Нэт улыбнулся, вспомнив забавный сувенир, врученный ему Абдулом в прошлом году: толстого маленького человечка с головой слоника, сидящего на троне.

— Ты хороший друг, Нэт, — сказал Парки со своим странным певучим акцентом. — Я сделал это специально для тебя. Это Ганеш, бог с головой слона. Есть легенда. Его отец, бог Шива, случайно отрубил Ганешу голову, когда ему было пять лет, а когда его мать потребовала, чтобы он приставил ее обратно, Шива по ошибке дал ребенку голову слона. Когда мать начала жаловаться, что теперь ее сын станет изгоем из-за своего безобразия, отец сказал: «Я сделаю его богом мудрости, процветания и счастья. Вот увидишь, его будут любить».

Нэт знал, что Парки вложил много старания в эту маленькую фигурку. Как и все, что он делал своими руками, фигурка была инкрустирована бирюзой.

Нэт Смолл редко поддавался сентиментальным порывам, но теперь он вернулся в кладовую, вытащил бога-слона и поместил его в витрину в память о своем убитом друге, развернув таким образом, чтобы хобот слона указывал на магазинчик Парки. «Оставлю его там, пока кто-нибудь не возьмет в аренду магазинчик Парки, — решил он. — Это будет что-то вроде памятника славному маленькому человеку».

Гордый собой за благородный поступок, Нэт Смолл запер магазин и ушел домой. Ему было грустно, но он подбадривал себя мыслью о том, что, может быть, помещение магазина арендует булочная. Это было бы не только удобно для него, но чертовски полезно для бизнеса.

Дональд Ричардс предупредил свою экономку Рину, что у него есть планы на ужин, но потом, не желая ужинать в одиночестве, позвонил Марку Гринбергу, своему старому другу и коллеге-психиатру который оказывал ему профессиональную помощь в первое время после смерти жены. По счастливой случайности, вечер у Гринберга оказался незанятым.

— Бетси собралась со своей матерью в оперу, — сказал Марк, — а я отпросился.

Они встретились в ресторане «Кеннеди» на Пятьдесят седьмой улице в Западном районе. Гринберг, ученого вида мужчина под пятьдесят, дождался, пока им не подали коктейли, и сказал:

— Давно мы с тобой не говорили как доктор с пациентом, Дон. Как дела?

— Чувствую тягу к перемене мест, — улыбнулся Ричардс. — Полагаю, это добрый знак.

— Я прочел твою книгу, она мне понравилась. Расскажи, зачем ты ее написал.

— Вот уже второй раз за два дня мне задают этот самый вопрос, — заметил Ричардс. — Ответ очевиден: тема меня заинтересовала. У меня был пациент, у которого пропала жена. Он чуть с ума не сошел. А два года назад, когда ее тело было найдено, он наконец-то смог вернуться к нормальной жизни. Оказалось, что она ехала в машине и сорвалась с дороги в озеро. Ее смерть стала результатом роковой случайности. Женщины, о которых я пишу в книге, стали жертвами злого умысла. Смысл книги в том, чтобы предупредить женщин об опасности и научить их избегать обстоятельств, чреватых бедой.

— Это что, акт искупления? Все еще винишь себя в смерти Кэти? — тихо спросил Гринберг.

— Мне самому хотелось бы верить, что я уже начинаю от этого избавляться, но оно до сих пор иногда накатывает на меня и бьет со страшной силой. Марк, ты уже не раз слышал от меня эту историю. Кэти не хотела ехать на эти съемки. Ее подташнивало. Потом она мне заявила: «Я заранее знаю, что ты скажешь, Дон. Это несправедливо по отношению к другим — отказываться в последний момент». Я вечно ее критиковал за эту привычку менять планы в последнюю минуту, особенно когда речь шла об обязательствах по работе. Что ж, в тот раз она меня послушалась, и это стоило ей жизни.

Дон Ричардс отпил большой глоток из своего стакана.

— Но Кэти не говорила тебе, что она может быть беременна, — напомнил ему Гринберг. — Ты уговорил бы ее остаться дома, если бы знал, что ее подташнивает по этой причине.

— Нет, она мне ничего такого не сказала. Это я сам потом стал вспоминать и сообразил, что у нее была задержка в шесть недель. — Дон Ричардс пожал плечами. — Мне до сих пор бывает плохо, но все постепенно налаживается. Мне скоро стукнет сорок — что ни говори, а все-таки рубеж. Может быть, это поможет осознать, что пора расстаться с прошлым.

