– Хм. – Дейдре ударила негодяя локтем в твердый живот и кивком указала на присутствующую маленькую леди Маргарет.

Грэм повернулся и заметил ребенка.

– Привет, милая, – проговорил он с восхищенной улыбкой. – Кто ты, и как мне попасть в очередь тех, кто желает однажды жениться на тебе?

Вот так просто Грэм приобрел еще одного раба на всю жизнь. Свирепая и щетинистая маленькая Мэгги растаяла и растеклась вязкой лужицей женского обожания. Грэм, мерзавец, впитывал все это.

Он был всего лишь самым младшим из четырех сыновей герцога Иденкорта. И к несчастью, не имел ни малейших шансов унаследовать что-то, потому что все три его брата были энергичными, здоровыми и в расцвете своих лет. Без перспектив или амбиций, которые побуждали бы его использовать свой замечательный ум и другие таланты, Грэм тяготел к лени и безответственности.

Это и, в самом деле, было печально, потому что он был достаточно привлекателен, чтобы стать выдающейся фигурой в Обществе – если только кто-то предпочитает джентльменов с поджарой фигурой.

– Я рада, что ты смог посетить мою свадьбу, – сухо произнесла Дейдре. – Для меня было так важно, чтобы вся семья была там.

Грэм пожал плечами, его улыбка была слегка виноватой.

– Слышал, что ты обвела великого Брукхейвена вокруг своего маленького пальчика. Я предположил, что шикарной публики будет достаточно для тебя.

– Значит, все еще избегаешь Тессу?

Грэм вздрогнул.

– На самом деле я избегаю всех. Я несколько недель прятался в доме некой леди, но ее му… – Он бросил взгляд в сторону Мэгги. – Ее семья приехала этим утром, и для меня просто не осталось больше места.

– А почему там? Ты снова сжег дотла свой дом?

– Я никогда не сжигал его дотла. Это был просто небольшой пожар на кухне. Кухарки не было, а я захотел сосисок и пюре.

– Кухарка ушла от тебя потому, что ты не ешь ничего, кроме сосисок и пюре. И пожар был не на кухне, а в кабинете.

Молодой человек развел руками.

– Где я и пытался жарить сосиски и готовить пюре!

– Так почему ты не можешь остаться там? Тот дом такой же большой, как и этот.

В первый раз что-то темное промелькнуло по незапятнанной зелени его глаз.

– Отец снова в резиденции… вместе с гориллами.

Дейдре не смогла спрятать гримасу. Братья Грэма были тремя самыми громадными, самыми волосатыми и самыми грубыми мужчинами среди аристократии, превзойти которых мог только сам герцог Иденкорт.

– Все четверо из них сразу?

– О Боже. – Грэм провел рукой по лицу. – Спаси меня, Ди.

– Они привезли еще больше охотничьих трофеев?

Он вздохнул, все еще пряча свои глаза.

– Смерть висит на каждой стене. Остекленевшие глаза преследуют везде.

Фортескью принес еще чаю и кексов. Дейдре снова устроилась на софе, подобрав под себя ноги, с чашкой в руке, готовая позволить Грэму развлечь ее и прогнать дурное настроение. Скоро он заставил Мэгги возбужденно рассказывать о ее жизни в Брукхейвене и в ответ потчевал девочку историями о мальчишеских безрассудствах, которые производил в отцовском поместье в Иденкорте. Грэм был бесполезным нахлебником, но он мог сделать жизнь более яркой.

Фортескью вошел в гостиную и поклонился Дейдре.

– Добрый день, миледи. – Затем он повернулся туда, где Мэгги сидела на сиденье у окна. – Добрый день, леди Маргарет.

Мэгги с удивлением подняла лицо вверх.

– Что в нем такого доброго? – спросила она с неподдельным любопытством.

Грэм издал сдавленный звук.

Фортескью откашлялся.

– Миледи, кажется, что-то из ваших вещей потерялось. Одна из горничных по-настоящему испугалась, когда обнаружила это в шкафу с бельем. – Дворецкий сунул руку в карман и вытащил оттуда нечто, что Дейдре уже и не надеялась увидеть снова.

