— Я тебя люблю, — сказала она. — Скоро увидимся.

Чарли выпустил из рук веревку тарзанки и отправился в свободный полет. Он успел сгруппироваться и бомбочкой влетел в холодную воду. Несколько сильных гребков — и, добравшись до поросшего мхом дна, Чарли поудобнее обхватил обеими руками знакомый булыжник, чтобы его не тянуло обратно, и стал слушать, как бьется сердце и как булькают выходящие понемногу изо рта пузырьки воздуха.

До рощи он добрался буквально за несколько секунд до наступления сумерек. Пожалуй, впервые за все эти годы, оказавшись здесь, в обществе младшего брата, он испытывал сложные, даже противоречивые чувства: в его голове то и дело мелькали новые, взаимоисключающие мысли: он прикидывал, не взять ли сегодня на вечер катер Джо и не прокатить ли Тесс на закате по заливу, открыв при этом бутылку хорошего вина, а затем пригласить ее прокатиться до Манчестера и поужинать там в каком-нибудь прибрежном ресторанчике.

Впрочем, он прекрасно понимал, что все это лишь несбыточные мечты. На самом деле выбора у него не было. Он должен был держать данное когда-то слово и исполнять неизменный ежедневный ритуал. Каждый вечер они с Сэмом играли в мяч на поляне, а затем купались в маленьком пруду, который Чарли вырыл собственными руками много лет назад. Он скопировал во всех деталях ту глубокую заводь, в которую они так любили нырять в детском лагере на Кэт-Айленде. Размеры пруда были точь-в-точь как там, на острове, над ним висела практически такая же тарзанка, и даже узел на конце веревки был завязан трижды — в точности как в то лето. Пожалуй, лето, проведенное в лагере Молодежной христианской ассоциации, стало для обоих братьев счастливейшим в жизни. Целыми днями они ходили под парусом на шлюпках и ялах, а ближе к вечеру отправлялись на озеро и до изнеможения ныряли с тарзанки.

Чарли терпел, сколько мог, а затем отпустил камень и оттолкнулся от дна пруда ногами. Он вылетел на поверхность, как пробка, подняв целое облако брызг. Он едва успел отдышаться, когда Сэм торжественно объявил:

— Минута и двадцать две секунды! Чарли Сент-Клауд устанавливает новый рекорд Уотерсайда.

Брат сидел на поваленном дереве рядом с прудом, а возле него пристроился Оскар. Псу не было дела до рекордов — он был занят выгрызанием блох из своей шерсти. Оказывается, на том свете тоже водятся блохи.

Солнце только что село, и Роща Теней была залита таинственным, мягким сиреневым светом. Чарли вылез из пруда и набросил на плечи полотенце. Старые, растянутые плавки-шорты сползли ему на бедра и почти прикрыли колени, исполосованные шрамами, которые остались после аварии. Наскоро вытершись, он наклонился над Оскаром и потряс мокрой головой, обрызгав при этом собаку.

— Ты видел там внизу Малыша Тима? — спросил Сэм.

— Нет, — ответил Чарли. — Куда-то запропастился.

Малышом Тимом братья звали жившую в пруду черепаху. Тринадцать лет назад они забрали Тима из маленького аквариума, что стоял рядом с кассой на прилавке зоомагазина в Клочестере. Когда Чарли перебрался в Уотерсайд, Малыш последовал за ним. Со временем, получая достаточно пищи и имея в своем распоряжении собственный пруд, он вырос в настоящего великана.

Сэм почесал в затылке:

— Может быть, он встретил какую-нибудь горячую черепашку женского пола и свалил?

— Сомневаюсь.

— Но ты бы на него за это не рассердился? — спросил Сэм. — В конце концов, при его размерах даже ему одному здесь уже тесновато.

Чарли посмотрел на часы. Тесс должна была прийти к большим железным воротам кладбища ровно через час. А ему нужно было еще вернуться в коттедж, убрать валявшиеся по всему дому газеты, покидать грязную посуду в раковину и разжечь угли.

— Давай нырнем еще по разу, — предложил Чарли. — Давай, мелкий, теперь твоя очередь.

Сэм дотянулся до веревки. На нем, как и на брате, были только плавки — джинсы с коротко обрезанными брючинами. Сэм так и остался долговязым и несколько неуклюжим подростком. Худющий, он как будто был сложен из сплошных костей и суставов — локти, колени, плечи и лодыжки торчали из него во все стороны.

