Король задумался. Майклу оставалось только надеяться, что Генрих раздумывает над тем, какой награды он заслуживает за свою преданность. Сам он рассчитывал на рыцарские шпоры.

Женский смех прервал раздумья венценосного гостя. Стайка статс–дам и фрейлин королевы, среди которых выделялись Бесси Блаунт, Анна Гастингс, Элизабет Кэри, Мэг Клиффорд и ее светлость герцогиня Саффолк, впорхнули в переполненную комнату и присели в реверансе.

— Ее величество пребывает в добром здравии и передает вашему величеству свои наилучшие пожелания, — сообщили они королю, в то время как его веселые и шумные спутники восприняли появление дам как сигнал к началу новой охоты.

— Мы пришли посмотреть на бесстрашного защитника, — громким шепотом сообщила блистательная Элизабет Кэри своему брату, сэру Фрэнсису Брайану. — Представьте нас.

И в течение следующего часа на Майкла обрушились комплименты, недвусмысленные намеки, завуалированные под легкий флирт, вопросы о его жизни в Ирландии, о его художественных вкусах, а также прочих интересах. Молодой человек чувствовал себя султаном в восточном гареме. Уютная обстановка и вино привели всех присутствующих в блаженное расположение духа; а когда закатные сумерки окрасили оконные стекла в нежные тона, леди и джентльмены уже в изрядном подпитии шумной гурьбой отправились на ужин, чтобы продолжить свои игры уже в тишине уединенных спален.

Итак, гости удалились, оставив Стэнли, Саффолка и бутыль бордоского вина. Майкл был благодарен им за то, что они составили ему компанию. Они стали для него настоящими друзьями, каких у него еще никогда не было. Их жизни не зависели от расположения лорда Тайрона, и они не терялись, услышав в разговоре мудреные слова из нескольких слогов.

— Ты можешь гордиться собой, малыш! — заплетающимся языком провозгласил Стэнли. Нетвердыми шагами подойдя к постели, он боком присел на нее, да так неловко, что расплескал вино на свой охотничий камзол, после чего с величайшей осторожностью водрузил ногу на ногу. — Два королевских визита — Генрих оказал тебе большую честь, имей в виду! — и стайка прелестных нянек, домогающихся твоего внимания, готовых ублажить тебя душой и телом. Осмелюсь предположить, что отныне ты стал своим при дворе.

— Когда–то и мне довелось испытать нечто подобное, — меланхолично заметил Саффолк, наполняя их кубки, и в голосе его прозвучали ностальгические нотки.

Стэнли громко фыркнул.

— Да с тобой цацкались, как с несмышленым дитятей, покуда тебе не стукнуло сколько? Тридцать? Или больше?

— Пока я не женился в третий раз, после чего щедро передал тебе своих кормилиц, Стэнли.

— А в тот день, когда состоится моя помолвка с несравненной Мэг, я вручу их вот этому малышу.

— У него и своих довольно. Так что верни мне моих.

— Пожалуй, я попридержу их у себя, если твоя светлость не возражает, поскольку я еще не женат.

Майкл, и сам не вполне трезвый, шутливым жестом прижал руку к сердцу.

— Джентльмены, от ваших речей меня бросает в дрожь. К чему вам непостоянство, когда вы оба уже обрели свою половину?

— В свое время поймешь. — Ироничным тоном Саффолк намекал, что счастливый брак подразумевает и самопожертвование. — Мужчина хранит постоянство до тех пор, пока не обретет счастье, и в следующее мгновение он начинает мечтать о непостоянстве.

— Слушай, слушай, малыш. Счастлив тот мужчина, кто никогда не был женат!

Они дружно выпили за это.

— Кстати, расскажи–ка нам о своей схватке с наемным убийцей. Рана сильно болит? Мне говорили, что стилетом, которым он тебя продырявил, завладел Марни.

Майкл пересказал им сцену своей борьбы с убийцей, постаравшись, правда, обойтись без подробностей, которые могли бы повергнуть друзей в ужас; так что его рассказ мало чем отличался от той версии событий, которую он преподнес Уолси, Норфолку и Марни.

