Немец невозмутимо смотрел на экран монитора.

— Здесь не Испания, сэр. — Ферик согласно закивал. — Ваши паспорта, пожалуйста.

Ферик, не моргнув глазом, обратился к Ксандру и кивнул: дай, мол, ты ему эти паспорта. Ксандр застыл ни жив ни мертв, пока Ферик, как бы извиняясь, сунул сигарету в рот и принялся ощупывать карманы пиджака. Секунду спустя он с коротким смешком извлек два новеньких паспорта и, вручая их агенту, произнес:

— Нет, надо же, они, оказывается, у меня.

Ксандр, затаив дыхание, любовался этим представлением. Вот агент, не удостаивая вниманием итальянское бормотание, сосредоточенно печатает. Вот минуту спустя он выкладывает на стойку пакет и связку ключей. Ферик, кивая головой и пожимая плечами, ставит в бумагах неразборчивую подпись повсюду, где отмечено галочками.

— Sind wir fertig? [16] — Раскатистое «г» Ферика и придыхание на конечном «g» вызывают у агента вымученную улыбку.

— Да, все готово.

Прижимая кейс к боку, Ферик засунул документы в карман, кивнул на прощание агенту и произнес:

— Сначала подкрепимся. — Потом, подхватив Ксандра под руку, потащил в подземный лабиринт.

Через пять минут они стояли перед итальянским рестораном, над которым красовалась ярко-красная вывеска, где название терялось в буквенном подобии семи римских холмов.

— Я всегда, когда есть время, специально захожу сюда поесть. Отличные маникотти! [17] Других таких вне Рима не найдешь. — Четкий, правильный английский выдает: прежний Ферик вернулся, только тон его несколько смягчен тем, что, к удивлению, еще осталось от его итальянской ипостаси.

Свободной изысканной походкой он прошел в стеклянные двери, вошел в зал, миновал три вполне подходящих столика, остановился у четвертого, возле стены, и уселся, опустив свой кейс рядом на пол. Ксандр присоединился к нему, а метрдотель, положив на столик меню, вновь упорхнул ко входу. Зеркала до потолка придавали небольшому помещению хорошо выстроенный объем, а продуманное расположение ламп и свечей только усиливало иллюзию. Ферик видел себя отламывающим тысячу кусочков хлеба.

— Вы устроили знатное представление. — Ксандр облокотился о стол, его спине, упиравшейся в прямые ребра стула, было неудобно.

— Вы слишком добры. — В том, как жевал Ферик, чувствовался некий оттенок самодовольства, выдавший его нечаянную радость от собственной бравады. — Неугомонный итальянец. Слишком много народу перевидает за неделю, чтобы нас запомнить.

— Тем не менее вам это все нравилось.

— Естественно. Потому я и бываю так убедителен. — Подошел официант, принял заказ: два маникотти и бутылка красного — и удалился так же быстро, как и появился. — Видели бы вы, доктор, выражение своего лица, когда я вас про паспорта спросил… вот это мне и вправду понравилось.

Вернулся официант с графинчиком, Ферик, сохраняя все ту же не свойственную ему веселость, удивленно поднял брови: как, мол, так — немецкий ресторатор, а подает итальянское вино. Их с Ксандром приятно удивил отменный букет вина, смывшего хлебную сухомятку.

— Поразительно, — закивал Ксандр. — Отличный выбор!

— Да. Что есть, то есть.

— «В разгар охоты, — продекламировал ученый, — отыщи местечко и подзаправься: добрая еда, вина немного». Мы чего добиваемся?

— Все это очень может пригодиться. — Ферик надолго припал к бокалу с вином. — Однако в данный конкретный момент все гораздо проще. У нас в запасе есть двадцать шесть минут, и я хочу есть. Тут еду готовят в рекордное время.

Скрупулезная точность в ответе показалась несколько излишней даже для Ферика.

— Двадцать шесть? — переспросил Ксандр. — Какая разница?

— Поезд на Геттинген отходит в семь двадцать семь, через двадцать две минуты.

Добрая слава ресторана подтвердилась: подали еду. Ферик тут же принялся посыпать сыром и без того утопавшую в нем лапшу и остановился, заметив выражение лица Ксандра.

