— Ну что ж, это твое дело, решать тебе. Я думаю, Кармен будет менее щепетильна. Но если тебе удастся заполучить информацию о Марле, это опять же сыграет тебе только на руку.

— Думаете, любовные перипетии сестры имеют какое-то отношение к деловой активности брата? Уверяю вас, это не так. К тому же я дала Алексу обещание не расспрашивать о его сестре, это было основным условием его согласия на наше сотрудничество. И нарушать данное мной слово я не намерена.

— Кто пишет материал, ты или Котофидес? Если твои намерения занять пост главного редактора серьезны, ты должна преследовать только свои интересы, конечно, если они согласуются с политикой редакции, а не заботиться о репутации объектов своего исследования.

— Я это понимаю. Вам не стоит беспокоиться. Материал уже скоро будет лежать на вашем столе.

— Смотри, не упусти шанс. Я рассчитываю на тебя, — сказал сэр Родни и повесил трубку.

Закончив разговор, Саския осталась сидеть на краешке стола в кабинете. Мысли путались. Теперь она с трудом могла сказать, что предпримет дальше. В ее непростые отношения с Алексом, сам того не подозревая, вмешался больной отец, которого во что бы то ни стало, надо было как можно скорее перевезти за город. Сэр Родни вкупе со всем Правлением, конкурентка Кармен, бестолковая Марла, папарацци, раструбившие ложь о помолвке, и читатели, ради внимания которых и затевался весь этот сыр-бор. Саския понимала, ее шансы на успех стремительно приближаются к нулю.

— Ну, ты и пройдоха! — взревел Алекс, влетая в кабинет.

— Алекс?!

— Лживая стерва! — из его глаз сыпались молнии. — Как только я мог попасться на твою удочку? Поверить всем этим уверениям в том, что ты работаешь в солидном журнале, который не опустится до грязного вранья!

— Да в чем дело? Алекс! Послушай меня! — Саския тщетно пыталась докричаться до него, но он не слышал.

— И ведь знал же! Чувствовал! Нет, все равно поверил — точнее, почти поверил!

— Алекс! Я обещала! Я сдержу слово!

— С кем ты сейчас говорила о Марле? Это твой босс? Кто он? Не удивлюсь, если ты уже успела наклепать клеветническую статейку о моей сестре. Я угадал?

— Нет. Мое задание — писать только о тебе.

— И это был не твой босс? Тогда с кем ты разговаривала?

Алекс придвинулся к девушке и грозно навис над ней.

— Какая разница? Кто бы это ни был, на мое решение он никак не повлияет. Я дала тебе слово.

— Ну конечно! Насколько я понял, Марла интересует тебя лишь как часть моей жизни, как человек, способный повлиять на мою персону. Очень удобная позиция, не находишь? И кто же будет определять эту тонкую грань? Ты? Может, твой босс или кто он там?

— Ну… В какой-то степени… да. Но…

— Все — ложь. Одна ложь от начала и до конца. А конец наступит прямо сейчас. Я никому не позволю использовать меня, тем более тебе!

— Хочешь сказать, только сейчас ты вдруг осознал, что напрасно мне доверял? Не смеши меня! Ты с самого начала приписывал мне низкие мотивы, которых у меня не было, и нет. Просто тебе самому так было бы удобней. Хочется видеть меня лживой и нечистоплотной. Тебе всех хочется видеть именно такими, я даже догадываюсь почему.

— Тебе отлично удается играть роль оскорбленной невинности, но напрасно стараешься.

— Ты заманил меня в свой дом, пустил эту нелепую информацию о помолвке… Значит, ты действительно меня испугался. Значит, тебе есть что скрывать. А теперь ты травишь меня и запугиваешь, чтобы мной было легче управлять.

Саския не на шутку испугалась дикой ненависти во взгляде Алекса и напряженного внимания, с которым он слушал ее сбивчивую речь.

— Молодец. Ты все на ходу схватываешь, — довольным тоном проговорил он.

— То есть? — недоуменно спросила девушка, огорошенная столь резким перепадом его настроения.

Казалось, Алекс не заметил вопроса Саскии, он пристально разглядывал ее лицо, его ноздри трепетали, вдыхая свежий аромат ее духов. Он вспомнил ее спящую, как доверчиво она склонила голову сначала на его плечо, потом на грудь. Всю дорогу до дома Алекс смотрел на длинные ресницы Саскии, ее мягкие густые волосы, слушал ее ровное дыхание… Она казалась такой хрупкой и нежной!

