Но у нее самой был повод для беспокойства. Вчера она звонила доктору, и тот сказал, что если нет ни кровотечений, ни схваток, значит, все обошлось. И все же она радовалась, что сегодня должна приехать к нему на прием.

К тому же надо было как-то приспосабливаться к жизни с незнакомым мужчиной под одной крышей. Миган хотела спустить ноги с кровати, как услышала шаги по лестнице. Она натянула простыню до подбородка и стала ждать, когда Барт откроет дверь. Он остановился в дверях с подносом в руках.

— Только не говорите, что это мне.

— Я решил, что вы этого заслуживаете после вчерашнего.

— А вы присоединитесь ко мне?

— Вам нужна компания?

— А почему бы и нет? К тому же нам надо обсудить, как мне объяснить ваше присутствие в этом доме.

— Я все уже обдумал. — Он прищурился и сжал губы.

Миган вдруг подумала, что сейчас он скажет что-то такое, что ей не понравится и у нее пропадет аппетит. А ребенка-то ведь надо кормить.

Но он, видимо сделав над собой усилие, не сказал ничего такого, а только произнес:

— Ешьте, пока не остыло. Потом поговорим.

Миган взяла вилкой кусочек бекона и стала жевать, а он пошел вниз за подносом для себя. Бекон с хрустом, как она любит. Она запила его кофе. Первые три месяца беременности ее от кофе тошнило, но сейчас он казался ей как никогда вкусным. Правда, она не позволяла себе больше чашки в день. Кофеин вреден для ребенка. То же можно сказать и о преследующем ее убийце. Она не могла отделаться от ощущения, что план Барта не успокоит ее. Впрочем, скоро видно будет. А пока лучше пить кофе и есть, что принесли. Миган устроилась удобнее, чтобы не перевернуть поднос.

— Не обижайся, малышка, но надо и честь знать. Ты занимаешь слишком много места.

Через несколько минут появился Барт с подносом, и она стала ждать новых сюрпризов от человека со значком ФБР.

Барт поставил поднос на столик у окна.

— У вас не дом, а сказка. Я никогда не жил в таком богатом особняке.

— Мой дедушка построил его для бабушки. Он хотел, чтобы ее мечты осуществились. Она сама спланировала все вплоть до пряничных карнизов. Его, конечно, пора отремонтировать, но мне он и такой нравится.

— И такой прекрасный участок. Новостройки ничуть не портят вида.

— Бабушка говорила, что тогда земля почти ничего не стоила. Один песок. Никто и не думал, что эти участки будут так бурно застраиваться.

— И неудивительно. Здесь же не хуже, чем на Карибских островах.

— Вы действительно здесь впервые?

— Впервые. Вы поймали меня на слове.

— Так чему же можно верить? Барт Кромвель ваше настоящее имя?

— Сейчас — да. Не знаю, насколько оно мне идет. Каждое задание я другой человек с другой легендой. Сейчас я Барт Кромвель, бывалый коммивояжер из Нашвилла. Торгую машинами. Могу удружить подержанный седан с небольшим пробегом всего за двести баксов в месяц. О кредите не беспокойтесь. С меня, так сказать, все взятки гладки, вам сплошной навар.

— Соблазнительно. Так и хочется постучать по колесам и заглянуть под капот. — Словом, пытаться узнать его пустое дело. Он всегда не тот, за кого себя выдает. Миган намазала апельсиновый мармелад на тост с маслом. Но по части завтраков он мастак.

Барт подцепил кусок яичницы.

— Здесь не меньше дюжины комнат.

— Никогда не считала, но можно прикинуть. Шесть спальных комнат, невесть сколько ванных, большой семейный зал, где мы вчера сидели у окна, кухня, библиотека, спортивный зальчик наверху у лестницы на третьем этаже. Там есть тренажер на случай, если дождь и нельзя гулять. А еще есть купол. Сейчас там скорее чулан. А когда мы с Джеки были девчонками, мы любили забираться туда и трепаться о мальчиках.

— Вы и Джеки Брюстер были не разлей вода.

— Только тогда она была Джеки Селлерс.

— Верно. Дочь Джейнел и Лейна Селлерсов. Но вернемся к «Пеликаньему насесту». Бабушка, должно быть, знала, что вы любите дом, иначе не оставила бы вам его.

— Вы что, все обо мне знаете?

