Маркус нахмурился.

— Значит... Пета осталась работать на ферме. А почему твои братья уехали?

— Она их заставила. Сказала, что нам не выбраться из бедности, если все мы будем фермерами, поэтому они должны сделать карьеру, даже если ей придется гнать их палкой.

— Думаю, в этом она права. Где здесь холодильник?

— Я покажу тебе. Хетти время от времени ездила в город и покупала всякие гастрономические штучки. Там должно быть что-нибудь интересное.

— Так давай посмотрим, — сказал ему Маркус. — Ты умеешь готовить?

— Нет! — испуганно сказал Гарри.

— Ну, тогда у тебя есть все шансы научиться!

Вернувшись с фермы, Пета почувствовала себя уставшей. Очень уставшей, думала она, пока принимала душ. Просто чертовски уставшей. Коровы — ее девочки — все были живы и здоровы. Они качали своими широколобыми головами, приветствуя ее, и Пета почувствовала, что вернулась домой.

Дом.

Никто не сможет у нее это отнять, повторяла она про себя снова и снова, пока мыла вымя коровам, подготавливала емкости для молока и доила одну корову за другой, а затем ласково похлопывала каждую по бокам, когда они проходили мимо, направляясь на пастбище, которое находилось на холмах вокруг дома.

Она посмотрела на простое золотое обручальное кольцо на пальце. Маркус настоял на том, чтобы они носили их в течение года — «Давай все сделаем по правилам».

Он все сделал по правилам.

А она отослала его в домик тети Хетти.

Может, ему понравится розовый цвет, подумала Пета. Эта мысль заставила ее улыбнуться. Но по крайней мере ему будет там комфортно.

И он будет подальше от нее. Жизнь вернется в прежнее русло.

— Пета? — громко крикнул Гарри.

Она высунула голову из душа.

— Да?

— Мы приготовили ужин. Это просто высший класс. Ты должна поторопиться, пока все не остыло. Маркус так сказал.

Пока Пета надевала джинсы и чистую футболку, Гарри, не дождавшись ее, побежал обратно.

Пета вошла в домик Хетти через черный ход и замерла в удивлении. Карри! Она не помнила таких запахов в этом доме.

Потом в проеме двери появился Маркус. На нем был передничек. Один из передничков Хетти — розовый, с оборочками и бантиком сбоку.

Увидев Маркуса в таком виде, Пета не сдержалась от смеха.

— Что? — обиженно спросил Маркус. — Тебе не нравится мой фартук?

— Очень милый фартук, — Пета наконец справилась со своим смехом, — и очень милый бантик. Очень, очень хорошо, мальчики. Умм... я чувствую запах карри, не так ли?

— Точно, — лицо Маркуса просияло. — Гарри сказал, что он любит карри.

— Но как... разве у тети Хетти была приправа карри? — Пета выглядела удивленной.

— Карри не готовят из приправы, — сказал Маркус.

— Разве нет?

— Нет. Вы действительно не умеете готовить, миссис Бенсон.

Миссис Бенсон...

Обозначение ее нынешнего статуса прозвучало совершенно неожиданно. Пета прикусила губу.

— Ты голодна?

Голодна ли она? Пета снова потянула носом, запах был просто божественным.

Нет, дело не только в запахе, а еще и в общей обстановке.

Мужчина в доме Хетти.

Мужчина в ее жизни.

В ее жизни было достаточно мужчин, сказала себе Пета с отчаянием. У нее четверо братьев, которых она обожает. Она справлялась с нерадивым отцом и жестоким кузеном. Шесть мужчин. Ей больше никогда никто не будет нужен!

Но Маркус пододвинул стул, чтобы она села, — никто раньше для нее этого не делал. Маркус улыбался ей — никто никогда не улыбался ей...

О чем это она? Конечно, люди улыбались ей, постоянно!

Но никто не улыбался ей так, как Маркус.

Они сидели за столом напротив него — Пета и ее маленький брат — и уплетали карри так, как будто никогда не ели такой еды: наслаждаясь каждым кусочком.

Кулинария была для Маркуса тайным увлечением. Его мать никогда не готовила. Первые несколько лет своей жизни он питался гамбургерами и кока-колой.

