— Что случилось, друг мой? — подходя, окликнул его Роберт. Изнутри помещения до него долетели слабые крики его дочери. Рыцарь выглядел настолько подавленным, что, услышав плач Марджори, Роберт первым делом подумал, что с нею что-то случилось. — Александр, ради всего святого, отвечайте! Это Марджори? — И он ринулся внутрь мимо лорда, который схватил его за руку.

— Ваша дочь здесь ни при чем, Роберт, — произнес Александр едва слышным шепотом. — Но вы должны увидеть кое-что своими глазами.

Окончательно сбитый с толку, Роберт позволил рыцарю распахнуть перед собой дверь. Он вошел и быстро окинул взглядом интерьер. В первой комнате располагалась небольшая приемная. Здесь стояли несколько стульев без спинки, но в остальном обстановка выглядела убогой. У него не было ни времени, ни желания заниматься благоустройством, поскольку он не собирался надолго задерживаться в этой глуши. Он приходил сюда, только чтобы забыться сном, потому как заботы об управлении городом и графством отнимали у него все время без остатка.

Первой, кого увидел Роберт, войдя в комнату, была Джудит. Заслышав звук открываемой двери, кормилица испуганно вскочила на ноги. Она прижимала к груди его дочь, крошечное личико которой покраснело от натуги. Увидев отца, Марджори заплакала еще сильнее, протягивая к нему ручонки. Джудит пролепетала нечто нечленораздельное, но, прежде чем Роберт успел сообразить, что же именно она сказала, до его слуха донесся еще один крик. Он раздался из-за двери, ведущей в его спальню. Оттолкнув Джудит, Роберт вошел туда.

Спальня за дверью была самой большой из трех комнат, составлявших его апартаменты. Сейчас она предстала перед ним, залитая светом свечей. Здесь были стол и лавка, за которыми он ужинал, а рядом, в обложенном глиной очаге, шипел огонь. Под его заляпанными грязью сапогами шуршали стебли таволги, покрывавшие пол благоуханным травяным ковром. С деревянного гвоздя, вбитого в стену, свисала одежда, его и Катарины. Между двух деревянных подпорок, утопленных в стене, стояли несколько сундуков с его оружием и амуницией. На столе, рядом с двумя кубками и остатками трапезы, которых не было, когда он уходил сегодня утром, поблескивал глазурованный кувшин. В огарках свечей трепетали робкие огоньки. Роберт одним взглядом окинул знакомую обстановку, а потом вновь расслышал негромкий стон, и глаза его устремились к кровати у дальней стены. Она была задрапирована плотными занавесями, которые ниспадали складками с балки наверху, полностью закрывая кровать. Трава заглушила его шаги, когда он пересек комнату. Подойдя к кровати, Роберт взялся за занавески и одним рывком раздвинул их.

Сначала он увидел обнаженную Катарину. Она запрокинула раскрасневшееся лицо к потолку, закрыв глаза. Под нею лежал какой-то мужчина, сжимая руками ее разведенные в стороны бедра. Шорох раздвигаемых занавесей заставил Катарину распахнуть глаза. Губы ее, разошедшиеся в улыбке наслаждения, округлились от ужаса, и она скатилась с мужчины, который обернулся и выругался, увидев стоящего возле кровати Роберта. Катарина судорожно отползла к изголовью, прикрывая скомканными простынями свою наготу. Мужчина, в котором Роберт узнал местного парнишку, нанятого им для укрепления городских стен, неловко спрыгнул с кровати и нагнулся, поднимая свои штаны, валяющиеся на полу. Ему было лет восемнадцать, не более, и его розовощекое лицо еще не знало бритвы. Его мужское достоинство, гордо вздыбившееся и блестящее, уже опадало у него между ног. Под молчаливым взглядом Роберта он быстро натянул штаны и затянул шнурок на тонкой, юношеской талии. С кровати доносилось быстрое и частое дыхание Катарины. Взгляд ее метнулся мимо Роберта к тому месту, где стоял Александр.

Увидев в ее глазах бессильное бешенство, Роберт обернулся. Он совсем позабыл о том, что за спиной у него стоит лорд. Рядом с кузеном замер Кристофер.

— Вы знали обо всем. — Его голос прозвучал невыразительно, с каким-то странным спокойствием.

