Они пронеслись мимо здания полицейского управления, и Амелия с грустью подумала: «А ведь я сейчас должна была сидеть здесь, слушать лекции, знакомиться с новыми товарищами, наслаждаться прохладным воздухом кондиционеров».

В этот момент ей удалось обойти такси, намеревавшееся проскочить на красный свет.

Господи, ну и жарища! Душно, просто пекло какое-то! Самое отвратительное время суток. И настроение под стать погоде, так и бросает то вверх, то вниз, как грязные потоки воды в гарлемских фонтанах. Пару лет назад Амелия с приятелем справляли Рождество «по сокращенному графику». У них был один свободный час, с одиннадцати вечера до полуночи. Было прохладно – всего четыре градуса. Они с Ником расположились в Рокфеллеровском центре на свежем воздухе возле катка, пили горячий кофе и бренди. Еще тогда они дружно пришли к мнению, что лучше провести в таком режиме целую неделю, чем пережить один-единственный августовский день в городе.

Наконец показалась и Перл-стрит. Амелия еще издалека заметила командный пост Хауманна. Оставив на асфальте черные восьмифутовые полосы тормозного пути, она втиснула машину между его автомобилем и полицейским автобусом.

– Черт возьми, а вы прекрасно водите, – похвалил ее Селитто, вылезая из микроавтобуса.

Сакс испытала чувство удовлетворения оттого, что вспотевшие от напряжения руки Бэнкса оставили на двери мокрые отпечатки.

Полиция была повсюду: человек пятьдесят или того больше, и машины все продолжали прибывать. Казалось, что все внимание полиции было приковано сейчас к деловой части города. Сакс лениво подумала о том, что если бы сейчас кто-то решился совершить политическое убийство или, например, захватить иностранное консульство, то лучшего времени было и не выбрать.

Хауманн рысью подбежал к микроавтобусу и сразу же обратился к Селитто:

– Мы проверяем каждую дверь на Перл-стрит. Никто ничего не знает о вывозе асбестового мусора, и никто не слышал криков о помощи.

Сакс собиралась уже выйти из машины, но Хауманн остановил ее:

– Нет, офицер. Вам приказано оставаться рядом с микроавтобусом.

Тем не менее она все равно выбралась наружу:

– Да, сэр. А кто именно это приказал?

– Детектив Райм. Я только что разговаривал с ним. Вам необходимо связаться с Центром, как только вы прибудете на командный пост.

Сказав это, Хауманн удалился. Селитто и Бэнкс заспешили к командному посту.

– Детектив Селитто! – окликнула его Сакс. Когда тот повернулся, она продолжила: – Простите меня, детектив. Я не совсем поняла, кто мой непосредственный начальник. Кому я должна обо всем докладывать?

– Конечно Райму, – без колебаний отозвался Лон.

Амелия нервно рассмеялась:

– Но дело в том, что я не могу ему докладывать.

Селитто непонимающе уставился на нее.

– Я имею в виду, что в этом деле кто-то должен нести официальную ответственность, не так ли? С точки зрения законности. А он – обычное гражданское лицо.

– Офицер, выслушайте меня внимательно, – спокойным, ровным тоном произнес Селитто. – Мы все подчиняемся Райму и докладываем об обстановке тоже ему. И мне абсолютно не важно, кто он: гражданское лицо, начальник полиции или сумасшедший крестоносец. Надеюсь, это понятно?

– Но как же…

– Если вы хотите жаловаться, сделайте это в письменном виде и не ранее чем завтра.

С этими словами он отвернулся от Амелии и зашагал прочь. Сакс еще несколько секунд смотрела ему вслед, потом вернулась в микроавтобус и, удобно устроившись на переднем сиденье, соединилась с Центром и доложила, что благополучно прибыла в назначенное место. Теперь она ждала дальнейших инструкций.

Через несколько секунд она снова нервно рассмеялась, услышав, что сказала ей женщина-диспетчер из Центра:

– Вас поняла, пять-восемь-восемь-пять. Ждите дальнейших распоряжений от детектива Райма. Скоро он выйдет с вами на связь.

