Кто-то в Гранвилле знал, что она здесь, и знал почему.

Ну разумеется, знали. Кроме профессора и тети Пру, это Дженис, служащие банка, Райетт, Лу Альбиони… и те люди, кому они об этом рассказали. Так что количество людей росло в геометрической прогрессии. Черт возьми, весь город знал теперь, зачем она приехала.

Все, что требовалось автору анонимки, – это накануне опустить письмо в почтовый ящик, чтобы его доставили сегодня. Но кому понадобилось ее пугать?

Ей показалось, что в комнате потемнело. Сделалось жутко. Кейт отложила письмо в сторону. Нужно включить еще свет. Но прежде чем смогла подняться, услышала глухой стук.

Кейт взглянула на дверь, надеясь, что это – профессор, но дверь была по-прежнему закрыта. Она послушала – все было тихо. «Да потому, что и слышать нечего», – сказала она себе. Должно быть, ее напугало это письмо.

И все же она оглядела комнату. Книги ровно стояли на полках. На чайном столике лежала аккуратная стопка сборников судоку. На подставке из красного дерева мерцал хрустальный шар. Все в порядке.

Вдруг что-то коснулось ее ноги. Что-то пушистое. Кейт взвизгнула, отодвинула стул и увидела серый мех.

– Пошла прочь! – закричала она и подняла ноги. Сердце билось как бешеное.

Существо подпрыгнуло и шлепнулось ей на колени. У Кейт остановилось сердце, когда ей в юбку вцепились когти. Существо вскочило на стол, повернулось и уставилось на нее блестящими глазами-пуговицами.

Кейт замерла. Ее словно парализовало, она не могла ни бежать, ни кричать. Не в силах была даже залезть на стул. Мозг медленно подключился. Это не крыса. Не крыса. Кот!

Кейт шумно выдохнула.

Кот уселся и устремил на нее любопытные глаза.

Кейт нервно рассмеялась.

– Ты меня до смерти напугал. Какой большой! Ты ведь кот, да?

Кот не ответил. Не мяукнул, не помахал хвостом. Просто смотрел на нее. Шерсть у него была длинная, шелковистая, серо-коричневая, она лоснилась и спускалась на бювар. На ушах – длинные кисточки, на шее – пышный воротник. Белые бакенбарды делали его похожим на китайского стражника.

Кейт склонилась к нему, присмотрелась. Не может быть…

– Ал? Это ты?

Кот мурлыкнул, голосок для такого большого кота был тоненький. Здоровый котище, весит, должно быть, фунтов тридцать.

Кейт быстро припомнила день, когда они с профессором нашли крошечный пушистый комочек, запутавшийся в только что подстриженных кустах лабиринта на заднем дворе. Сколько же лет прошло? Четырнадцать, пятнадцать? Они осторожно выпутали из ветвей длинную шерсть котенка, принесли в дом и налили в блюдце молока. Он умещался в ладони профессора.

Кейт назвала его Алоизом в честь мамонта из передачи «Улица Сезам». Алоиз Снаффлпагус.

Он недолго был маленьким. Через несколько дней стал в три раза крупнее и продолжал расти. Приходил в дом и уходил, когда хотел, но был ласковым и любопытным. Постоянно прыгал на шахматную доску, сшибал со стола профессорский кубик Рубика или разваливался на головоломке, над которой они работали.

– Это ты. Откуда ты пришел? Где был?

Пока она его рассматривала, Алоиз расслабился, разлегся на бюваре и закрыл собой анонимку.

Оглянулся на нее, будто спросил: «Что теперь?» – и перекатился на спину.

Кейт погладила ему живот и почесала за ушами, пока из меховой шубы не раздалось довольное урчание.

– Прошу прощения, но на сегодня довольно. Ты уничтожишь улику.

Она столкнула его с письма. Кот сердито мяукнул и поудобнее улегся на бюваре.

Теперь они вдвоем изучали письмо. Ал вскоре утратил интерес, спрыгнул со стола, прошелся по ковру и влез на подоконник.

Профессор пришел через несколько минут. После короткого сна он выглядел посвежевшим. Кейт подсунула письмо под бювар. Она не хотела лишний раз его беспокоить.

