"Сама не знаю... чёрти что какое-то..."
Уже Другая
Послать бы на хер всё, что движется, всё, что свербит, зудит и колется,
Скакать по жизни злобной ижицей, разбойничать на вольной вольнице,
Посуду бить – к чертям, проклятую! Утюг, кастрюльки – к маме бениной!
Достать сперва того, горбатого! Рыдать, поддавшись настроению...
По списку на хер: шефа-выскочку, его подстилку пергидрольную
И книгу о домашней выпечке, и песню про луга раздольные,
В асфальт залить все грядки мамины, поджечь соседскую семёрочку...
Вы не о том мечтали сами-то?
Я разложила лишь по полочкам.
Незавтрашние мечты
Это ещё не завтра. Но уже не сегодня.
Плавно рванув со старта, я опущусь по сходням
И, переплывши Лету к тем, кто ещё не с нами,
Я приручу комету и замешу цунами,
Я залатаю дыры – чёрные и не очень,
Я запрещу мундиры и обогрею осень,
Плотно спряду дождинки, ландыши нарисую,
Выучу без запинки, как по тебе тоскую,
Звёзды протру до блеска, выкормлю мамонтёнка,
Перемотаю леску (та ещё работёнка!),
Перемешаю карты и насмешу валетов,
И посажу за парты местных авторитетов,
Я перекрашу клёны в очень приятный синий,
Путникам утомлённым высыплю апельсины,
Я расхлебаю кашу – выскребу даже донце,
Снега к зиме наквашу и поболтаю с солнцем,
Высажу бабу с возу и обниму кобылу,
Нежно проветрю воздух, чтобы не жарко было,
Я помирю народы и рассажу по странам,
И обезболю роды, и зарубцую раны,
И успокою Таню, новый куплю ей мячик,
Раскочегарю баню, выгоню неудачи,
И, на авось надеясь, слёзы утру Кончите,
И приведу, робея, Мастера к Маргарите,
Переучу вампиров – пусть молоко хлебают,
Не сотворю кумира и по весне растаю...
Предпрощальное
"Ещё не небо, уже не потолок"
Тина Незелёная (кажется)
Ещё не всё, нам не объявлен срок,
И ты не ангел, но ещё не дьявол.
Не целый мир, а крохотный мирок
Ты, уходя, мне не скупясь оставил...
Ещё не жду, но больше не люблю.
Ещё не плачу, но уже не спится.
На те же грабли завтра наступлю
И те же петли наберу на спицы....
Ещё не боль – не-боли пустота.
Ещё не рана, только лишь примерка.
Наивный вздор – о вечности мечта
В твоих глазах от сквозняка померкла...
Ещё не страх, но я удивлена
Несмятым снегом на твоей постели.
Ну, вот и всё... И стайкой времена
Вслед за тобой вдогонку улетели...
Кот учёный
Спасибо за вдохновение:
http://slytr.livejournal.com/6609.html
* * *
Загадочная русская душа
В еврейском теле странствует по свету,
Мелодиями Ветхого Завета
И плачем скрипки страны вороша.
* * *
Подставив ветру спины парусов,
Родной и злой земли покинув остров,
Мы так боялись раствориться просто
В чужой и доброй сказке про любовь.
В потёртых сумках – лукоморья свет
И кот седой, уставший от повторов,
И строгий дуб, видавший Черномора,
И с Пушкиным давнишний тет-а-тет.
В лохматой книжке – те же чудеса,
Что заплетали душу мне мечтами...
Я слышу, как моей трёхлетней маме
Читают вслух родные голоса.
Я в книге помню стыдное пятно
От пролитого тёмного какао...
И маму, что ругать меня не стала...
Как близко это... Боже, как давно...
* * *
Мы прижились, притёрлись не спеша,
Дышать привыкли вольно, без указки...
Но старый дуб, в ветвях качавший сказки,
Средь пальм всё ищет русская душа.
_________________________
* (Прим. от составителя)
Скорее всего первоисточник истории про ученого кота (хатуль мадан) находится здесь: http://neivid.livejournal.com/287773.html
( Виктория Райхер)
(эта история уже широко разошлась по интернету)
Налево сказку говорит
Иногда в день рождения у меня есть настроение писать Специальный Деньрожденный Текст, а иногда нет. В этом году как-то не выходит формулировать возвышенное и подводить итоги (какие итоги, клиент же еще живой). И тут я, благодаря посту Кирули, вспомнила старую армейскую байку, которую рассказывали у нас как раз когда я служила. Байка славная и по теме моей профессиональной деятельности, при этом целиком и в правильном варианте ее почему-то мало кто знает. Кстати, так получилось, что весь свой воскресный день рождения, с утра и до позднего вечера, я работаю. Без перерывов. И, по-моему, это хорошо. А байка – вот.
Речь о тех временах, когда русскоговорящих интервьюеров в израильских военкоматах еще не было, а русские призывники уже были. Из-за того, что они в большинстве своем плохо владели ивритом, девочки-интервьюеры часто посылали их на проверку к так называемым "офицерам душевного здоровья" (по специальности – психологам или социальным работникам), чтобы те на всякий случай проверяли, все ли в порядке у неразговорчивого призывника. Кстати, офицер душевного здоровья – "кцин бриют нефеш" – сокращенно на иврите называется "кабан". Хотя к его профессиональным качествам это, конечно же, отношения не имеет.
Офицер душевного здоровья в военкомате обычно проводит стандартные тесты – "нарисуй человека, нарисуй дерево, нарисуй дом". По этим тестам можно с легкостью исследовать внутренний мир будущего военнослужащего. В них ведь что хорошо – они универсальные и не зависят от знания языка. Уж дом-то все способны нарисовать. И вот к одному офицеру прислали очередного русского мальчика, плохо говорящего на иврите. Офицер душевного здоровья поздоровался с ним, придвинул лист бумаги и попросил нарисовать дерево.
Русский мальчик плохо рисовал, зато был начитанным. Он решил скомпенсировать недостаток художественных способностей количеством деталей. Поэтому изобразил дуб, на дубе – цепь, а на цепи – кота. Понятно, да?
Офицер душевного здоровья пододвинул лист к себе. На листе была изображена козявка, не очень ловко повесившаяся на ветке. В качестве веревки козявка использовала цепочку.
– Это что? – ласково спросил кабан.
Русский мальчик напрягся и стал переводить. Кот на иврите – "хатуль". "Ученый" – мад'ан, с русским акцентом – "мадан". Мальчик не знал, что, хотя слово "мадан" является наиболее очевидным переводом слова "ученый", в данном случае оно не подходит – кот не является служащим академии наук, а просто много знает, и слово тут нужно другое. Но другое не получилось. Мальчик почесал в затылке и ответил на вопрос офицера:
– Хатуль мадан.
Офицер был израильтянином. Поэтому приведенное словосочетание значило для него что-то вроде "кот, занимающийся научной деятельностью". Хатуль мадан. Почему козявка, повесившаяся на дереве, занимается научной деятельностью, и в чем заключается эта научная деятельность, офицер понять не мог.