Детектив Райм…

– Сигнал принят. Конец связи, – отчеканила Сакс и посмотрела на заднее сиденье, где лежали черные кейсы. Ей стало любопытно, что же может находиться там, внутри?

Два часа сорок минут.

В доме Райма зазвонил телефон. Том снял трубку и тут же услышал:

– Говорит диспетчер из штаба.

– Соединяю.

В комнате работала громкая связь. Из динамика до Линкольна донеслось:

– Детектив Райм, возможно, вы меня не помните, но я работала в следственном управлении еще при вас. Эмма Роллинс, я добывала для вас информацию по телефону.

– Я отлично тебя помню, Эмма. Как поживают твои ребятишки? – Райм не мог забыть эту веселую толстую негритянку, которой приходилось воспитывать пятерых детей, устроившись при этом сразу на две работы. Он помнил еще и то, как она, изо всех сил молотя своими сильными пальцами по кнопкам, умудрилась сломать телефон правительственной связи.

– Джереми через пару недель отправляется в колледж, Дора уже выступает на сцене, ну, по крайней мере, она сама так считает. А с маленькими пока все прекрасно.

– Тебя Лон Селитто подключил к нам?

– Нет, сэр. Я узнала, что вы расследуете сложное дело, и посадила на девять-один-один вместо себя приятельницу. Я ей сказала, что просто обязана помогать вам, и она согласилась временно поменяться со мной местами.

– Так чем ты нас можешь порадовать?

– Мы работали над поиском компании, изготовляющей болты. Потом по списку магазинов, торгующих скобяными товарами. Вот что я нашла. На шляпке болта есть буквы. «ЭК». Такие болты выпускает только «Эдисон консолидейтед».

Господи! Как же он сразу не сообразил?!

– Но буквы стоят не случайно. Это означает, что данный болт – особенный, отличный от других, которые выпускает и продает эта компания. Он имеет длину пятнадцать шестнадцатых дюйма и более крутую нарезку, чем обычные болты. Они предназначены для старых труб и применяются только в Нью-Йорке. Этим трубам должно быть лет по шестьдесят-семьдесят. Они соединяются очень плотно. Короче, части трубы прилегают друг к другу теснее, чем жених к невесте на брачном ложе, как заявил мне консультант компании. Он, видимо, подумал, что я покраснею от его откровенности.

– Эмма, я тебя обожаю. Ты ведь останешься с нами, не бросишь меня?

– Ни за что!

– Том! – крикнул Райм помощнику. – Я сейчас займу наш телефон. Мне надо сделать много звонков. Там, в компьютере, была программа для активации голоса. Она у нас работает?

– Вы ее до сих пор не заказали.

– Разве?

– Именно так.

– Но она мне сейчас очень нужна.

– Что поделать, если у нас ее нет?

– Так придумай что-нибудь. Мне надо звонить.

– По-моему, у нас где-то было ручное управление громкоговорителем.

Том порылся в ящике у стены и нашел электронный адаптер для микрофона. Один конец провода он воткнул в телефон, другой приспособил к стойке рычага, установленного рядом со щекой Райма.

– Но это чертовски неудобное приспособление! – попытался возмутиться Линкольн.

– Пока что больше у нас ничего нет. Если бы вы согласились на инфракрасный луч, который исходил бы у вас со лба, что я предлагал уже давно, вы бы уже два года самостоятельно названивали в службу «Секс по телефону».

– Сколько же тут проводов! – сердился Райм. – Неужели все они нужны?

Он случайно дернул шеей, и рычаг управления вылетел из зоны досягаемости.

– Черт!

Неожиданно это простейшее задание, не говоря уже о сложном расследовании, показалось Райму невыполнимым. Он порядком измучился, у него ныли мышцы шеи и болела голова.

Особенно ощущалось давление на глаза. Их пощипывало, и Линкольна одолевало желание потереть пальцами закрытые веки. Такое незатейливое движение, которое приносит значительное облегчение и доступно всему остальному миру.

Том поставил джойстик на место. Сгорая от нетерпения, Райм тихо спросил:

– Как эта штука действует?

– Вот экран, видите? Надо двигать джойстик на нужную цифру, выждать секунду, и она будет введена в программу. Затем следующая цифра и так далее. Когда набраны все семь, надо нажать вот сюда.