— Вы же не думали, что мы и в самом деле поедем на машине, а? Ее же легче всего выследить. — Не дождавшись от Ксандра ответа, Ферик продолжил: — Если они не настолько сообразительны, то мы просто потеряли пятнадцать минут. С другой стороны, если они знают свое дело куда лучше, чем вы думаете, то в конце концов выяснят, кто арендовал «фиатик». Вас в Лондоне отыскали в библиотеке, с чего бы им и тут не повезло? — Ферик подцепил полную вилку маникотти; когда он снова заговорил, рот его был полон острого соуса. — Что возвращает нас к вопросу, который мне с нынешнего дня не дает покоя. — Он отер соус с подбородка. — Как они узнали, куда вы едете?

Вопрос застал Ксандра врасплох. Как Эйзенрейх разыскал его в Лондоне, заботило несколько меньше, чем сам факт: его все же разыскали. И манускрипт.

— Понятия не имею. Полагаю…

— Вариантов всего два. Либо у Эйзенрейха громадные возможности выследить человека, что крайне сомнительно, учитывая их явную неспособность выслеживать вас, либо, — Ферик взял стакан с вином, — вы были не так осторожны, как вам казалось. — Он поднял взгляд, выясняя, какое впечатление произвели на Ксандра эти слова.

Молодой ученый замер с вилкой лапши возле рта. Он сразу утратил дар речи, не понимая: то ли его обвиняют в глупости, то ли кое в чем похуже.

Ферику было не до обвинений.

— Вряд ли вы понимали, как все могло случиться, но было бы здорово, если бы вы припомнили дни после Флоренции. Возможно, Милан.

— Милан? — Картинки событий последней недели замелькали у Ксандра перед глазами. — Я про Лондон не знал, пока не прочел записи Карло. А их я достал только во Флоренции. Ничего про собрание Данцхоффера…

— Идет, — перебил его Ферик, заметивший выражение растущего беспокойства на лице напарника, — Милан можно отбросить.

— И пока не встретил вас, я летал по своему собственному паспорту. Не так уж и трудно кого-то выследить.

— Безусловно. Но почему они оказались в библиотеке? Уж этого точно в вашем паспорте не было. Почему не в Британском музее? Не в Кембридже, не в любом подобном месте? Почему именно Лондон, именно этабиблиотека?

— Ну… не очень-то трудно выяснить, что четыре года назад я в основном работал в этом институте.

— И где тут логика? — Ферик покачал головой и занялся очередной порцией лапши. — Чистое совпадение. Работа в библиотеке четыре года назад не имеет никакого касательства к тому, что манускрипт нынче оказался там.

— Может, кто-то из них поджидал в институте?

— С какой целью? Но даже если так, то вы же сами говорили, что лысый, похоже, очень сильно удивился, когда наткнулся на вас. Я ошибаюсь?

Ксандр задумался.

— Он, похоже, действительно… опешил. Опять-таки я мог и ошибиться. Я от вас убегал, я только что отыскал рукопись…

— Все это правда. Но это меняет ваше впечатление от встречи с лысым?

Ксандр медленно-медленно покачал головой:

— Нет. Он в самом деле удивился.

— Именно. А по описанию мисс Трент я его заметил до того, как он столкнулся с вами. Представляется совершенно очевидным, что там он искал манускрипт, а не вас. — Ферик кивнул и отщипнул кусочек хлеба. — Нет. Тут, должно быть, что-то другое… или кто-то другой, кто знал, где окажется манускрипт. Кто-то, у кого был доступ к записям Пескаторе и кто мог послать нашего лысого друга в Лондон без связи с вашим пребыванием там — хоть в прошлом, хоть в настоящем.

— Кто-то другой? — Слова, лишенные всяческого смысла. — Всего два человека знали, о чем говорилось в этих записях: я сам и Сара.

— И еще. — Ферик помолчал, не сводя глаз с Ксандра. — Человек в Нью-Йорке, кому послали копию.

У Ксандра вдруг заломило шею.

— Это совсем другое, — произнес он, вспоминая, как долго пришлось уговаривать Сару позволить ему отправить копию миссис Губер. — Копия отправилась в Нью-Йорк в тот день, когда я вылетел в Лондон. Она никак не могла добраться туда на следующий день. Даже если бы добралась, смею вас уверить, что получатель совершенно надежный человек.