Котенок, как выяснилось, оказался черно-белой окраски. Его глянцевитая маленькая мордочка была совершенно черной, кроме уголков рта, где начиналось белое горло, придавая ему вид денди, который несмотря ни на что надел воротничок и аскотский галстук. Две передние лапки тоже были белые, как крошечные меховые перчатки. Котенок сидел на ладони Фортескью, мигая широко раскрытыми глазами.

Мэгги замерла.

– Он мой?

– Возможно, – ответил Фортескью, – в этом доме есть еще одна молодая леди, которой не хватает котенка?

Очевидно, Мэгги нашла эту точку зрения неопровержимой и потянулась, чтобы взять котенка. Прижав его к себе высоко под шеей, она уставилась на Фортескью обеспокоенными карими глазами.

– А папа знает?

Дейдре поставила свою чашку, готовая встать на защиту котенка, но Фортескью только выпрямился.

– Я уверен, что животное такого маленького размера не заслуживает внимания его сиятельства… в настоящий момент.

Мэгги проигнорировала предупреждение и счастливо улыбнулась дворецкому.

– Фортескью, – объявила Мэгги, – я собираюсь назвать его в честь тебя. В конце концов, ты точно так же одет.

Девочка подняла котенка за его пухленькое маленькое тельце, лапки и хвост болтались в воздухе. Дейдре пришлось прикусить губу, потому что черно-белая раскраска котенка на самом деле замечательным образом напоминала элегантную ливрею и перчатки дворецкого.

– Фортескью, познакомься с Фортескью.

Фортескью не рассмеялся, и, что примечательно, едва вздрогнул.

– Вы оказали мне честь, миледи, – серьезно ответил он, – но, несмотря на то, что это не проблема для меня, разве это не вызовет некоторое замешательство среди штата слуг?

Мэгги моргнула и повернула котенка в руках, чтобы, нахмурившись, изучить его.

– Но это единственное имя, которое я могу придумать.

Фортескью кивнул.

– Давать имя – это важное дело. Может быть, способность носить вечерний костюм с таким изяществом дает намек на скрытое достоинство… – Котенок скосил глаза и замахал маленькими белыми лапками в воздухе просто в пустоту. Фортескью склонил голову: -…которое когда-нибудь проявится. Кошачий джентльмен с такими достоинствами и в самом деле заслуживает особенного имени.

Мэгги решительно и кратко кивнула.

– Ты прав, Фортескью. Это не тот случай, где я должна спешить. – Она налила в блюдце сливки с чайного подноса и поместила щеголеватого будущего джентльмена на стол наслаждаться ими.

– Несомненно, миледи. – Фортескью отвернулся с поклоном. Затем он поймал изумленный взгляд Дейдре. – Да, леди Брукхейвен?

Дейдре стиснула руки на коленях и наклонила голову.

– Фортескью, есть ли во всей Англии более замечательный слуга, чем ты?

– Не то чтобы я знал об этом миледи, но я не слишком часто путешествую. – Он поклонился, но до этого Дейдре успела увидеть вспышку веселого уважения, которая появилась в его глазах.

Нет. Невозможно. Фортескью никогда не ошибется, приняв ее за ту, кого можно уважать, не сейчас, когда Брукхейвен понизил ее статус в доме до уровня непослушного ребенка. Но с другой стороны, Фортескью, кажется, испытывает очень большое уважение к Мэгги.

– Фортескью, ты не сообщил мне, что у нас гости.

Все в комнате застыли, за исключением Фортескью, который плавно опустил куполообразную серебряную крышку от подноса для кексов, накрыв ею котенка, перед тем, как обернуться.

– Мои извинения, милорд. Я не предполагал, что будет неправильным приветствовать ближайшего члена семьи ее сиятельства.

– Хм. – Брукхейвен, смирившись, уставился на Грэма. – Теперь я вижу в этом систему. Ты избавляешься от одного повесы в своем доме, как другой просто выскакивает и занимает его место.

Дейдре скорее умерла бы, чем засмеялась в ответ на что-то, что мог бы сказать ее муж в настоящий момент, но тихое фырканье все же вырвалось из ее рта. Она прикрыла его скромным откашливанием.

– Милорд, разве не будет весело, если мой кузен присоединится к нам за ужином?

Грэм, который очень внимательно наблюдал за ними обоими с тех пор, как вошел Брукхейвен, встал и с очаровательной улыбкой покачал головой.