— Почему же? Я знаю одного парня в Греции, — сказал Мерфи, — который мечтает приобрести «Мону Лизу».

Кабрильо замахал руками.

— Достаточно. Вернемся к делу.

На главном мониторе появилась огромная, во весь экран, карта мира, и Халперт указал на их местоположение.

— По воздуху отсюда да Пуэрто-Рико около десяти тысяч миль, — заметил он. — Но по морю значительно больше.

— Мы собираемся высадиться на берег, как только доберемся туда, — сказал Кабрильо. — У нас есть еще какие-нибудь заказы в той части света после того, как мы разделаемся с этим?

— Пока ничего, — доложил Халперт, — но я над этим работаю. Кроме того, я осмелился предложить адвокату сделать нам бонус, если мы доставим объект к условленному времени.

— Сколько и когда? — спросил Кабрильо.

— Еще один миллион, думаю, будет не лишним, — сказал Халперт. — Мы должны уложиться к тридцать первому мая.

— Почему именно к тридцать первому мая? — удивился Кабрильо.

— Потому что именно в этот день они планируют вернуть народу его лидера.

— А, понятно. Что ж, у нас в запасе семь дней, три из которых мы проведем в пути. Значит, мы имеем четыре дня, чтобы проникнуть в засекреченное здание, выкрасть золотой артефакт и перевезти его на расстояние примерно в двадцать пять сотен миль в страну, о которой большинство из нас слышало разве что в школе.

Халперт кивнул.

— Звучит как нечего делать, — сказал Кабрильо.

Чак Малыш Хендерсон обедал сосисками с сыром чеддер, управляя «ситасьоном-Х» и наблюдая за горами, лежащими перед ним. При росте в шесть футов четыре дюйма, Чак весил примерно 280 фунтов. Он закончил университет в штате Висконсин, а затем был завербован секретными службами. Эта работа привила ему любовь к полетам, которая в дальнейшем определила направленность его занятий в частном секторе. Сейчас Хендерсон жалел, что не может закончить свой ланч холодной бутылочкой пива. Вместо этого ему досталась теплая бутылка бленхаймского эля, которую он с отвращением выпил. Проверяя приборы каждые несколько минут, он обнаружил, что они все светятся зеленым светом.

— Мистер «ситасьон» доволен, — сказал он, нажимая на автоматический выключатель, и проверил курс. Спенсер подошел к дверям кабины, постучался и открыл ее.

— Ваша компания договорилась, чтобы бронированая машина встретила нас в аэропорту Макао?

— Не беспокойтесь, — ответил Чак. — Они обо всем позаботились.

Порт в Макао был переполнен. Китайские лодки и торговые баржи соседствовали с океанскими лайнерами и современными грузовыми судами. Ветер дул с суши в сторону моря, и запах костров для приготовления национальной китайской пищи смешивался с облаками специй, которые сгружались с кораблей. В двадцати милях в Южно-Китайском море, всего за несколько минут от приземления, Хендерсон получил последние инструкции.

Спенсер наблюдал за тем, как «Золотого Будду» переправляли на берег на ремнях.

В это же самое время за столом кают-компании Хуан Кабрильо с наслаждением потягивал традиционный послеобеденный эспрессо. Промокнув губы салфеткой, он обратился к сидящим за столом людям.

— Наш человек в Макао уладит все вопросы с доставкой, как только мы завладеем статуей.

— Какой у него план? — спросил Хэнли.

— Он пока не знает, — ответил Кабрильо, — но у него всегда есть что-нибудь необычное в запасе.

Следующим заговорил Сенг.

— Я восстановил подробные карты порта, прилегающих к нему улиц и города в полном объеме, — сказал он. — И порт, и аэропорт расположены меньше чем в миле от того места, куда, как мы рассчитываем, будет перевезен Золотой Будда.

— Очень удачный для нас поворот судьбы, — заметила Линда Росс.

— Площадь страны всего семь квадратных миль, — произнес Сенг.

— Мы планируем бросить якорь у берега? — спросил Марк Мерфи.

Кабрильо ограничился кивком вместо ответа.

