращавшегося со своего поста у Главного штаба в казармы. Была морозная зима — гвардейцы мерзли. Их вид и надоумил, видимо, Александра сказать Аракчееву: «Всякий раз, когда я смотрю на моих гренадер, у меня сердце обливается кровию, как подумаю, сколько они испытали в походах трудов, лишений, опасностей. Поход кончился, мы с тобою отдыхаем, а их служба в мирное время едва ли не тягостнее, чем в военное; как подумаю еще, что и по выходе в отставку, после 25-летней службы солдату негде голову преклонить, у него нет семейного очага». Граф Аракчеев в ответ заявил: «Ваше Величество, надобно об этом подумать, устроить их быт к лучшему» и при этом, по словам А. Ф. Орлова, упомянул о приграничных военных поселениях в Австрии. Услышав слова графа, Его Величество обратился к нему с просьбой: «Устрой мне это, Алексей Андреевич, ты доставишь мне самое большое удовольствие, я умру покойно».

В отличие от Петра I император Александр планировал создать такие военные поселения, в которых бы войска содержались не за счет окружающего их населения, а на средства, заработанные собственным трудом. Поэтому александровские военные поселения предполагали создание обширных хозяйств; в которых бы производились необходимые для поселян продукты или получался доход, позволяющий обеспечить войска всем, что им требовалось. Цель, которая преследовалась при этом, была вполне благой — уменьшить бремя содержания армии, которое несло население, и облегчить жизнь солдату, дать ему возможность заводить семью и детей еще в молодые годы.

Для организации первого военного поселения император Александр выбрал территорию Белоруссии, а точнее Климовический уезд Могилевской губернии. Местность эта располагалась на довольно отдаленном расстоянии от Петербурга. Наверное, для проведения первого опыта поселения войск полезнее была бы территория поближе к столице, но, видимо, интересы организации обороны от возможного наступления наполеоновской армии перевесили все остальные доводы.

На роль первых поселенцев были избраны солдаты одного из батальонов Елецкого пехотного полка, командиром которого являлся генерал-майор Лавров. Граф Аракчеев сделал предварительные расчеты: определил площадь земли, необходимой для первого военного поселения, количество зерна для первой посевной, начертил план поселка, схемы зданий и т. д.

28 июня 1810 года Его Величество писал Алексею Андреевичу в Грузино: «Домашнее несчастие, со мною случившееся, помешало мне с тобою увидеться в последнее твое пребывание в Петербурге. Потеря горячо любимого ребенка [156]лишила меня дня на три всякой возможности заниматься делом. Возвратясь из Царского Села, не нашел уже тебя в городе, ждал твоего приезда. Но, наконец, сестра моя причиною, что ты еще остался в Грузино. Чтобы не терять более времени, я приказал Лаврову ехать к тебе в Грузино для личного с тобою переговора, я ему весь план изъяснил. Военный министр извещен, что сию часть я исключительно поручаю твоему попечению и начальству. Теперь остается начать. Чертежи твои весьма мне понравились, и мне кажется, лучше придумать мудрено. Лаврову покажи, пожалуй, все твое сельское устройство и, как скоро будешь свободен, приезжай в Петербург. За сим с помощию Божиею уже приступим к делу. При сем прилагаю все бумаги по сему предмету. Навек пребуду искренно привязанным».

9 ноября 1810 года Александр I издал на имя генерала Лаврова указ, которым повелел ему приступить к поселению одного из батальонов Елецкого полка на территории Могилевской губернии. Местные жители переселялись в Новороссийский край, в Херсонскую губернию. Их страдания, их телесные и душевные муки, вызванные переселением на новое место, разлукой с родиной, легли первым камнем в фундамент учреждения, названного военными поселениями. Вторым камнем легли в него страдания и лишения самих поселян — солдат Елецкого пехотного полка. Их ждал в Могилевской губернии тяжкий, изнуряющий и тело и душу труд.

По приказу Аракчеева на территории, назначенной для военных поселений, было развернуто великое строительство. Возводили роскошные здания для штабов, прокладывали шоссейные дороги, ставили домики для солдат. А когда построили все это, затратив неимоверное количество средств и человеческих сил, то выяснилось, что главные труды еще впереди. Пашни и пастбища оказались расположенными на таких далеких расстояниях от домов, что и люди, и скот приходили туда изнуренными. А когда приступили к обработке земли, обнаружилось, что солдаты — неумелые земледельцы, да и незнакомы с особенностями местных почв. Скотину же им выдали иностранную, выписанную за большие деньги из-за границы. Непривычные к белорусской болотистой растительности, коровы тощали день ото дня и вскоре почти все перемерли.