— Где ты этому научился? — спросила Пета, и он рассказал ей, как еще мальчиком потихоньку учился готовить. У него было странное чувство — он делится своим прошлым с женщиной, которая как будто действительно интересуется этим.

Но ведь это не так, подумал Маркус. Эта ферма была ее домом, и в нем нет места для него.

Когда они поели и Пета поднялась из-за стола, он почувствовал острый укол в сердце оттого, что она уходила.

— Я приготовлю кофе, — сказал он ей, но Пета покачала головой.

— Завтра мне доить коров в пять утра. Пора спать, да и Гарри надо привыкать к режиму, ему завтра в школу.

— Но сейчас всего лишь начало девятого, — удивленно сказал Маркус, — даже с Прекрасным принцем обращались лучше.

— Ты оставил Золушку в Нью-Йорке, — твердо сказала Пета, — она там и останется.

Тишина была просто оглушительной.

Пета и Гарри ушли, собаки последовали за ними, а Маркус остался в этом розовом домике наедине со своими мыслями.

Он включил свой ноутбук. Сейчас девять вечера, значит, в Нью-Йорке пять утра. Он ожидал обнаружить кучу корреспонденции от Руби, но ничего не было. «Возьми отпуск, — сказала ему Руби, — я серьезно, Маркус. Никакой работы в течение двух недель. Мы не хотим даже слышать тебя, посмотрим, как ты с этим справишься». И теперь, глядя на свои телефон и компьютер, Маркус понял, что Руби все сделала правильно. Она знала его лучше, чем он сам. Может быть, потому, что шла той же дорогой одиночества, как и он.

Сегодня Пета была счастлива, и Маркусу было от этого хорошо. Странное ощущение, но очень приятное — делать Пету счастливой, заботиться о ней.

Эй! Да он станет совсем сентиментальным здесь. Это ведь всего на две недели. Всего две недели, Бенсон, и ты покинешь это место.

Он, вероятно, сходил с ума.

Но что же ему делать?

Маркус включил телевизор и стал смотреть какой-то дурацкий американский канал. Зачем эта страна импортирует такую дрянь?

Как бы ему заснуть? По нью-йоркскому времени сейчас шесть утра, и он чувствовал себя очень бодрым.

Пета тоже привыкла к этому времени, подумал он, и, наверно, также не может заснуть.

На своей веранде? Он представил ее лежащей на кровати, возможно, со старыми пружинами, под тонкими, изношенными одеялами, а рядом будильник, который прозвонит на рассвете, а может, и раньше, чтобы она смогла проснуться вовремя и подоить своих коров...

Она настоящая Золушка, решил Маркус, и не важно, согласна она с этим или нет. А он... вызвался добровольцем, чтобы спасти ее.

Нет, это не так. То, что он предложил ей выйти за него замуж на две недели, вряд ли превратит его в Прекрасного принца.

Для этого он должен сделать гораздо больше.

Сказка! Он определенно сходит с ума!

Маркус открыл дверь и вышел на улицу. Он просто прогуляется мимо веранды...

В эту ночь никто не мог заснуть. Пета лежала и смотрела в темноту.

Когда умер их отец, мальчики решили, что спальня в доме должна принадлежать Пете, но та отказалась. Сколько себя помнила, она всегда спала в этой постели в дальнем конце веранды. Здесь было ее личное пространство. Здесь она могла с головой укрыться одеялом и остаться наедине со своими мыслями, в то время как в большом мире коровы жевали жвачку, деревья шелестели листвой на ветру, шумело море, ухали совы, квакали лягушки...

Пета лежала и смотрела на звездное небо, в котором не видела ничего, кроме Маркуса.

Маркус прогулялся вокруг своего маленького домика и решил удлинить прогулку. Светила полная луна. Он видел силуэты коров в загоне, деревья и горы на заднем плане. Слышал тихий шум прибоя внизу и чувствовал запах эвкалиптов и морской соли.

Он шел по тропинкам, проделанным многими поколениями семьи Петы. Он приближался к Пете?

Маркус уже узнал от Гарри, что Пета часто навещала Хетти. После смерти их отца именно присутствие тетушки давало детям возможность остаться на ферме. Хетти была слабой женщиной, которая заботилась о Пете, но не могла защитить ее от собственного сына.