– Мейлы?

– По нулям. Пора переключаться на другую скорость. Обыски?

– Нет. Лучше вызову их повесткой.

– Ты на что-то рассчитываешь?

– Разве только на эффект неожиданности.

– Тебе виднее. А я еще покопаюсь в денежных переводах и перечислениях.

– Тогда перезвонишь. Я выписываю повестки.

– И вот еще. Мне не хватает одного СП.

СП – судебное поручение. Его положено выписывать на каждую прослушку.

Жанна прикинулась идиоткой:

– Какого?

– На прослушивание психиатра. Антуана Феро.

– Наверное, секретарша забыла.

– Не держи меня за дурака, Жанна. Положим, я готов закрыть на это глаза, но парни из технической поддержки такого не потерпят. На каждый жучок им нужно подписанное судебное поручение. Это знает любой первокурсник.

– Ладно, сделаю. Будет тебе бумажка.

– Плевать на бумажку. Вздумала раскрутить меня на незаконную прослушку – так и скажи. Встретимся и все обсудим.

– Идет. Встретимся и обсудим. Только не по телефону.

Жанна повесила трубку. Тут же позвонила в офис и предупредила Клер, что опаздывает. Включила кофемашину. Проглотила антидепрессант. Пошла в ванную. Стоя под душем, размышляла о предостережении Счетчика. Эта история с прослушкой ей еще аукнется. Наивно было думать, что прослушивание психоаналитика останется незамеченным…

После душа, причесанная и накрашенная, она вернулась на кухню. Кофе уже остыл. Она приготовила новый, не забыла сделать тост из хлеба с отрубями. Откусила от него, и тут в голове замелькали картинки из ее ночного кошмара. Горлум. Черно-белая плоть. Урчание. Сон пробудил реальные воспоминания. О виденном накануне. О месте преступления. О жажде плодовитости. О сожранной матке. А вдруг убийца – женщина?

Через полчаса Жанна неслась по шоссе, забыв и думать об ограничениях скорости. Еще через двадцать минут она уже сидела за своим столом среди документов по Восточному Тимору. Остаток сегодняшнего утра она потратит на изучение досье, прежде чем разослать повестки.

Жанна еще раз перечитала начало судебного дела. Что-то тут не сходится. Зачем продавать оружие повстанцам в богом забытой стране? Ради денег? Сделка принесла жалкий миллион евро, которым пришлось еще и делиться. Совсем немного для торговли такого рода. И при этом все шансы засветиться в СМИ. Участие в убийстве лауреата Нобелевской премии мира – это не шутки.

Она вернулась к материалам дела в поисках ключа к разгадке. И вскоре его нашла. В Восточном Тиморе была нефть. Недавнее бурение показало значительные ее залежи в районе острова. Прибыли от не облагаемой налогами торговли тиморской нефтью на ближайшие двадцать лет оценивались в пятнадцать миллиардов долларов. Австралийцы уже заключили договор с нынешним правительством. В случае государственного переворота новые лидеры страны – мятежники – найдут для эксплуатации нефтяных месторождений новых партнеров. Почему бы не тех, кто поставлял им оружие?

Выходит, события надо толковать с точностью до наоборот. Работая в министерстве обороны, Бернар Жименес не обращал в звонкую монету свое покровительство «EDS Technical Services», чтобы пополнить левыми доходами кассу Республиканской партии свободы. Как раз напротив. «EDS» по приказу политиков снабжала оружием заговорщиков, готовивших государственный переворот, который был бы на руку Франции. Затем политики и промышленники поделили пирог – прибыль от торговли оружием, но это было лишь легкой закуской. Все ждали продолжения банкета: доходов от добычи нефти.

Но вышла одна неувязка: государственный переворот не удался. Планы пришлось свернуть. Вот почему прослушка ничего не дала. Контакты между «EDS Technical Services», «ВЧ» и РПС прервались. Эти выводы укрепили решимость Жанны. Из прослушивания все равно ничего не выжмешь. Пора переходить к допросам свидетелей. Вызывать всю эту шайку в суд.

– Я пойду? – спросила Клер.

Жанна взглянула на часы: уже четыре. Изучая документы, она не заметила, как пролетел день. Вспомнила, что сегодня пятница. В короткие дни перед выходными она ничего не успевала.

– Ступай, я еще поработаю.

