Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Если не ошибаюсь, — промолвил он с улыбкой, — сегодня я буду спать как младенец.

Наутро его нашли в постели недвижным и бездыханным, с необычайно безмятежным выражением на лице: путешественник испустил дух в самой скромной обстановке, в самом глубоком сне. В тот год ему исполнилось двадцать девять — возраст Наполеона, посетившего пирамиды.

Алекса погребли на приходском кладбище, рядом с матерью; его имущество унаследовали общественные библиотеки, сиротские дома и женские образовательные учреждения. Сэр Гарднер Уилкинсон, переняв интерес ученика к национальным реликвиям — тоже в некотором роде наследство, — переехал вместе со своей возлюбленной Каролиной в Южный Уэльс, где скончался в ночь на двадцать девятое октября тысяча восемьсот семьдесят пятого года на семьдесят восьмом году жизни (столько же было Денону, когда он умер в Париже) и был похоронен в Лландовери под незатейливым обелиском.

Несколько недель после первого посещения Изумрудной горы Ринд задавался одним и тем же вопросом: прекрасен ли увиденный им погребальный чертог по контрасту с тем, что находится внутри Великой пирамиды, или же просто дополняет его. И наконец решил, подобно Денону, что тот, второй, с его ясной строгостью и пустым саркофагом, наверняка создавался как ранняя обитель вечности, место, в котором сходятся судьбы всех людей на свете. В феврале тысяча восемьсот пятьдесят шестого года шотландец вернулся в Лондон переменившимся человеком: теперь он держался еще невозмутимее, говорил с еще большим достоинством. У. Р. Гамильтон заглянул в его безмятежные, исполненные знания глаза — и все понял без слов.

— Что ж, юноша, — произнес он, — примите самые искренние поздравления. Я горжусь вами, как собственным сыном.

Молодой человек торжественно кивнул и спросил:

— Возможно ли устроить встречу с ее величеством?

— Я уже обо всем позаботился.

— Если хотите, — учтиво заметил Ринд, — я мог бы заранее поделиться с вами…

Гамильтон отрицательно замотал головой.

— Довольно и этого; теперь я сойду в могилу, зная, что послужил королеве и отечеству, что не сдался, не проиграл, что все старания были не напрасны. Да и потом, — прибавил он с лукавой улыбкой, — я слишком долго искал чертог, чтобы понять одну простую вещь: людям вроде меня подобные тайны не по зубам.

В манерах бывшего помощника государственного министра сквозила непривычная безмятежность и мудрость, а в речах даже слышался отзвук иронии. Шотландец мысленно подивился тому, как малая толика смирения способна утешить человека.

Случилось так, что, облачившись в красные одежды каирского бродячего фокусника, Ринд переступил порог уединенного кабинета в Виндзорском замке, благоговейными руками удалил оттуда портреты кисти Гольбейна, все украшения и сувениры, бережно занавесил окна, приклеил на стенах и потолке кусочки нагретого травертина, застыл в самом центре маленького космоса и поведал зачарованной королеве Виктории все, что ей так хотелось услышать.

— Ты станешь матроной эпохи, — провозгласил он, и это было только начало.

Случилось так, что на протяжении многих и многих десятилетий секреты чертога точно таким же образом Фридрих Уильям IV перенимал от Ричарда Лепсиуса в берлинском дворце Монбижу; паша Мохаммед Али — от Рифа'а аль-Тахтави в каирской цитадели; Папа Римский Пий VII — от падре Ладислава в римском Квиринале; Кристиан IV — от Фредерика Людвига Нордена во дворце Фреденсборг под Копенгагеном; Карл XII — от Корнелиуса Лооса в Королевском дворце в Стокгольме; калиф аль-Мамун — от визиря Хасана ибн-Сахля в багдадском Дворце вечности; Август Цезарь — от Элия Галла в императорском дворце на Палантине; Александр Великий — от верховных жрецов Сивы в храме Амона-Ра, как и бесконечный ряд других королей, императоров, фараонов — от своих личных лазутчиков.

