Лжеохранник у восточной стены тоже заметил маневр Андреа. С непринужденным видом он сделал пару шагов вперед по проходу, наклонился к сидевшей с краю слушательнице и что-то прошептал ей на ухо. Женщина подняла голову, удивленно взглянула на охранника и поднялась. Охранник расплылся в улыбке и, поддерживая ее под правый локоть, пошел вместе с нею по проходу к находившемуся рядом со сценой выходу. Когда они поравнялись с четвертым рядом, Андреа сделала еще один шаг вперед, продолжая блокировать прямую между охранником и Райаном.

И расстегнула свой пиджак.

Злоумышленник неожиданно выпустил локоть слушательницы и, перехватив ее левой рукой за воротник, шагнул в сторону и двинулся вдоль переднего ряда. Женщина завизжала. Все головы повернулись к ней. Лжеохранник запустил правую руку за пояс брюк, а левой развернул женщину, чтобы она закрывала его, как щит. Андреа вскинула пистолет.

– Стоять! Секретная служба!

За ее спиной остальные агенты уже окружили бывшего президента, заставили его пригнуться и, закрывая собой, оттеснили на противоположную сторону сцены.

Рука злоумышленника вновь оказалась на виду, но теперь в ней чернел 9-миллиметровый пистолет. Увидев, что намеченная жертва может вот-вот исчезнуть из пределов досягаемости, он заторопился и совершил-таки ту самую ошибку, которой дожидалась Андреа. Направив пистолет в сторону сцены, он шагнул вперед. И на полфута вышел из-под прикрытия, ради которого и тащил с собой женщину, как живой щит.

Андреа выстрелила только раз. С пятнадцати футов низкоскоростная разрывная пуля попала точно в цель, угодив в голову охранника между левым глазом и ухом. Пуля, созданная специально для стрельбы на короткие расстояния и в многолюдных помещениях, сработала именно так, как обещала реклама – развернулась грибом в мозгах лжеохранника, выплеснула всю свою энергию за тысячную долю секунды и остановилась, как выяснится во время вскрытия, не дойдя трех дюймов до противоположной стороны черепа.

У охранника подогнулись ноги, и он умер раньше, чем опустился на ковер.

– Андреа сказала мне, что сегодня всех нас спас ты, – сказал бывший президент Райан через двадцать минут в своем лимузине.

– Всего лишь подал сигнал, – ответил Джек.

Эта история, при всей ее сюрреалистичности, оказалась все же менее сюрреалистичной, чем последствия. Хотя все происходило очень быстро (с момента, когда человек в форме охранника поднял с места женщину, и до выстрела Андреа прошло всего лишь пять секунд), в голове Джека события переигрывались так, будто были сняты «рапидом». Слушатели были так потрясены выстрелом, что вскрикнули лишь несколько человек, да и то из тех, прямо перед которыми рухнул замертво несостоявшийся убийца.

Джек, со своей стороны, понимал, что при таких обстоятельствах лучше сохранять неподвижность, и стоял у западной стены, пока настоящие охранники и агенты из группы Андреа выпроваживали народ из аудитории. Его отца, под прикрытием агентов Секретной службы, убрали со сцены еще до того, как прогремел смертоносный выстрел Андреа.

– Все равно, – сказал Райан, – спасибо тебе.

Наступила затянувшая пауза, во время которой оба ощущали себя все более неловко. Ее прервал Джек-младший.

– Страшноватая фигня, да?

Бывший президент Райан кивнул.

– Скажи, а почему ты вернулся – в смысле: решил еще раз проверить уборщика?

– Когда я его увидел, он сказал, что меняет щетку, а у него не было ничего, кроме отвертки. А щетку нельзя снять без гаечного ключа.

– Очень толково, Джек.

– Дело в том, что отвертка…

– И это тоже. Но главное, что ты не впал в панику. И дал профессионалам возможность выполнить их работу. Восемь человек из десяти не обратили бы внимания на то, что этот тип пользуется не тем инструментом. Из тех, кто заметил бы, большинство запаниковало бы, не зная, что делать. Многие кинулись бы самостоятельно задерживать подозреваемого. А ты все сделал правильно, как говорится, от закуски до десерта.