Профессор прошелся по комнате, поставил кипятиться чай. Когда все было готово, Кейт присоединилась к нему. Уселась напротив, возле камина. Они принялись за головоломки, как это было принято у них днем, когда она ходила к нему в детстве. Ал соскочил с подоконника и устроился на подлокотнике профессорского кресла.

В комнате царила тишина. Они работали каждый над своим сканвордом, но тем не менее вместе, как многие годы тому назад. Ненадолго Кейт забыла обо всех неприятностях, перенеслась в прошлое, когда она черпала в таких вечерах силы.

Из музея выехала уже поздно. На полпути домой вспомнила об анонимном письме под бюваром. Надо с утра пораньше его убрать. Завернула за угол и снова увидела свет в своем доме.

Снизила на повороте скорость и увидела на пороге Пру.

«Меня высматривает», – подумала Кейт, смиряясь с неизбежностью. Но, когда Кейт вышла из автомобиля, Пру подбежала к краю крыльца и яростно замахала обеими руками.

На мгновение Кейт замерла. Что случилось? Пожар? Сердечный приступ? Профессор? Ее отец?

– Нет! – закричала она и опрометью кинулась к дому.

Первое, о чем вспомнила Кейт, когда на следующее утро хлопнула по будильнику, – то, что согласилась пойти на свидание с Луи Альбиони. Тетино истерическое размахивание руками означало не пожар, не сердечный приступ ее отца, не чью-то смерть… По телефону звонил Луи Альбиони.

Тетя Пру стояла над ней, пока Кейт говорила по телефону. Что ей оставалось делать, как не принять приглашение на обед?

Что ж, разве не этого ей хотелось? Это же шанс стать нормальным человеком. И разве не естественно пойти на свидание в пятницу вечером? Это позволило бы отвлечься от проблем музея. Может, ей и понравится.

Она быстро оделась, выпила в кухне чашку растворимого кофе, взяла яблоко из вазы с фруктами.

Тетя Пру набила холодильник и шкафы продуктами. Кейт постаралась запомнить: необходимо возместить тетушке расходы. Она знала, что Пру ограничена в средствах, живет на доходы с акций, социальное пособие и деньги, которые отец Кейт присылал сестре каждый месяц.

Кейт почувствовала укол совести, правда, очень маленький. Она не просила тетку покупать ей продукты. Но ей это нравилось. Какой бы надоедливой ни была тетя, сердце у нее было доброе. Все дело в том, что она одинока. Это ей надо бы ходить на свидания.

Кейт взяла сумку, ноутбук, яблоко и, едва удерживая чашку с кофе, отправилась к автомобилю.

Дверь в музей была не заперта. Дженис за столом не оказалось. Кейт закрыла за собой входную дверь на ключ и прошла наверх.

Дженис стояла возле кабинета, прижав к двери ухо. Должно быть, она услышала Кейт, потому что отскочила и оглянулась. Мгновение женщины смотрели друг на друга, Дженис злобно сверкнула глазами и скрылась.

Кейт хотела было постучать, но остановилась, услышав голоса. Дженис подслушивала. Может, Гарри вернулся? То-то профессор будет рад. Кейт и самой любопытно было увидеть мальчика, занявшего ее место в жизни профессора. Интересно, Дженис и его ненавидит?

Один из голосов поднялся до визга. Это не мальчишеский голос. Женский.

– Либо поедешь в кондоминиум в деревне, либо я помещу тебя в психиатрическую лечебницу. Клянусь, я это устрою.

Кейт замерла: женщина угрожала профессору. Но у кого есть право помещать его в больницу? И почему?

«Только через мой труп», – подумала Кейт и повернула ручку. Толкнула дверь и вошла в комнату.

Профессор сидел за столом, медленно покачивая головой, словно не верил своим ушам.

Над ним склонилась женщина. На вид ей было около пятидесяти пяти. Дорогой костюм в черно-белую клетку. Кроваво-красный пояс. Ухоженная фигура. Алые туфли на высоких каблуках увеличивали невысокий рост. Такая же алая сумка стояла на профессорском столе, и профессор смотрел на нее, словно на хищное животное. Кейт сообразила, что сумка стоит на сборнике с головоломками.

Женщина шагнула вперед.

– Это личный разговор.

– Он был слишком громким для этого, – выдохнула Кейт.

– Да кто вы такая?

– Я – друг профессора Эйвондейла.