Зашуршало платье, и Клер словно испарилась. Потянувшись, Жанна оглядела папки на столе. До вечера ей надо заняться и другими делами. Но сперва она хотела разобраться с Тимором. Понять, где находится этот стратегический пункт в Тихом океане. Она развернула карту, накануне купленную Клер в Национальном географическом институте, и принялась за поиски острова, по форме напоминающего крокодила.

Вглядываясь в контуры, рифы, побережья, Жанна отдалась на волю волн, убаюканная экзотическими названиями. Мысли поплыли. Она вспомнила свое великое путешествие. Окончив Школу судебных работников, она взяла годичный отпуск, чтобы пересечь Южноамериканский континент.

И начала с Центральной Америки. Никарагуа. Коста-Рика. Затем – собственно Южная Америка. Бразилия. Перу. Аргентина. Чили… Это была не обычная туристическая поездка. Жанна избороздила бескрайние просторы в одиночку, стиснув зубы, твердя: «Этого у меня уже никогда не отнять. Каждое ощущение, каждое воспоминание станет моей тайной». Отпечатком, отметиной, зарубкой, которую она сохранит в глубине души. И если ее постигнет любовное разочарование, душа найдет убежище там, среди этих далей…

Семнадцать часов. Целый час она витала в облаках. Твою мать. Она заторопилась. Написала несколько записок с поручениями для Клер, чтобы та выписала повестки Бернару Жименесу, казначею Республиканской партии свободы, ее генеральному секретарю Жан-Пьеру Гриссану, президенту фирмы «ВЧ» Симону Матюри, Жан-Луи Деммару, президенту общества «Noron», и Патрику Лашу, директору «EDS».

Она положила записи Клер на стол. Взглядом оценила оставшиеся папки. Перед ней стоял выбор: запереться в кабинете до десяти вечера, перебирая бумажки, или потихоньку смыться домой и в постели посмотреть несколько серий «Анатомии страсти», уплетая свою ежевечернюю порцию белого риса.

Но была еще и третья возможность.

Та, что с самого утра не давала ей покоя.

Кабинет доктора Антуана Феро располагался в доме № 1 по улице Ле-Гофф. Коротенькой улочке вблизи Пантеона, связывающей улицу Гей-Люссака с Суффло. В ее сумрачных закоулках скрываются каменные лестницы на манер монмартрских, ведущие к совсем уж узким проулкам. Дом № 1 смотрит на улицу Суффло. Жанна припарковалась чуть пониже, на углу.

План у нее был простой. Можно сказать, простенький. Подстеречь психиатра на выходе. Позвонить ему на мобильный, чтобы убедиться, что это действительно он. Потом следовать за ним по пятам, куда бы он ни направился… И вот уже час она ждала, не сводя глаз с подъезда из обтесанных камней, слегка нагревшихся под лучами послеполуденного солнца. Пока оттуда вышли только двое мужчин и одна женщина.

Но Антуана Феро не видно.

У нее было время подумать. Например, о нелепости ситуации: следственный судья сидит в своей тачке в засаде, подстерегая психиатра с соблазнительным голосом. Как патетично. Но она и была настроена романтично. Все время представляла, каким он окажется. Высокий. Худой, но не слишком. Волосы темные. Пальцы длинные. Пальцы – это очень важно. Ну а главное – лицо. Она смутно представляла, какое оно. Но непременно значительное. Отмеченное сильным характером. Бросающейся в глаза решительностью.

Прошло еще полчаса. Она включила радио. Рок-н-ролл. Он помог ей отвлечься. Тома уже не позвонит. И она ему так и не позвонила. Ну и слава богу. Когда умирает надежда, остается хотя бы гордость. Еще она подумала о Восточном Тиморе и о дурацких вызовах в суд – они еще выйдут ей боком. О судебном поручении на прослушивание кабинета Феро, которое она так и не выписала. И это ей тоже не сойдет с рук…

Из подъезда вышел мужчина.

С первого же взгляда она поняла, что это он.

Ростом под метр восемьдесят. Очень худой. Длинные черные волосы. Узкое лицо с едва наметившейся бородкой. И все же, несмотря на густые черные брови, его чертам недоставало мужественности. Особенно подбородку, немного округлому и чуть скошенному, лишенному решительности, о которой мечтала Жанна. Нельзя иметь все. И с его возрастом тоже что-то не так. На вид Феро лет тридцать пять. А по голосу она дала бы ему на десять лет больше.