Следующий час они провели, обсуждая детали предстоящей операции.

— Ом, — тихо сказал человек. — Ом.

Человек, который больше всех был заинтересован в возвращении «Золотого Будды», даже не подозревал, что оказался в самом центре готовящегося действа. Он медитировал в тихом каменном саду перед домом в Беверли-Хиллз в Калифорнии.

В 1959 году китайцы вынудили его покинуть родную страну и пересечь границу с Индией. Через тридцать лет он получил Нобелевскую премию Мира за свою не прекращавшуюся деятельность по освобождению своей родины. В мире, где столетнее здание считалось историей, верили, что этот человек был четырнадцатым по счету воплощением древнего духовного лидера.

В данный момент мысли далай-ламы были далеко в прошлом.

Уинстон Спенсер чувствовал себя усталым и раздраженным. Он не отдыхал с того момента, как покинул Лондон, и усталость от утомительного перелета вкупе с возрастом давали о себе знать. Наконец самолет докатился до дальнего края поля, он подождал, пока пилот подойдет к двери подставит лестницу. Затем он выбрался наружу. Бронированная машина стояла в каком-то футе от них, двери были распахнуты настежь. С каждой стороны стояло по вооруженному охраннику в черной униформе. Они выглядели не дружелюбнее шайки бродяг, собирающихся устроить самосуд. Один из них заговорил.

— Где объект? — прямо спросил он.

— Он упакован и находится в главном отсеке, — ответил Спенсер.

Охранник кивнул своему напарнику, и тот направился к самолету.

В это время из кабины по ступенькам вылез Хендерсон.

— Вы кто? — спросил один из охранников.

— Я-то? Я пилот.

— Возвращайтесь обратно в кабину и не высовывайтесь, пока мы не закончим.

— Эй, — успел проговорить Хендерсон, но более крупный охранник крепко взял его за руку, запихнул в кабину и закрыл за ним дверь. После этого двое мужчин спустили ящик по трапу на колесиках, и поставили его на землю. Двоим мужчинам было не под силу поднять ящик. Его вытягивал за веревку грузовик, пока он еще находился внутри. Один из охранников как раз запирал дверцы, когда снова появился Хендерсон.

— Уверяю вас, что о вашем поведении будет доложено куда следует, — обратился он к охраннику.

Но тот ограничился ухмылкой и поспешил занять место рядом с водителем.

— В храм А-Ма? — через стекло спросил Спенсера водитель.

— Да, — ответил тот.

Охранник показал на темно-зеленый лимузин, припаркованный неподалеку.

— Вы можете воспользоваться этим, чтобы следовать за нами.

Закрыв окно, водитель надавил на газ, и машина рванулась вперед.

Спенсер залез в лимузин и откинулся на спинку сиденья.

Бронированная машина и лимузин со Спенсером пересекли мост Макао-Таипа, миновали Отель «Лиссабон», выехали на улицу имени Принца Генриха и ехали по ней до тех пор, пока она не перешла в дорогу Сан Мо Ла, или Новую дорогу. На западной стороне острова они повернули на юг вдоль берега моря.

Побережье напоминало сцену из какого-нибудь приключенческого фильма. Джонки и китайские лодки бороздили воды залива. А прибрежная улица была заполнена магазинчиками и лавками, в которых можно было приобрести все, начиная с цыплят и заканчивая трубками для курения опиума. Туристы фотографировались, покупатели торговались, шум стоял невообразимый.

На развилке караван взял немного левее, проехал мимо автобусного парка и въехал на территорию храма А-Ма. Этот храм считался самым древним на территории Макао, он был возведен в четырнадцатом веке и располагался на холме, поросшем густым лесом, с которого открывался прекрасный вид на море. Весь комплекс состоял из пяти святынь, соединенных между собой петляющими тропинками, мощенными галькой. Спенсер почувствовал запах фимиама, как только выбрался из лимузина и направился к бронированной машине. В это время кто-то зажег скрученную в спираль палочку с благовониями, чтобы отогнать злых духов. Он инстинктивно пригнулся, глядя на водителя через открытое окно.