Мой второй муж Алекс Нолан и я женаты уже шесть месяцев. Сегодня я думала, что мы собираемся взять моего четырехлетнего сына Джека на показ лошадей в Пипэке, в городе севернее Нью-Джерси, когда неожиданно Алекс завернул в город Мендхем, расположенный рядом. Это было как раз после того, как он сказал, что у него есть замечательный сюрприз для меня ко дню рождения, и поехал по дороге к этому дому. Алекс припарковал машину, и мы вошли внутрь.

Джек дергал меня за руку, но я застыла на месте. Энергичный, как большинство четырехлетних, он хотел изучить дом. Я разрешила ему идти, и он мгновенно выскочил из комнаты и побежал вверх по лестнице в холл.

Алекс стоял немного позади меня. Даже не видя его, я чувствовала его беспокойство. Он верил, что нашел замечательный дом, где мы сможем жить, и такой щедрый подарок мне на день рождения сделан исключительно ради меня.

— Я поброжу тут с Джеком, дорогая, — пытался он ободрить меня. — А ты осмотрись и подумай, как ты украсишь дом.

Как только он вышел из комнаты, я услышала его голос:

— Не ходи вниз, Джек. Мы не закончили показывать маме ее новый дом.

— Ваш муж сказал, что вы дизайнер по интерьеру, — сказал Генри Палей, торговый агент по недвижимости. — Этот дом содержали очень хорошо, но, конечно, каждая женщина, особенно с такой профессией, хочет привнести в дом что-то свое.

До сих пор не веря, что смогу что-нибудь вымолвить, я посмотрела на него. Палей — невысокий мужчина лет шестидесяти, с короткими седыми волосами и аккуратно одетый в темно-синий полосатый костюм. Я подумала, что он ждет эмоционального всплеска от меня в ответ на замечательный подарок мужа мне на день рождения, который он только что преподнес.

— Возможно, ваш муж упомянул, что я не торговый агент, — пояснил Палей. — Моя начальница, Джорджет Гроув, показывала ему различные варианты поблизости, когда он заметил на газоне табличку «Продается». Он, очевидно, влюбился в этот дом сразу. Дом — просто архитектурный шедевр и расположен на десяти акрах в престижной части города.

Я знаю, что это сокровище. Мой папа был архитектором, и реконструировал разрушавшийся дворец восемнадцатого века, превратив его в этот привлекательный и вместительный дом. Я внимательно посмотрела на камин. Мама и папа нашли каминную полку во Франции, в замке, который предназначен к сносу. Отец объяснил мне значение всех рельефных работ на ней, показал херувимов, ананасы и виноград…

Тэд прижал мамочку к стене…

Мамочка всхлипывала…

Я направила на него пистолет. Папин пистолет…

Отойди от мамочки…

Конечно…

Тэд развернул мамочку и пихнул ее на меня…

Мамочкины испуганные глаза, глядящие на меня…

Пистолет бабахнул…

Борден Лиз топор схватила…

— С вами все в порядке, миссис Нолан? — спросил меня Генри Палей.

— Да, конечно, — ответила я с усилием. Язык одеревенел. Первая мысль состояла в том, что я напрасно позволила Ларри, моему первому мужу, заставить меня поклясться, что я никому не скажу правду о себе, даже тому, за кого я выйду замуж. В этот момент я была ужасно зла на Ларри за то, что он добился от меня этого обещания. Он был так добр ко мне, когда я рассказала ему о себе до брака, но в конце он разочаровал меня. Он стыдился моего прошлого и боялся, что это как-то отразится на будущем нашего сына. Теперь этот страх привел нас сюда.

То, что я уже солгала, разделяет нас с Алексом. Мы оба это чувствуем. Он говорит, что хочет детей в ближайшем будущем, и хотела бы я знать, как он будет себя чувствовать, если узнает, что Малютка Лиз Борден станет их матерью.

Уже прошло двадцать четыре года, но такие воспоминания не проходят. Кто-нибудь в городе узнает меня? Я задумалась. Вообще-то нет. Но, хотя я согласилась жить в этом городе, я не соглашалась жить ни в этом районе, ни в этом доме. Я не могу жить здесь. Просто не могу.

Чтобы избежать любопытства, которое читалось в глазах Палея, я подошла к каминной полке и притворилась, что изучаю ее.