— Мне очень жаль, друг мой. — Александр устремил тяжелый взгляд на Катарину, черты лица которой исказились от ненависти. — Но вы должны были сами во всем убедиться.

— Змея! — выплюнула она. — Ты шпионил за мной?

Заметив свисавший с кровати смятый шлейф, Роберт потянул его на себя. Это оказалось одно из платьев Катарины. Оно было обтягивающим и с очень низким вырезом на груди, как и все остальные. Он швырнул ей одежду.

— Прикройся.

— Роберт, пожалуйста, — жалобно пробормотала она.

Он отвернулся, когда она принялась натягивать платье, не слушая ее мольбы.

— Прошу тебя. — Одернув юбки платья, она обежала его кругом и попыталась заглянуть в глаза. — Мне было так одиноко. Тебя никогда нет рядом. Ты все время проводишь со своими людьми. — Она робко прикоснулась к его руке.

— Убирайся.

Она сильнее стиснула его руку.

— Роберт, пожалуйста, я…

— Я сказал — убирайся.

— Я беременна, — внезапно всхлипнула она.

— Беременна? — Голос его был холоден, как лед. — И чей это ублюдок?

Катарина побледнела, но потом лицо ее окаменело и ожесточилось.

— Кто будет присматривать за твоей дочерью? — Она взглянула на Джудит, застывшую в дверях, прижимая к груди Марджори. — Ты же не думаешь, что она справится сама? Эта девчонка не может и шагу ступить без моей помощи!

— О моей дочери можешь более не беспокоиться.

— Но куда я пойду? На что буду жить?

— Уверен, что твое ремесло будет пользоваться в городах большим спросом.

Катарина уставилась на него, словно не верила своим ушам. Проглотив комок в горле, она отвернулась и сняла с крючка свою накидку. Тяжело дыша, она всунула ноги в пару башмаков, затем собрала еще кое-какие вещи, запихнув их в кожаную сумку. Роберт не остановил ее. Юноша по-прежнему стоял, прижавшись к стене у самой кровати. Он уже успел надеть тунику и, похоже, прикидывал, как бы улизнуть отсюда подобру-поздорову.

Катарина прошла мимо Александра, задев его плечом, и направилась к двери.

—  Ублюдок, — прошипела она сквозь стиснутые зубы, прежде чем выйти под дождь.

Через несколько мгновений вслед за нею тенью скользнул молодчик, прижимая к груди свои сапоги. Роберт взглянул на него. Поначалу он решил дать ему уйти невозбранно, но потом его захлестнула ярость и он схватил юношу за шею. Александр предупреждающе закричал, но Роберт не слышал его, выволакивая упирающегося парнишку мимо Джудит и своей плачущей дочери во двор. Александр и Кристофер поспешили за ним. Юноша орал во все горло, умоляя пощадить его. Роберт швырнул его в красную глину и с размаху ударил ногой в живот. Молодчик согнулся пополам, и лицо его исказилось от боли. Несколько рыцарей Атолла бросились к ним через двор, разбрызгивая грязь. Не обращая внимания на их удивленные крики, Роберт схватил юношу за грудки и поднял его на ноги, но только для того, чтобы ударить кулаком в лицо. Когда Александр схватил его за плечо, Роберт отпустил несчастного парня и развернулся к своему товарищу. Александр пригнулся, но, вместо того чтобы ударить его, Роберт потянулся за его мечом. Прежде чем Александр успел остановить его, он схватился за рукоять и обнажил клинок. Но, когда он шагнул к юноше, простертому в грязи, окровавленному и охваченному ужасом, Александр повис у него на руке, заставив Роберта остановиться.

— Мальчишка взял то, что предлагалось всем без разбору, Роберт. Разумеется, ему не следовало этого делать. Но он не заслуживает смерти.

Юноша с трудом выпрямился, мокрая и грязная туника облепила его ноги. Бросив свои сапоги там, где он обронил их, он во весь дух припустил бегом по двору. Когда двое рыцарей, наблюдавших за происходящим, шагнули было ему навстречу, намереваясь остановить, Александр крикнул им, чтобы они пропустили бедолагу.

Роберт, взбешенный, повернулся к нему:

— Что вы себе позволяете?

— Я — один из тех, кто отказался от всего, чтобы поддержать вас, — гневно ответил Александр. — Я верю, что вы сможете стать королем, Роберт. Но для начала вы должны сами поверить в это.