– Спасибо.

Райан-старший улыбнулся.

– А теперь давай подумаем, как преподнести все это твоей матери…

Они так и не улетели. Самолет только-только покатил по рулежной дорожке, но вдруг развернулся и вновь подъехал к выходу, из которого производилась посадка. Никаких объяснений не последовало, лишь обращенная к нему и к Чавесу короткая фраза: «Будьте любезны пройти со мной», сопровождаемая заученной, но твердой улыбкой, присущей лишь профессиональным бортпроводникам, при виде которой сразу становится ясно, что любые возражения не дадут ровным счетом ничего.

– Динг, ты что, забыл заплатить за стоянку? – невинно осведомился Кларк, обращаясь к своему зятю.

– Нет, что ты. Я никогда не нарушаю правил.

Они быстро поцеловали жен, попросили их не волноваться и направились за бортпроводницей к уже открытой двери. В посадочном рукаве их ожидал представитель Лондонской столичной полиции. По черно-белому клетчатому околышу фуражки Кларк понял, что это не простой «бобби», а нашивка на кителе извещала, что он принадлежал к ДСР11, управлению разведки, входящему в состав Директората специальных расследований.

– Извините, что пришлось помешать вам вернуться домой, джентльмены, – сказал коп, – но ваше присутствие сочли необходимым. Попрошу за мной.

Британские манеры входили в число тех вещей, к которым Кларк так и не смог до конца привыкнуть. Наряду с обычаем ездить не по той стороне дороги и называть жареный картофель чипсами. Особенно это касалось высших армейских эшелонов. Вежливость всегда лучше, чем грубость, кто бы спорил, но как-то нервирует, когда ведешь такой… э-э… цивилизованный разговор с человеком, который убил больше плохих парней, чем рядовой обыватель видит за всю свою жизнь. Кое-кто из здешних знакомых Кларка мог в мельчайших подробностях объяснить, каким образом они намерены убить тебя столовой вилкой, выпить твою кровь и содрать, не попортив, кожу, причем все это звучало, как приглашение выпить пятичасового чаю.

Кларк и Чавес прошли за копом по посадочному коридору, миновали несколько постов охраны и, в конце концов, через дверь с электронным замком, где вместо ключа использовалась специальная карточка, попали в центр безопасности Хитроу. Там их проводили в небольшой зал заседаний, где их встретил, стоя за ромбовидным столом, в холодном свете люминесцентных ламп, Алистер Стэнли, все еще занимавший официально должность заместителя командира «Радуги-шесть». Стэнли был выходцем из САС, специальных авиадесантных сил, самого известного из британских воинских подразделений особого назначения.

Кларк вряд ли сознался бы в этом на людях, но по части эффективности, постоянной уже в течение многих лет, САС не знали себе равных. Конечно, существовали части не хуже, например, его alma mater, «морские котики» ВМФ. Но британцы давным-давно установили «золотой стандарт» для современных войск, занимающихся специальными операциями. Еще в 1941 году, когда офицер шотландской гвардии Стерлинг (позже эту фамилию прославит его однофамилец, организовавший выпуск автоматов «стерлинг») со своим подразделением «L» из шестидесяти пяти человек изводил части немецкого вермахта в Северной Африке. За время, прошедшее с первых диверсионных вылазок в Северной Африке до охоты на позиции ракет «скад» в иракских пустынях, САС успели много чего повидать, много чего сделать и заодно написать немало книг о том, как следует проводить специальные операции. Как и все его старшие собратья, Алистер Стэнли был великолепным воином. Кларк редко думал о Стэнли как о своем заместителе, а скорее считал его своим напарником по командованию – так он уважал этого человека.

Наряду с движением задом наперед и жареной картошкой, одной из вещей, к которым в Англии было необходимо привыкнуть, являлась для Кларка структура корпуса САС. Британцы, по своему обыкновению, сделали ее уникальной: три полка – 21-й, 22-1 и 23-й, – и батальоны, обозначенные буквами от A до G. Причем буквы, ради каких-то целей, шли не по порядку, с несколькими пропусками. И все же Кларку предстояло лишний раз (словно в этом была какая-то необходимость) признать, что британцы все делают с великим своеобразием.