— Выпив эту кровь, он утратит силу Меча. — Девушка внимательно разглядывала сидевшего перед ней прожженного интригана. Значит, он разгадал ее. Он почуял ее тоску по «супругу». — Ваше высокопреосвященство, это исключительно любезный и великодушный поступок. Вы читаете в моем сердце как в открытой книге. Вы правы. Таково мое самое сокровенное желание.

Кардинал развел руками, изображая простодушную благожелательность. «Прямо–таки отец родной», — подумала Рене.

— Если не считать того, что в своих поступках и помыслах вы руководствуетесь исключительно эгоистическими побуждениями, — безжалостно продолжала принцесса. — Майкл Деверо присвоил Силу, и раз уж она не досталась вам… то пусть не достанется никому. — Поняв по выражению лица кардинала, что угадала верно, девушка задохнулась от негодования. — Вот зачем вы себя утруждали.

— Вы попали в самую точку. — Кардинал пожал плечами. — Не стану отрицать своей заинтересованности.

— Но вампиры…

— Все вампиры уничтожены. Не осталось ни одного, за исключением… Майкла.

— Два с половиной столетия назад Церковь объявила, что все Гесперы стерты с лица земли. А они вернулись.

— Вампиры и их владыки уничтожены, включая того, кто именовал себя графом Тайроном. Эти сведения я получил из надежных источников. Геспер погиб в собственном замке. Майкл присутствовал при этом.

Разумеется, у старого лиса есть свои лазутчики во владениях Майкла. Но лечение существует! Рене не находила себе места от волнения. Если Майкл вновь станет человеком, они заживут нормальной жизнью, как муж и жена. Они будут без всякого страха любить друг друга, у них появятся дети, и они состарятся вместе…

Кардинал встал.

— Я оставляю книгу вам. Меч сослужил свою службу. И я могу обещать вам, что мир не провалится в тартарары, если вы решите вновь прижать супруга к груди. А теперь позвольте откланяться и пожелать вам всего доброго.

Их нагоняли всадники.

— Нас преследуют, — обронил Майкл.

Они ехали на праздник Лугнасад в близлежащую деревушку. Перед ним на седле вверх и вниз подпрыгивал Кристофер, без умолку болтавший о жабах, червяках и няне Кейт. Добродушная служанка полюбила мальчугана всем сердцем. Майкл же частенько ловил на себе ее укоризненные взоры. После возвращения он не приглашал ее разделить с ним ложе. Ни единого раза. Даже когда лежал без сна и горел, как в лихорадке. Но вины Кейт в том не было. Изо всех женщин на свете его интересовала отныне только одна — Рене де Валуа.

— Инстинкт вампира, милорд? — с надеждой осведомился Пиппин.

— Да — и нет, Пиппин, я не стану превращать тебя в вампира. Возьми Кристофера, — Он передал мальчика слуге на руки. — Подождите здесь. Я скоро вернусь.

Он развернул Архангела и послал скакуна в галоп. Откровенно говоря, бегом или по воздуху он передвигался намного быстрее, но молодой герцог предпочитал, по возможности, придерживаться обычного образа жизни и не выделяться без особой необходимости. Ему хватало и того, что каждую ночь приходилось сражаться с жаждой крови.

Зеленая равнина, кое–где усеянная головками полевых цветов, слилась в сплошную пелену под копытами его коня. Кровь зашумела у него в ушах, когда он смог разглядеть незнакомых всадников. Слишком долго он противился зову собственного сердца — но теперь она пришла сама. Кости брошены. Он не отпустит ее от себя. Больше никогда. Она сама приняла решение.

Одинокий всадник отделился от кавалькады и устремился к нему навстречу. Рене.

— Сэр! — окликнула она его. Щеки девушки раскраснелись. — Не подскажете ли вы, как попасть на празднество?

Майкл почувствовал, что глупо улыбается во весь рот.

— Миледи желает сделать ставку на скачках?

Девушка насмешливо фыркнула и надула губки.

— На скачках? Я даже и не думала об этом. Я приехала, чтобы найти себе супруга — на двенадцать месяцев и один день.

Все, он больше не мог ждать. Майкл перекинул ногу через луку седла, спрыгнул на землю и схватил ее лошадку под уздцы. Подняв голову, он снизу вверх взглянул на нее, и в глазах его светились тоска и любовь.