— В таком случае, полагаю, ты не сможешь принять участие в турнире, верно? — заметил Саффолк. — Мне бы хотелось скрестить с тобой копья. Возиться со Стэнли — удовольствие сомнительное.

— Какого дьявола! — взревел Стэнли.

В это мгновение раздался легкий стук в дверь. Полусонный Пиппин с трудом поднялся на ноги со своей кровати на колесиках в дальнем углу и затопал ко входу, чтобы посмотреть, кого там черт принес. В приоткрытую дверь пахнуло амброй и лавандой, и сердце замерло у Майкла в груди.

Саффолк, одним прыжком вскочив на ноги, отвесил гостье изысканный поклон.

— Миледи, как любезно с вашей стороны проведать нашего раненого друга! Бедный мальчик, он потерял бочонок крови, и потому наши усилия развеселить его пропали втуне. — И герцог с видом завзятого повесы заговорщически подмигнул Майклу.

Стэнли, заметив выражение напряженного ожидания на лице Майкла, присоединился к Саффолку, уже стоявшему у дверей. Выходить друзья все же не спешили, подмигивая, кривляясь и показывая Майклу знак виктории — поднятые кверху указательный и средний пальцы, разведенные в стороны.

— Вы — верные друзья, способные развеселить даже умирающего на смертном одре! — А когда Рене на мгновение отвернулась, Майкл безмолвно прошептал, усиленно шевеля губами: — Пошли вон!

— Думаю, мы можем с чистой совестью откланяться, ваша светлость. Смотрите, одно ее присутствие проливает целительный бальзам на его раны.

Наконец пьяные друзья вывалились за дверь.

— Adieu!

— Аu revoir! [54]— Саффолк схватил Пиппина за шиворот и выволок слугу в коридор.

Смущенный их прозрачными намеками, Майкл улыбнулся девушке, напряженный и счастливый одновременно. Она вернулась. Но зачем же она уезжала?

Рене шагнула вперед. По ее розовым влажным губам скользнула мягкая улыбка.

— Насколько я могу судить, вы пребываете в добром здравии.

Он пожирал девушку глазами, страшно жалея, что не может коснуться ее рукой. И если бы ему не приходилось соблюдать величайшую осторожность, молодой человек наверняка выкинул бы какую–нибудь глупость. Одного только взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы все его благие намерения растаяли, как утренний туман.

— Присаживайтесь, прошу вас.

Табуретка, на которой сидел кто–то из его недавних посетителей, стояла подле самой кровати, но девушка не обратила на нее внимания.

— Я ненадолго. — Рене опустилась на край постели рядом с ним. Она сидела, выпрямив спину, строгая и неприступная, на расстоянии вытянутой руки и в то же время в нескольких лигах от него. — Мой рифмоплет набрался мужества сбросить маску. Мы должны встретиться в личном саду королевы через час, когда пробьет колокол.

— Что?! — Майкл подпрыгнул на подушках, но, вспомнив о своем мнимом увечье, со стоном опустился обратно. Им о многом нужно было поговорить, но… — Я протестую, мадам. Если память мне не изменяет, мы с вами заключили пари. Разве не я предсказывал, что ваш неизвестный менестрель непременно запустит пробный шар в одном из своих последующих грандиозных опусов? Поскольку так оно и случилось, вы должны отложить это событие — при котором я заслужил право присутствовать, — до тех пор пока я не смогу со ставить вам компанию.

Принцесса высокомерно приподняла брови.

— Разве я говорила, что он запустил пробный шар? Я даже не упоминала, что он написал мне снова.

Майкл презрительно скривился.

— И каким же образом вы поддерживаете с ним связь? Это представляется мне подозрительным.

Рене флегматично пожала плечами.

— Его человек пытался расспросить моего стражника и… — Звук церковного колокола заставил девушку умолкнуть. — О! Я должна идти! — Она вскочила на ноги и тут же охнула, согнувшись пополам от боли.

В мгновение ока молодой человек оказался рядом с ней, осторожно положив руку на ее талию.

— Что случилось? Вам больно? Неужели этот негодяй Уолтер посмел…

— Нет. — Девушка скривилась, бережно растирая поясницу. — Это я… о–о–ой… сама. Неловко потянула мышцу.

Майкл успокоился. И даже постарался скрыть улыбку.