Разговор постепенно замер. Барт первый разделался с завтраком, хотя съел раза в два больше, чем Миган. Странно, у него нет ни капли жира, а аппетит зверский, подумала она. Надо выведать его секрет.

Он допил кофе и, отвернувшись от окна, пристально посмотрел на нее.

— Если начистоту, Миган, я знаю о вас далеко не все. Только данные из вашего досье.

— А что там еще есть?

— Расскажите мне о ваших отношениях с Джоном Гардисоном.

— Мы вместе работаем. В настоящий момент занимаемся слиянием двух компаний.

— Но вы, кажется, были обручены?

— Вы действительно даром хлеб не едите. Вам, похоже, все известно. Даже сколько раз мы спали. Или этого в досье нет?

— Во всяком случае, не в том, к которому я имею доступ. — Он нагнулся к ней. — Я не из тех, кто любит подглядывать в замочную скважину. Но в данный момент у меня такая работа — охранять вас, и чем больше я буду знать о вас, тем легче мне будет это делать.

Миган вздохнула и посмотрела сквозь стеклянные двери на искрящийся под солнцем залив. Она не любила, когда суют нос в ее личную жизнь, а этот человек знает о ней почти все. Ей стало не по себе. Только вчера, когда на нее напал маньяк, все было гораздо хуже. Так что лучше не мешать Барту Кромвелю делать свое дело.

— Мы с Джоном были помолвлены, но расстались год назад. Сейчас мы просто друзья и сотрудники.

— Не затрудняет работу?

— Мы взрослые люди, справляемся.

— Он собирается навестить вас здесь?

— Нет. Я его не приглашала, да он бы и не приехал. Проводить время с беременной женщиной? У него несколько иное представление о развлечениях.

— Значит, можно сбросить со счетов еще одного. Ему незачем знать больше, чем мы рассказали вашим знакомым в Ориндж-Бич. Вы хотели остаться здесь после родов?

— Была такая идея. Но сейчас вы все мои планы нарушили.

— Не так плохо рожать здесь. К тому же, будем надеяться, все кончится раньше.

— Я тоже так думаю. У меня еще две с половиной недели. — Миган отодвинула поднос. — А теперь поведайте мне свой план.

Он вздохнул и пристально посмотрел на нее.

— Вы, Миган Ланкастер, должны свести с ума мужчину и затащить его в постель.

— Вы, Барт Кромвель, бредите.

— Какое, к черту, брежу!

— Этот мужчина должен быть незрячим.

— Стопроцентное зрение. Этот мужчина перед вами. Мы будем смеяться, держаться за руки и смотреть в глаза друг другу в местном ресторане. Нас должны увидеть в каком-нибудь клубе танцующими щека к щеке.

— Нет уж, спасибо! — Она спустила ноги с кровати. — Это вы сегодня здесь, а завтра там. А я здесь знаю всех и не могу позволить себе быть посмешищем. Приятель, квартиросъемщик, родственник — это еще куда ни шло, но любовник! Да посмотрите на меня.

Он обошел стол и встал перед ней.

— А как насчет обещания делать все, чтобы поймать убийцу?

— Да разуйте глаза, черт возьми! — Она встала, обхватив руками низ живота. — Если я и соглашусь играть эту комедию, кто поверит, что вы влюбились в меня? Я на девятом месяце. Я же похожа на бегемота.

— Это вам так кажется. — Он положил руки ей на плечи. — Я все уже обдумал. Я должен быть все время подле вас, когда вы выходите из дома, и мы обязаны выглядеть при этом естественно. Малейшей неестественности достаточно, чтобы этот человек нас раскусил. И тогда он будет только ждать момента, когда я совершу ошибку. И при первой же возможности нанесет удар. Тогда вам с ребенком несдобровать.

Миган закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Ужас охватил ее. Она вся похолодела. Это плохо для ребенка. Она должна взять себя в руки. Никто не причинит зла ее ребенку. Барт не позволит. Она не позволит.

Ее ребенку. Как это она могла так подумать? Надо следить за собой. Миган открыла глаза и постаралась дышать ровно.

— Пусть будет по-вашему, Барт, но предупреждаю. Не следует заходить слишком далеко. Немного смеха. Пройтись под ручку. Можете даже заглядывать мне в глаза, словно мы влюбленные. Но только на людях. Дома все игры кончаются.