— А вместо этого ты вернулся с фотографиями, которые наверняка отправят Дарси прямо в руки ее врагов! — прорычал Стикс.

Леве прищурился:

— А я бы сказал, что она уже в руках своих врагов.

— Поосторожнее, химер!

— А ты можешь опровергнуть мое обвинение? — Маленький демон, нервно дергая хвостом, вышел из-за стула. — Это ты ее похитил. Это ты держишь ее в плену. Это ты используешь ее для своих целей!

Стикс с силой сжал кулаки. Только благодаря этому ему удалось не придушить химера.

Стикс не нуждался в напоминаниях о том, что эго он играет роль злодея в этом нелепом фарсе. Сейчас его сильнее тревожили гораздо более опасные злодеи.

— Бояться надо Сальваторе, дурень! Он очень многим рискнул, чтобы заполучить Дарси.

— Но все равно у тебя нет доказательств, что он собирается причинить ей вред.

Горя желанием кого-нибудь ударить, укусить или убить, Стикс начал мерить шагами просторную кухню. Что за идиотизм! Он никогда не расхаживает по комнатам!Это — признак недисциплинированного ума. Заставив себя остановиться, он одарил несносного демона ледяным взглядом:

— Ты желаешь положиться на оборотня, который уже показал, что не уважает законов?

— Я не имею желания полагаться ни на вампиров, ни на оборотней, — проворчал Леве. — Они славятся тем, что хитро поворачивают любую ситуацию в свою пользу.

— Если с Дарси что-нибудь случится, я заставлю тебя за это ответить, — предупредил его Стикс. — Тебе не следовало показывать ей ту фотографию.

— Ты скрыл бы ее от Дарси?

— Конечно. — У него сжалось сердце при воспоминании о той робкой надежде, которая загорелась в ее прекрасных зеленых глазах. Он не может допустить, чтобы этот ублюдок Сальваторе использовал ранимость Дарси ей во вред. — Ни к чему было ее волновать.

Леве посмотрел на него с откровенным недоверием:

— Но это может дать ей то, чего она хочет больше всего па свете.

Стикс с безжалостной решимостью отбросил слова химера.

Сальваторе — умный противник, который пойдет на все, чтобы выманить Дарси из этого надежного убежища. Нет сомнений, что это — просто еще один способ захватить женщину, которая ему так отчаянно нужна.

Но если это не так…

Сердце наполнилось холодным страхом.

Если это не так, то Стикс все равно не допустит, чтобы Дарси от него ушла.

Сейчас она — единственное средство, с помощью которого можно заставить стаю вернуться в охотничьи угодья без кровопролитной войны.

— Мы пока ничего незнаем, — довольно неубедительно проговорил он.

— Если эта женщина — ее мать… — начал Леве, но замолчал, когда Стикс обжег его угрожающим взглядом.

— Хватит. Мы поговорим об этом позже. Сейчас мне надо убедить Дарси не бежать в этот чертов капкан к Сальваторе.

Натягивая чистые джинсы и мягкий зеленый свитер, Дарси с изумлением обнаружила, что у нее дрожат руки.

Господи!

Многие годы она терпела, когда ее называли выродком, вышвыривали из десятка приютов… Она жила на улице, пока не собрала достаточно денег, чтобы снять квартиру.

А в последнюю неделю ее выслеживал оборотень и похитил вампир.

Этого хватило бы, чтобы даже у самой выдержанной, спокойной и собранной женщины начался нервный срыв.

Однако ничто — ничто— не потрясло ее так, как эта простая фотография.

Дарси заставила себя сделать несколько медленных глубоких вдохов.

Как легко было прийти к выводу… Нет, не прийти. Броситься, рвануться, полететь к выводу, с горькой иронией признала она.

Но всему свое время.

Ей необходимо разыскать Сальваторе и выяснить, кто эта женщина. У него есть ключ к загадкам, которые слишком долго терзали Дарси.

Она как раз натянула кожаные сапожки, когда дверь ее комнаты распахнулась, и Стикс плавно двинулся к ней с таким отстраненным видом, который ясно предупреждал о грядущих неприятностях.

Дарси не позволила себе отступить, когда он остановился почти вплотную к ее напряженному телу. Он надвинулся на нее с такой гибкой силой, которая позволила бы ему легко сокрушить ее одной рукой.