С громадными потерями, финансовыми и человеческими, удалось к началу 1812 года создать что-то сносное: поселенные солдаты освоились с новой местностью и новыми правилами жизни. Быт их кое-как наладился. В феврале 1812 года Аракчеев писал Александру: «Батюшка Ваше Величество, изволите увидеть из письма Лаврова, что дела его идут хорошо».

Вторжение наполеоновской армии в пределы России приостановило дальнейшее развитие военных поселений. Однако сваи были забиты. Война с Наполеоном едва успеет завершиться, как граф Аракчеев вновь получит повеление императора Александра приступить к их организации. И начнет опять с батальона Елецкого полка.

По некоторым сведениям, первая реакция Аракчеева на идею создания в России военных поселений была резко отрицательной. Адъютант графа Маслов рассказывал Никите Егоровичу Панину, что Аракчеев даже становился на колени перед императором и умолял его не заводить в России военных поселений: «Государь, вы образуете стрельцов!» [157] Однако Александр не только не внял предостережениям своего любимца, но именно его выбрал на роль главного исполнителя плана поселения войск. Чем объяснить императорский выбор?

Основной мотив, которым руководствовался Александр, выбирая на роль главного исполнителя плана расселения войск именно Аракчеева, навсегда остался бы для нас загадкой, когда б не выдал его император сам — своей маленькой обмолвкой в письме к графу от 28 июня 1810 года. Выше уже приводились строчки из этого письма: Александр сообщал, что приказал генералу Лаврову ехать в Грузино. Указанная же обмолвка заключалась в словах Его Величества, обращенных к владельцу Грузинской вотчины: «Лаврову покажи, пожалуй, все твое сельское устройство». Император намеревался устроить военные поселения по образцу порядков, заведенных в принадлежавшей Аракчееву вотчине.

Об этих порядках с похвалой отзывались те, кто бывал в Грузине. Александр многократно слышал хвалебные отзывы и в конце концов решил сам посмотреть на устройство аракчеевского хозяйства. Посещение Грузина Его Величеством состоялось — и это еще один немаловажный факт — всего за три недели до написания им упомянутого письма к Аракчееву. Вот как описывал данное событие граф Алексей Андреевич в своих «автобиографических заметках»: «Июня с 7-го на 8-е число, 1810 года, что было с понедельника на вторник, Государь Император Александр I-й, возвращаясь из Твери, нарочно изволил заезжать в Грузино посетить графа Аракчеева; прибыв ночью во 2-м часу, изволил лечь почивать, а поутру 8-го числа, в 9 часов, одевшись, изволил посещать церковь и гулял по всему саду и селению до 11-ти часов; потом, возвратись в дом, изволил фрыштыкать (завтракать. — В. Т.) и потом с графом Аракчеевым ездить на дрожках по деревням, и возвратись во 2-м часу, изволил иметь обеденный стол и после обеда пробыл до 7-ми часов вечера, и потом изволил отправиться в Санктпетербург и был чрезвычайно весел и доволен». Устройство крестьянского быта в Грузинской вотчине произвело на Александра неизгладимое впечатление. В рескрипте, данном в адрес Аракчеева 21 июля 1810 года, Его Величество писал: «Граф Алексей Андреевич! Устройство и порядок, который лично видел я в деревнях ваших, при посещении вас на возвратном пути моем из Твери, доставили мне истинное удовольствие. Доброе сельское хозяйство есть первое основание хозяйства государственного. Посему я всегда с особым вниманием взирал на все сведения, доходящие ко мне о благоустройстве частного сельского управления, и всегда желал, чтоб число добрых и попечительных помещиков в отечестве нашем умножалось. Надеяться должно, что примеры их изгладят постепенно следы тех неустройств, которые, к сожалению всех людей благомыслящих, необдуманная роскошь или небрежение доселе в сей части оставляли. Быв личным свидетелем того обилия и устройства, которое в краткое время, без принуждения, одним умеренным и правильным распределением крестьянских повинностей и тщательным ко всем нуждам их вниманием, успели вы ввести в ваших селениях, я поспешаю изъявить вам истинную мою признательность за удовольствие, которое вы мне сим доставили. Когда с деятельною государственною службою сопрягается пример частного доброго хозяйства, тогда и служба и хозяйство получают новую оценку и уважение. Пребываю к вам всегда благосклонным».