— Я сказал, что ты правильно понимаешь, насколько нежелательно разглашать известную тебе информацию, — наконец ответил он.

Девушка изумленно приподняла бровь, с ее губ уже готов был сорваться вопрос, но Алекс приложил палец к ее рту:

— Я не хочу, чтобы всем стала известна история наших отношений.

— Мне бы тоже этого не хотелось. К тому же, вопреки твоим подозрениям, мне пока не о чем писать.

— Ну, тогда, может быть, я сумею тебе помочь, — прошептал он ей на ухо.

Алекс мимолетно, словно нечаянно, прикоснулся к Саскии и заглянул в ее глаза. Затем он отвел взгляд. Она увидела, как задрожали его ресницы. Алекс тяжело дышал. Их поцелуй не стал для девушки неожиданностью. Когда их губы встретились, она резко выдохнула воздух из легких и почувствовала, как ее голова начинает кружиться. Этот поцелуй сильно отличался от предыдущих, он был неистовым и страстным. Саскию мгновенно затянуло в водоворот ощущений, она перестала контролировать свое тело и свои эмоции.

Алекс нежно гладил шею Саскии, слушал ее удивленные стоны и улыбался про себя. Он испытал жгучее желание сейчас же овладеть девушкой. Она не проронила ни звука, когда Алекс рывком расстегнул ее блузку и пальцами сдавил напрягшийся от желания сосок. Ноги Саскии подкосились, и она беспомощно прижалась к Алексу. У нее не было сил сопротивляться головокружительному желанию, именно это ее больше всего и пугало. Тело девушки предало ее.

— Алекс, пожалуйста, не надо, — жалобно простонала Саския.

— Ты уверена? — протянул Алекс и снова впился поцелуем в ее губы.

— Остановись, — почти закричала она и изо всей силы оттолкнула его от себя.

— Что-то не так? — простодушно осведомился он.

— Я тебя ненавижу.

— Тогда ненавидь меня снова и снова, мне нравится, как ты это делаешь, — Алекс взял ладонь девушки и переплел их пальцы, затем притянул ее к себе. Она дрожала, по ее жилам бежал огонь желания. Тогда он прошептал: — Ну же! Попроси меня остановиться!

— Пожалуйста… Хочу… чтобы ты… — едва слышно прошептала Саския.

— Не слышу, что ты говоришь? — губы Алекса изогнулись в хищной улыбке. Его руки продолжали мять ее грудь.

— Нет, Алекс, остановись!

— Ну, что еще? — раздраженно спросил он.

— Ты не путаешься с девственницами, неужели забыл?

Алекс отпрянул.

— Так вот в чем дело! Смешно! История повторяется! — ошарашено пробормотал он и взглянул на девушку.

— Ты слишком много о себе возомнил, — нехотя произнесла она, застегивая блузку.

— Сколько тебе сейчас лет? Двадцать пять или двадцать шесть, так? Кого ты пытаешься одурачить? — усмехнувшись, спросил Алекс. Саския подняла на него растерянный и испуганный взгляд. Он понял: она не врет. — Ну, ты даешь, Прентис!

— И что в этом такого? Не обращайся со мной как с уродом.

— Извини, просто ты очень меня удивила. Девушка не знала, куда себя деть от стыда. Она второй раз наступила на одни и те же грабли, позволила себе поддаться эмоциям и забыть, каким Алекс умеет быть жестоким. А теперь еще он заставляет ее сожалеть о том, что она до сих пор девственница.

— Саския? — проговорил Алекс. В его голосе слышалось участие.

— Оставь меня, не прикасайся, не смей, — глотая слезы, прокричала она. — Ты гадкий, безнравственный! Упрекаешь меня в профессиональной нечистоплотности, а сам…

— Расслабься, обойдемся без истерик. Сегодня можешь отдыхать, завтра у меня много дел, ты мне будешь только мешать. Послезавтра поедешь со мной. Твой ужин принесут сюда.

— Избавь меня от своей гнусной опеки! Мне не нужна твоя лживая забота! А что касается еды — большое спасибо, я сыта.

— Воздержание портит характер, подумай об этом, — усмехнулся он, закрывая за собой дверь.