А были еще эти чертовы клыки, которые могли выпить ее досуха.

Однако Дарси не испугалась — может быть, напрасно. Даже когда он протянул руку и схватил ее за локоть.

— Дарси, мы должны поговорить, — негромко приказал Стикс.

— Нет. — Она посмотрела прямо в его темные глаза. — Я не стану это обсуждать, Стикс. Мне нужно знать правду.

— И ты не веришь, что я узнаю эту правду сам?

— Я верю, что ты всегда будешь поступать во благо своих подданных, — уклончиво ответила она. Хоть Стикс и был вампиром, но гордость у него была такая же, как у любого другого мужчины. Нет, черт возьми: гордости в нем хватило бы на семерых мужчин! И сейчас не время топтаться по ней ногами. — И ты должен признать, что благо твоих подданных не обязательно совпадет с тем, что будет благом для меня. Это я должна сделать сама.

Он застыл, словно она отвесила ему пощечину.

— Сама?

— Стикс, для меня это важно! — Голос дрожал от отчаянной надежды, сжимавшей ее сердце. — Я всю жизнь гадала и искала. Ты ведь это понимаешь?

Его поднятая рука упала, и он отошел к затемненному окну. Она нахмурилась, отмечая напряженный разворот его плеч и явно накаленную атмосферу, сгустившуюся вокруг.

— Похоже, ты забыла об одном важном факте, ангел, — проговорил он странно сдавленным голосом.

Дарси содрогнулась от мрачного предчувствия, охватившего ее.

— И что же это?

— В настоящее время ты — моя пленница.

Пленница.

Сердце у нее чуть не остановилось, и она прижала ладони к ребрам.

— Ты не позволишь мне говорить с Сальваторе?

— Я обеспечу твою безопасность.

— А как насчет той женщины? — глухо спросила она. — Что, если она исчезнет раньше, чем я смогу с ней поговорить? Что, если Сальваторе причинил ей зло?

Стикс медленно повернулся. Его прекрасное лицо было совершенно непроницаемым.

— Я понимаю, как ты расстроена.

Дарси задыхалась. Нет, нет, нет! Этого просто не может быть! Ведь она так близка к разгадке!

Даже вампир не может иметь такое холодное сердце!

— Конечно, я расстроена! Я ждала этого момента всю свою жизнь. Я не могу его упустить. — Она резко вскинула голову. — И я его не упущу.

— А я не могу позволить тебе бросаться навстречу опасности, — отрезал он. — Сальваторе — опасный оборотень-чистокровка, а не жалкий человечек, которым ты можешь управлять, похлопав ресницами и мило улыбнувшись. Он способен убить тебя, не задумываясь.

Дарси шагнула вперед, разозлившись настолько, что не обратила внимания на опасный огонь, горящий в его глазах.

— Не смей меня принижать! — процедила она.

На мгновение наэлектризованный воздух ощущался почти болезненными уколами. Его сила на секунду обволокла ее жаром, а потом неожиданно бронзовое лицо Стикса стало пугающе ледяным.

— Мое решение принято, Дарси. Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто эта женщина, а ты останешься здесь. Это ясно?

Она демонстративно отступила на шаг, и ее лицо было таким же холодным и решительным, как и его.

— Абсолютно ясно, — ответила она. — А сейчас я могу остаться одна?

Нечто похожее на сожаление промелькнуло в его глазах. Подняв руку, он бережно дотронулся до ее щеки.

— Ангел, мне не хочется тебя огорчать, но ты должна понять: я не могу допустить, чтобы ты оказалась в руках у Сальваторе.

Она отстранилась от его руки, отказываясь реагировать на мягкий, завораживающий тон. Как бы она ни уважала Стикса за преданность своему народу, сейчас он был ее тюремщиком, а не возлюбленным.

Он встал между нею и истиной, которую она так отчаянно искала.

— Ты очень ясно дал мне понять, что не станешь рисковать… своим козырным тузом, Стикс. — Она демонстративно посмотрела в сторону двери. — А теперь, может, ты уйдешь?

Воцарилась холодная тишина, и на секунду Дарси испугалась, что Стикс действительно откажется уйти. Она чувствовала, как он пристально смотрит на ее лицо, словно пытаясь прочесть мрачные мысли.