— Может, съездишь в круиз? Хотя бы ненадолго. Мне кажется, это еще один важный шаг, который тебе следовало бы предпринять.

— Честно говоря, я скоро собираюсь съездить в круиз. На будущей неделе в Майами я заканчиваю рекламную кампанию по распространению своей книги и уже подыскиваю для себя подходящий круиз.

— Вот это хорошие новости, — одобрительно кивнул Гринберг. — Последний вопрос: ты с кем-нибудь встречаешься?

— У меня было свидание вчера вечером. Сьюзен Чандлер, психолог. Она ведет ежедневную радиопередачу по будням, а также частную практику. Очень привлекательная и интересная леди.

— Надо ли это понимать так, что ты собираешься встретиться с ней снова?

— Я бы сказал, у меня на нее большие виды, Марк, — улыбнулся Дон Ричардс.

Вернувшись домой к десяти часам, Дон Ричардс спросил себя, не позвонить ли Сьюзен, и решил, что еще не слишком поздно.

Она подняла трубку на первый же звонок.

— Сьюзен, у вас сегодня был грустный голос. А как сейчас? Как вы себя чувствуете?

— Да вроде бы лучше, — ответила Сьюзен. — Я рада, что вы позвонили, Дон. Я хочу кое-что у вас спросить.

— Конечно.

— Вы много раз ездили в круизы, верно?

Ричардс вдруг заметил, что стискивает аппарат рукой.

— Верно. И до свадьбы, и после. Мы с женой оба любили море.

— И вы часто бывали на «Габриэль»?

— Да.

— Я ни разу в жизни не была в круизе, поэтому прошу вас проявить терпение. Насколько я понимаю, на судах действует фотографическая служба. Они много снимают.

— Конечно. Это очень прибыльное дело.

— А не знаете ли вы, они хранят в деле негативы с уже прошедших круизов?

— Понятия не имею.

— Ну хорошо. У вас случайно не сохранились фотографии, сделанные на борту «Габриэль»? Я вам сразу объясню, что мне нужно: я хочу узнать название фирмы, которая обслуживает — или обслуживала — «Габриэль».

— Я уверен, что у меня сохранились фотографии с кораблей, на которых мы плавали вместе с Кэти.

— А вы не могли бы проверить? Я была бы вам очень признательна. Я могла бы спросить у миссис Клаузен, но мне не хочется беспокоить ее по такому поводу.

— Не кладите трубку.

Дональд Ричардс положил трубку на стол и подошел к шкафу, где он хранил фотографии и разные мелочи на память о своей женитьбе. Он снял с верхней полки коробку с пометкой «Круизы» и вернулся с ней к телефону.

— Подождите минутку, — попросил он Сьюзен. — Если что-то сохранилось, то это в коробке, которую я сейчас осматриваю. Я рад, что говорю сейчас с вами. Ворошить прошлое бывает очень тяжело.

— Это верно. Именно этим я занималась в квартире Джастина Уэллса, — сказала Сьюзен.

— Вы были у Джастина Уэллса? — Дон Ричардс даже не пытался скрыть удивление в голосе.

— Да. Я думала, что смогу ему помочь.

«Больше она не скажет об этом ни слова», — понял Ричардс. Он нашел то, что искал: пачку фотографий в рамочках ярко-голубого картона.

Самая верхняя запечатлела их с Кэти за столиком на борту «Габриэль». У них за спиной виднелось большое панорамное окно, обрамлявшее погружающееся в океан солнце.

Ричардс вынул фотографию из рамки и перевернул. На обратной стороне был напечатан адрес с приглашением делать повторные заказы. Твердым голосом он прочел эту информацию Сьюзен.

— Вот это называется — повезло, — воскликнула Сьюзен. — Та же компания занималась фотографированием на теплоходе, на котором плыла Кэролин Уэллс. Возможно, мне удастся получить копию снимка, который она собиралась послать мне.

— Вы хотите сказать, фото мужчины, который подарил ей кольцо с бирюзой?

На этот вопрос Сьюзен ответила уклончиво:

— Полагаю, мне не следует проявлять чрезмерный оптимизм. Скорее всего, они не хранят негативы так долго.