Она притворяется сильной женщиной, изо всех сил старается не показать своей слабости, однако я сразу увидел, как она ранима. Странно, что больше никто этого не замечает.

Он не раз слышал от других людей отзывы об Алекс и о ее деятельности. Все как один считали ее чуть ли не железной леди. Все, кроме тех, кто знал ее близко, а таких было крайне мало. Создавалось впечатление, что она никого к себе не подпускает.

Или, может быть, не так уж много людей нашлось, кто искренне хотел бы к ней приблизиться?

Ее немногочисленные друзья отмечали, что Алекс всегда готова прийти на помощь, говорили о ее доброте… Но в то же время так же, как и остальные, говорили о том, что Алекс сильная, уверенная в себе и немного замкнутая.

Они все не замечают или не хотят замечать того, как ранима Алекс. За плотной оболочкой, почти каменной стеной, которую создала сама Алекс, скрывается душа, жаждущая любить. Именно любить, даже не быть любимой. Потому что на первом месте у Алекс — дарить свою любовь. Но не все люди способны принять искреннее отношение к самим себе. Мы все привыкли прятаться за броней — один раз обманувшись, боимся ошибиться снова.

Я тоже не исключение, подумал Натан. Но я боюсь другого — причинить боль людям, которые мне не безразличны. А Алекс мне не безразлична хотя бы уже потому, что я не могу о ней не думать. Она пытается спрятаться от чувств, которые, по ее мнению, снова могут сделать ее слабой. Но разве любовь — это слабость?

Если я помогу ей снова стать прежней, скажет ли она мне спасибо за это? Что, если я сделаю только хуже? Ведь не зря же она столько лет возводила вокруг себя стену?

Натан включил компьютер и уставился в монитор. Вот уже несколько дней он не мог закончить свою книгу. Она была уже готова, оставалось написать лишь последнюю главу, но он не мог ее завершить. С тех пор как он встретил Алекс, он начал сомневаться в своих теориях. Натан вдруг начал понимать, что тоже возвел вокруг себя стену, прячась от собственных чувств за скептическим отношением к жизни.

Как мы с Алекс похожи, подумал он. Слишком похожи.

Нет, ничего не выйдет. Он писал книгу о человеческих сомнениях, но теперь сам перестал верить в то, что пишет. Натан знал, как закончит свой роман, только начав его писать. Однако теперь он понимал, что ничего не получится. Концовка, придуманная им в самом начале работы, теперь не подходит. Он не может врать самому себе, да и своим читателям.

Если, конечно, кто-нибудь когда-нибудь прочтет его книги.

«Человеку свойственно сомневаться», — ни с того ни с сего всплыло в голове латинское изречение.

Натан улыбнулся и придвинул к себе клавиатуру. Он знал, как закончит книгу. Теперь он знал.

Линда вошла в приемную Марка с высоко поднятой головой. Она и секретарша Марка терпеть друг друга не могли с первой минуты знакомства. А уж теперь, когда Линда заявляла свои права на Марка, тем более.

Высокомерно кивнув секретарше, Линда прошествовала к двери кабинета Марка.

— Стойте, туда нельзя! — воскликнула секретарша, но Линда уже открыла дверь.

И сразу же бросилась в объятия Марка.

— Здравствуй, мое ясное солнышко! — пропела она, повиснув на Марке.

— Э-э-э… Привет, Линда. Я немного занят сейчас… — Марк одной рукой прижимал к уху телефонную трубку, а другой пытался высвободиться из объятий Линды. — Я разговариваю с Алекс, — добавил он тихо.

Линда скорчила недовольную гримаску, но отстранилась. Она не была уверена, что Алекс одобрит их с Марком отношения, и потому решила до поры до времени вести себя благоразумно.

— Да, Алекс, я зайду, как только все будет готово. Не беспокойся. Кстати, тебе привет от Натана.

Линда в это время рассматривала свои ногти. Она тратила огромные деньги на салоны красоты, которые, кстати сказать, были ей совсем не по карману. Однако всегда находился человек, который мог за нее заплатить. И сейчас такой человек тоже был. Однако Марку знать об этом вовсе не обязательно.

— Что случилось? — спросил Марк, повесив трубку.

— Котенок, я просто жутко соскучилась по тебе! — промурлыкала Линда. — А ты разве нет? Ты не позвонил мне вчера.