— Прекрасна, не так ли? — спросил Палей, и в его елейном голосе я уловила профессиональное воодушевление агента по продаже недвижимости.

— Да.

— Хозяйская спальня очень большая и имеет две прекрасно оборудованные ванные комнаты. — Он открыл дверь в спальню и смотрел на меня выжидательно. Я неохотно поплелась за ним.

Нахлынули воспоминания. Утро выходного в этой комнате. Я лежала в кровати вместе с мамой и папой. Отец приносил кофе для мамы и горячий шоколад для меня.

Их гигантской кровати со стеганым подголовником, естественно, не было. Мягкие персиковые стены теперь были перекрашены в темно-зеленый цвет.

Выглянув в заднее окно, я увидела, что японский клен, давно посаженный отцом, сейчас вырос и стал красивым.

Слезы покатились из глаз. Я хотела бежать отсюда. Если понадобится, я нарушу данное мной обещание Ларри и расскажу Алексу правду о себе. Я не Силия Фостер, истинная Келлог, дочь Кэтлин и Мартина Келлога из Санта Барбары, Калифорния. Я Лиза Бартон, родившаяся в этом городе, ребенок, оправданный за убийство и покушение на убийство.

— Мама, мама! — я услышала голос сына и его шаги. Он вбежал в комнату: энергичный и крепкий мальчик, занимающий главное место в моем сердце. Ночью я все еще вхожу в его комнату, чтобы послушать его дыхание. Ему не интересно, что произошло здесь годы назад. Он удовлетворен тем, что я всегда рядом.

Как только он подошел ко мне, я наклонилась и подняла его на руки. У Джека светло-коричневые волосы, как у Ларри, и высокий лоб. Его красивые голубые глаза — от моей матери. Впрочем, у Ларри тоже были голубые глаза. Последним аргументом Ларри было то, что когда Джек пойдет в начальную школу, не нужно, чтобы к нему приставали репортеры дешевых газет и выпытывали у него подробности о моей жизни. Я снова почувствовала горечь оттого, что его отец стыдился меня.

Тэд Картрайт утверждал, что его отдельно живущая жена сама хотела восстановить отношения…

Государственный психиатр засвидетельствовал, что десятилетняя Лиза Бартон способна в своих мыслях сформировать намерение совершить убийство…

Был ли Ларри прав, что заставил меня поклясться молчать? Теперь я уже ни в чем не могла быть уверена. Я поцеловала Джека в макушку.

— Мне очень-очень понравилось здесь, — сказал он возбужденно.

Алекс тщательно готовил этот сюрприз для меня. Когда мы въехали на подъездную дорогу, все украшали праздничные воздушные шары, развевающиеся в этот ветреный августовский день. Воздушные шары с моим именем и словами «С Днем Рождения!». Но трепещущая радость, с которой он вручил мне ключи и документы на дом — растворилась. Он понимает меня слишком хорошо. Он знает, что я несчастна. Он расстроился, и ему стало обидно, и почему ему не быть таким?

— Когда я рассказал на работе, что я сделал, пара женщин сказали, что не важно, какой красоты дом, они бы хотели иметь возможность принять решение о его покупке, — сказал он отчаявшимся голосом.

Они были правы, — подумала я, глядя на него и любуясь его рыжевато-коричневыми волосами и карими глазами. Высокий и широкоплечий, уверенный в себе, такой человек очень привлекателен. Джек обожал его. Сейчас Джек выскользнул из моих объятий и обнял ногу Алекса.

Мои муж и сын.

И мой дом.

«Агентство недвижимости Гроув», где работала Джорджет Гроув, располагалось на улице Ист-Мейн-стрит в привлекательном городке Мендхем в Нью-Джерси. Джорджет Гроув припарковалась у главного входа и вышла из машины. Августовский день был необычайно прохладным, и казалось, собирается дождь. Ее льняной костюм с короткими рукавами не был достаточно теплым для такой погоды, поэтому она быстрым шагом направилась к входной двери офиса.

Шестидесятидвухлетняя Джорджет была красивой, стройной женщиной с короткими вьющимися волосами с проседью, карими глазами и круглым подбородком. В данный момент она была довольна собой. Она была рада, что гладко прошло заключение сделки по дому, который она только что помогла продать. Это был один из самых маленьких домов в городе, его продажная цена едва превышала семизначную величину. Этого ей хватит на несколько месяцев, как раз до следующей сделки.