— Меня лично очень расстроило, когда я узнал, что Джорджет рылась в моем столе и забрала папку с заметками, содержащими основные пункты контрактов с Тэдом Картрайтом, — сказал Генри деревянным голосом.

Генри признал, что в доме на Холланд-роуд бывал чаще, чем утверждал ранее, но настаивал, что неточность объясняется только небрежным ведением ежедневника.

Далее он рассказал, что примерно год назад Тэд Картрайт предложил ему сто тысяч долларов, если сумеет убедить Джорджет продать землю на 24-й магистрали под коммерческие здания. Но она не была в этом заинтересована, поэтому ничего с места и не сдвинулось.

— Также был вопрос о моем местонахождении в момент убийства садовника Чарли Хетча, — зачитал Генри. — Я уехал из офиса в пятнадцать минут второго и направился прямиком в «Агентство недвижимости Марка Граннона». Там я встретил кузена Джорджет Гроув, Томаса Мэдисона. Мистер Граннон сделал предложение о покупке нашего агентства.

«Что касается покойного Чарли Хетча, я, возможно, видел его, когда показывал особняки и участки, на которых он оказывал услуги по уходу за садом и лужайкой. Но я ни разу не обмолвился с ним ни словом.

Что касается самого последнего убийства, которое может иметь отношение к семье Бартонов, могу сказать следующее: я никогда не встречал жертву, Зака Виллета, и никогда не ездил верхом, я даже уроки верховой езды никогда не брал.

Генри ухитрился достаточно умело завершить свое заявление, и был явно доволен собой. Он посмотрел на Джефа:

— Я считаю, что рассказал все.

— Возможно, — с улыбкой ответил Джеф. — У меня есть еще один вопрос. Не думаете ли вы, что Джорджет Гроув, зная о ваших теплых отношениях с Тэдом Картрайтом, скорее бы оставила за собой недвижимость на 24-й магистрали, нежели вместе с вами продала ее под коммерческую застройку? Учитывая то, что я о ней слышал, она скорее поступила бы именно так.

— Я протестую, — возмутился адвокат Палея.

— Мистер Палей, во время убийства Джорджет вы находились недалеко от Холланд-роуд. Ее смерть позволила вам заключить намного более выгодную сделку, чем та, которую предлагал Картрайт. На сегодня достаточно. Спасибо за то, что пришли и сделали заявление, мистер Палей.

Тяжелая рама от зеркала, превращенная в хранилище памятных вещей, связанных с двадцатипятилетней годовщиной деятельности Зака Виллета, была размещена на широком столе в свободном кабинете рядом с кабинетом Джефа Макингсли.

Следователь Лиз Рейли работала в прокуратуре всего несколько месяцев, но ей был поручен самостоятельный участок в расследовании убийства. Ей дали задание изучить каждую визитку и записку, наклеенную на раму, и тщательно поискать какую-нибудь фотографию с изображением пули, застрявшей в стволе дерева, ограде или стене сарая. Ей сказали, что можно будет сделать увеличение фотографий. На них также могли быть запечатлены тропы для верховых прогулок, в том числе указатель опасной тропы. Следователи также изучали все, что нашли в квартире Виллета, надеясь обнаружить выпущенную пулю и стреляную гильзу.

Лиз чувствовала: она выудит что-то важное из вороха визиток и записок, наклеенных на раму. Она радовалась всякой возможности побывать на месте преступления, потому что ей нравился процесс собирания улик, и поэтому она прибыла в квартиру Зака Виллета вскоре после того, как туда приехала бригада криминалистов, которая осматривает место происшествия первой.

Лиз была уверена, что коллаж является идеальным местом, чтобы спрятать фотографию или любой маленький предмет, который легко обнаружить в ящике стола или папке.

Клейкая лента, на которой держались фотографии и заметки, была высохшей и потрескавшейся. Теперь их будет легко снять с пробкового листа, который Зак прикрепил внутри рамы для их размещения. Очень скоро рядом с рамой выросла стопка аккуратно сложенных фотографий. Лиз с удовольствием прочитала несколько открыток с поздравлениями «Готовься, Зак, впереди еще 25!», «Гарцуй, ковбой!», «Желаю счастливых тропинок!».

Она поглядывала на очередную открытку и потом снимала ее с рамы.