— Зато позавчера мы провели вместе чудесную ночь. — Марк подмигнул ей. — А то, что не позвонил, так я домой вчера явился только во втором часу ночи.

— И где же ты был? — ревниво спросила Линда.

Марк глубоко вздохнул. Он уже понял, что ошибся в Линде. Теперь он прекрасно видел, что ею движет только стремление подняться с его помощью повыше.

Линда могла говорить что угодно, давать любые обещания — Марк сам был на это мастак и оттого хорошо знал цену подобным клятвам, — однако она не могла скрыть своей зависти и злобы. Линда завидовала всем: Алекс — за то, что та была успешной женщиной и руководила агентством; своим коллегам-манекенщицам — за то, что они могли обойти ее на пути к славе; и даже самому Марку — за то, что ему, по мнению Линды, слишком легко все доставалось.

Она уже успела устроить ему сцену ревности, а Марк всегда безумно уставал от выяснения отношений. Он сразу, после их первой ночи, раскаялся в том, что поддался искушению и переспал с Линдой.

Утром она без околичностей потребовала, чтобы Марк поднял ей зарплату.

— Ты же не хочешь, чтобы твоя кошечка умирала с голоду?

Марк также ошибся, решив, что Линда умна. Она могла претендовать на звание мисс Хитрость, но и это качество было у нее не от большого ума. Она слепо копировала поведение других женщин.

Кстати, никаких рыбок у нее дома не было.

— Алекс знает о наших с тобой отношениях? — задала Линда волнующий ее вопрос.

Марка это тоже волновало. Потому что у него не раз складывалось ощущение того, что Алекс знает все и про всех, даже если от нее это тщательно скрывают. Он ужасно боялся предстоявшего разговора с кузиной. А что такой разговор непременно состоится, Марк нисколько не сомневался.

— Почему ты спрашиваешь об Алекс? — поинтересовался он. — Она не моя мама. Алекс приходится мне всего лишь кузиной.

— Просто интересно, что она обо всем этом думает, — сказала Линда.

А мне-то как интересно! — подумал Марк.

Линда вновь повисла на его шее.

— Котеночек…

Как меня раздражает это обращение! — возмутился про себя Марк.

— Котеночек! Давай сходим куда-нибудь сегодня?

— Куда, например? — с тоской в голосе и во взгляде спросил Марк.

— В какой-нибудь ресторанчик… — Линда осеклась, вспомнив, что Марку нужно обо всем говорить прямо. — В большой ресторан, где собирается много народу.

— Не лучше ли поехать в менее людное место?

— Не лучше! — отрезала Линда. — У меня столько нарядов, которые некуда надеть!

— Может быть, лучше закажем пиццу, купим вина и посидим дома? Проведем прекрасный вечер.

Лицо Линды исказила злоба. На кой черт ей эта пицца?

— Я хочу в ресторан! Ясно же, кажется, сказала: в рес-то-ран!

Марк сразу же заметил, что Линда недовольна, но она резко изменила тактику.

— Разумеется, милый, как скажешь, — пропела Линда, нежно улыбаясь и расстегивая ширинку на его брюках. — Если ты хочешь поехать домой, то поедем.

— О, ну если ты все же хочешь в ресторан, то я не против, — почти простонал Марк, который уже готов был согласиться даже на полет на Луну.

— Прекрасно, — сказала Линда и отодвинулась от Марка. — Тогда я должна привести себя в порядок. Вызови такси.

— Солнышко, я сам отвезу тебя домой, — сказал Марк, обнимая ее за талию.

— Ну уж нет! Иначе мы точно никуда не уедем! — воскликнула Линда и обольстительно улыбнулась. — После ужина у нас будет гора времени!

Опять меня взяли тепленьким и развели на ужин, подумал Марк, для которого такая ситуация, правда, в разных вариациях, повторялась раз в пятый. Сам виноват: надо учиться на собственных ошибках.

— Мне подпилили каблук! Кто эта гадина?! Я ей все волосы повыдергиваю!!!

Алекс, услышав стенания, распахнула дверь, и ее глазам предстала живописная картина. Десять невероятной красоты полуобнаженных женщин обступили одиннадцатую, которая сидела на голом полу и горько плакала. Или пыталась сделать вид, что плачет. Судя по ее глазам, она больше злилась, чем расстраивалась.