— Всего лишь на двенадцать месяцев и один день?

В ответ она, не говоря ни слова, протянула к нему руки. Майкл обхватил ее за талию и поднял с седла. Она медленно сомкнула руки у него на шее, когда он опускал ее на землю, крепко прижимая к себе. Свежее и благоуханное дыхание девушки ласкало ему губы.

— Не знаете ли вы какого–нибудь светловолосого ирландца, которому нужна жена?

— Увы, нет, миледи! — Он обнял ее и ощутил, как она запустила пальцы ему в волосы. — Они все заняты.

— А вы, сэр? Вы тоже заняты?

— Вне всякого сомнения. — Он бережно коснулся губами ее губ, наслаждаясь первым и таким сладким поцелуем.

— Майкл! — Рене прижалась к нему всем телом. — Ты не сдержал слова. Но любить и сохранить рассудок — такое не под силу даже Богу.

Он рассмеялся и крепко поцеловал ее.

— А богини — они тоже теряют голову от любви?

Она дерзко улыбнулась в ответ.

— Женщины всегда поступают мудро. Это закон природы. А Кристофер с тобой? Я хочу поздороваться с ним. Адель тоже скучает по нему.

— Вижу, вы привезли с собой весь двор, мадам. — Ему не нужно было даже оборачиваться, чтобы увидеть все глазами. Он чувствовал их запахи, а в ушах у него звучала их болтовня. — А Рафаэля ты тоже прихватила за компанию? В наморднике, надеюсь? Пусть он нарисует фреску для нашей спальни. «Торжество вампира над проклятым художником».

Рене нахмурилась с деланной серьезностью, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Субиза загрыз дикий кабан. Какая жестокость!

— Значит, ты обо всем догадалась. Грязная свинья получила то, чего заслуживала. И совесть меня не мучает, так и знай. Что касается твоего маляра…

Девушка ласково погладила Майкла по щеке.

— Он тебе и в подметки не годится. Я знала это еще до того, как вернулась во Францию, Я люблю тебя, Мишель. Ты должен был приехать за мной. Я так ждала тебя. И звала тебя все время. Ты не слышал меня?

— И слышал, и хотел приехать, но… Господь свидетель, я люблю тебя больше жизни, но вспомни — тогда, на корабле, ты говорила разумные вещи. Ты заслуживаешь мужа, который даст тебе детей и не станет пить твою кровь.

— Ты бы хотел стать таким мужем, если бы смог?

— А как ты думаешь, мартышка?

Девушка радостно улыбнулась.

— У меня есть для тебя лекарство. Лекарство! Выслушай меня внимательно.

Рене ласково пробежалась пальцами по груди Майкла и положила подбородок на скрещенные руки.

— Лето в Ирландии, зима в Бретани, осень в Шартре, а весна — при дворе в Англии. Позвольте узнать, нравится ли подобный распорядок вашей светлости?

Майкл смотрел в открытое окно, за которым сияла полная луна, и рука его ласкала обнаженное бедро девушки.

— Я не желаю быть вампиром.

— Но у тебя есть сомнения. Или я ошибаюсь?

— Не все Гесперы уничтожены. Кардинал солгал тебе. Одного из них держат в подземной темнице в Риме. Конт Эмилиано, родной сын моего покойного покровителя. Он пребывает в заточении вот уже триста лет.

Рене подняла голову.

— Конт Эмилиано?

Майкл взглянул на нее.

— Ты слыхала о нем.

— Да. Ну и что?

— Представляешь, каково это — провести триста лет в крошечной камере под землей, без одежды, без воздуха? Мне говорили, что он сошел с ума. Но мне кажется, что он изо всех сил старается сохранить рассудок. — Майкл устало прикрыл глаза. — Иногда я слышу, как он рычит и стонет в том жутком аду, призывая спасителя.

Девушка содрогнулась.

— Быть может, тебе это только кажется.

— Нет, не кажется. Хотя какая, к черту, разница? Перед смертью мой покойный лорд попросил меня освободить его сына. Если мы отправимся в Неаполь — а я полагаю, что нам придется выкрасть кровь этого святого, поскольку твой кардинал не отдаст ее добровольно, — когда я должен буду освободить Эмилиано: до, после… или никогда? Сила Меча будет утрачена навсегда. Но ко мне вернется способность зачать ребенка. Я хочу сделать это для тебя.