— Подтолкни меня.

Чарли выполнил просьбу, и Сэм пролетел по дуге над самой водой, а затем взмыл высоко в воздух. Веревку он выпустил из рук в самой правильной точке траектории. Словно лист, подхваченный ветром, он поднялся в воздух явно в нарушение закона гравитации. Затем он медленно, даже чуть лениво исполнил переднее сальто с поворотом на пятьсот сорок градусов — этот чрезвычайно сложный прыжок он увидел когда-то по телевизору в репортаже о десятом летнем чемпионате по экстремальным видам спорта.

Плюх!

Сэм свечкой вошел в воду и не показывался на поверхности очень долго. Затем, вынырнув, он широко улыбнулся и объявил:

— Малыш тебе привет передает! Он молодец. Сказал, что никуда отсюда уходить не собирается.

Сэм вылез из пруда и схватил свое полотенце.

— Не хочешь попробовать сальто крутануть? — спросил он.

— Не получится. Слишком сложно.

— Боишься.

— Ничего я не боюсь. Просто ты забыл, кто из нас умеет летать, а кто не относится к летучему отряду.

— Да ладно тебе, — продолжал настаивать Сэм. — Чего расхныкался-то? Это же просто. Я тебе покажу. Ты не убьешься.

— Нет уж, — сказал Чарли. — На сегодня с меня хватит.

С этими словами он стал натягивать через голову Футболку «Викингов» — команды Салемского университета.

— Да что с тобой сегодня такое? — спросил Сэм. — Мы и в мяч толком не поиграли, и поныряли чуть-чуть, а ты уже сливаешься. Что случилось-то?

— Ничего не случилось.

— Ну да, не случилось. Ты весь вечер какой-то странный.

— Вовсе не странный.

— Нет, странный.

— Сэм, ну хватит.

Чарли натянул кроссовки и стал завязывать шнурки. Он старался не злиться на брата, но, по правде говоря, уже подустал от ежедневных однообразных развлечений.

Глаза Сэма вдруг расширились.

— Подожди-ка минутку! Это девушка, правда? Ты с кем-то познакомился. У тебя сегодня свидание!

— Да о чем ты болтаешь?

— Вот врун! — осуждающе сказал Сэм. Искры плясали в его карих глазах. — Давай колись, рассказывай всю правду. Сопротивление бесполезно. Как ее зовут?!

Чарли решил попробовать перевести разговор на другую тему и применил тактическую уловку.

— Я тут раздобыл заявочный список на следующий сезон. По-моему, «Ред Сокс» еще никогда не выступали таким сильным составом, — начал он. — За наших будут играть Луис Тиант в связке с Боггсом, Ястржемски, Гарсияпаррой, Янгом…

— Попытка засчитана, — перебил его Сэм. — Думаешь, я куплюсь на это? — Он торжествующе рассмеялся. — Давай выкладывай! Как ее зовут?!

— Надоел ты, дай отдышаться, — снова ушел от ответа Чарли.

Но любой двенадцатилетний мальчишка может довести до белого каления кого угодно, если захочет. Сэм не унимался:

— Я так понимаю, ты серьезно влюбился, если даже мне не признаешься, кто она такая.

В этот момент Чарли мысленно прикинул свои шансы. По предыдущему опыту подобных разговоров он знал, что долго сопротивляться не сумеет. Сэм все равно узнает. Кроме того, он быстрее доберется домой, если не будет упираться.

— Ее зовут Тесс, — сказал он наконец.

— Тесс, а дальше?

— Тесс Кэрролл.

— Еще что-нибудь скажешь?

— Она шьет паруса. Ее отец умер пару лет назад от инфаркта.

Сэм присел на бревно рядом с Чарли. Уставившись на брата, он спросил:

— А она болеет за «Сокс»?

— Пока еще не знаю, не спрашивал.

— Почему это? Боишься, что ли?

— Ничего я не боюсь.

Еще одна ложь. Конечно, он побаивался задавать ей лишние вопросы.

Сэм улыбнулся и натянул свою футболку:

— Я могу слетать на разведку, если хочешь. Узнать, есть ли у нее парень.

— Марджи Картрайт сказала, что сейчас у нее никого нет.

— Хорошо, а что я тогда могу для тебя сделать?

— Не суйся куда не надо и держись от нас подальше, — серьезным тоном ответил Чарли.