Казалось, это была бессмысленная работа. Лиз продолжала трудиться до тех пор, пока на доске не осталась только карикатура, нарисованная карандашом на плотном картоне. Она как будто была прикреплена булавками, а не приклеена. «Эту тоже придется снять», — подумала Лиз.

Сняв карикатуру, Лиз перевернула ее. На обратной стороне был приклеен конверт размером 12, 5 на 20 см. Лиз побоялась вскрывать конверт без свидетелей.

Она прошла по коридору и подошла к кабинету прокурора. Дверь была открыта. У окна, потягиваясь, стоял Джеф Макингсли.

— Мистер Макингсли, позвольте вам кое-что показать.

— Я тебя слушаю.

— Этот конверт был прилеплен за карикатурой Зака Виллета.

Джеф бросил взгляд на конверт, затем на Лиз и снова на конверт.

— Если это то, о чем я думаю… — сказал он. Не закончив, он подошел к столу и достал из ящика ножик для вскрытия конвертов.

Он разрезал пленку, открыл конверт и потряс его. На стол упали два металлических предмета.

Джеф засунул руку в конверт и достал оттуда написанное от руки письмо и полдюжины снимков. Первый был сделан крупным планом — костлявая рука указывала на дерево, где была четко видна пуля. Ниже была приложена газета, с хорошо различимой датой — 9 мая того года — года смерти Уилла Бартона.

Второй снимок был взят из газеты от того же числа. На нем был запечатлен Тэд Картрайт, с гордостью демонстрировавший свой пистолет.

В письме на двух страницах, аккуратно написанном, но с орфографическими ошибками, и адресованном «Тому, кого заинтересует», Зак подробно рассказывал о смерти Уилла Бартона.

Он описывал, как Тэд Картрайт на своей быстрой лошади налетел сзади на нервного мерина, на котором ехал тоже нервный и неопытный Уилл Бартон. Он рассказывал, что видел, как лошадь Тэда подтолкнула мерина Уилла к опасной тропе. Когда мерин оказался на краю обрыва, Зак увидел, как Тэд выстрелил, — мерин испугался, прыгнул — и мерин и всадник полетели в пропасть.

Джеф повернулся к Лиз Рейли:

— Молодец. Это в высшей степени важно, и, возможно, — это именно тот прорыв, который нам был нужен.

Лиз Рейли вышла из офиса Джефа, радуясь, что прокурор оценил улики, которые она нашла.

Оставшись один, Джеф думал о том, что все, что сказала Силия, — правда, но его раздумья нарушил следователь Нэн Ньюман, ворвавшись к нему в кабинет.

— Шеф, вы не поверите! Рэп Корриган, тот юноша, который нашел труп Зака Виллета, пришел ко мне, чтобы дать показания. Пока он был у меня, Тэд Картрайт вошел в кабинет со своим адвокатом. Рэп заколебался, когда увидел Картрайта, и практически вытолкал меня в коридор, чтобы поговорить со мной.

Джеф, Рэп клянется, что Тэд Картрайт, если не брать в расчет дурацкий белый парик, — один из тех двух мнимых грузчиков, которых он видел в квартире Зака Виллета вчера.

Тэд Картрайт был облачен в темно-синий безупречно сшитый костюм, голубую рубашку с отложными манжетами и красно-синий галстук. Седовласый, с пронзительными голубыми глазами и внушительной походкой, он выглядел как сильный руководитель, когда широкими шагами вступил в кабинет Джефа.

Сидя за своим письменным столом, Джеф спокойно смотрел на них и намеренно ждал, когда Картрайт и его адвокат подойдут к столу. Ни одному из мужчин он не подал руки, но указал на стулья, которые были придвинуты близко к его письменному столу.

В качестве свидетелей Джеф пригласил детективов Анджело Ортиза и Пола Уолша, которые уже сидели на стульях сбоку от прокурора. Судебный репортер была на месте, ее лицо было как обычно непроницаемым. Про Луизу Бентли говорили, что даже если бы ей пришлось записывать признание Джека-потрошителя, она бы и тут не позволила ни единому мускулу лица прийти в движение.

Адвокат Картрайта представился.

— Прокурор Макингсли, я, Луис Буч, являюсь адвокатом мистера Теодора Картрайта. Я хочу заявить для протокола, что мой клиент чрезвычайно огорчен кончиной Зака Виллета, и, в ответ на вызов прокуратуры, сегодня явился сюда добровольно, имея огромное желание оказать вам любую помощь в расследовании смерти мистера Виллета.