(«Слетите к нему, ангелы Господни, примите душу его в объятия и вознесите ношу свою пред лице Всевышнего…»)

И случилось так, что Наполеон Бонапарт запоздало прозрел и понял истину на земле Святой Елены, за миг до того, как рухнуть на постель и навсегда перенестись в империю вечности. Откровение о великой судьбе, за которое он отчаянно цеплялся двадцать два года, оказалось мошенничеством. Ибо, перерыв страницы франко-арабского словаря, сверженный император все-таки вспомнил имя «красного человека», перевел — и, потрясенный, обнаружил то, что смутно подозревал долгие годы.

Абдулла Яхия лайла-Шей.

Раб божий, живущий ради ничего.

Доминик Виван Денон.

БЛАГОДАРНОСТИ

Однажды Наполеон заявил, будто бы вовсе не изучал историю, а завоевывал ее: «…иными словами, я искал и отсеивал только то, что мог приложить к своим идеям, отвергая бесполезное и делая лишь те выводы, которые меня устраивали». Признаюсь, работая над «Империей вечности», я придерживался похожего принципа целесообразности: львиная доля написанного — чистая правда, но многое тщательно было подогнано, вставлено в новый контекст, а кое-где и бессовестно приукрашено. Выражаясь яснее, читатель может не сомневаться: львиная доля того, что касается таинственного чертога, — либо натяжка, либо вымысел чистой воды, а остальное — в основном исторические факты.

Так, посещение чертога Наполеоном описано в разных источниках, но до сих пор не доказано и наотрез отрицалось его секретарем Бурриенном. Или, к примеру, «красный человек», считавшийся плодом воображения императора: рассказы о его появлениях неполны и недостоверны, однако известно, что там, где это якобы происходило, поблизости оказывался обычно и Денон. Существование первого Наполеона, сына Летиции и Карло Буонапарте, признается в наше время большинством историков, расходящихся лишь в одном вопросе: умер ли он во младенчестве или сразу после рождения. Выражение «на следующий день» показалось мне наиболее подходящим компромиссом.

Путешествие У. Р. Гамильтона в Египет в тысяча восемьсот первом году с тайной миссией, яростная стычка с Деноном по поводу вывезенных шедевров и довольно холодная переписка с Риндом, посвященная национальным реликвиям Британского музея, — все это отражено в исторических документах, но было бы лицемерием не признать, что на страницах этой книги его наиболее неприятные качества были преувеличены — впрочем, как и значение наставничества сэра Гарднера Уилкинсона. Хотя, бесспорно, Алекс был весьма благодарен ему за великодушную поддержку и встречался с ним в гостинице «У Уильяма» по возвращении из Каира в ноябре тысяча восемьсот пятьдесят пятого года.

Разумеется, список изученных мной книг о Египте может соперничать своими объемами только со списком трудов о Наполеоне, поэтому перечисление всех источников составило бы слишком громоздкую — для романа — библиографию. Однако не могу не упомянуть хотя бы несколько произведений, в наибольшей степени повлиявших на развитие моего сюжета. Если не считать книг, написанных главными действующими лицами, то это прежде всего «Наполеон и суеверия» Георга Могэна; «Сэр Гарднер и его окружение» Джейсона Томпсона; «Воспоминание о последних годах жизни Александра Генри Ринда» Джона Стюарта; «Рыцарь Лувра» Филипа Солерса; «Барон Доминик Виван Денон: гедонист и ученый в эпоху перемен» Юдифи Новински; «Кто есть кто в египтологии» Уоррена Р. Доусона и Эрика П. Апхилла и в особенности — захватывающее творение Кристофера Герольда «Наполеон в Египте».

Спасибо вам, Эриел Мой, Николас Коуэлл, Грант Хейз и Австралийский центр египтологии, Энтони Чин, Рашид Наас, Марк Гибсон, Зара и Кэтрин Фрэм, Роза Крессуэлл, Аннета Хьюз, Лесли Макфадьян, Джейн Полфриман, Кэтрин Хилл, Мэри Тривби, Симона Бертье, Род Моррисон и Карл Гаррисон-Форд.

Благодарю за любезно предоставленную помощь сотрудников Британской библиотеки, Национальной шотландской библиотеки, библиотеки штата Виктория, библиотеки при Университете Монаш и особенно Бодлианской библиотеки при Оксфордском университете.

69
{"b":"143425","o":1}