Тем не менее Эдди не сдавался. Иного выбора у него не было.

— Мы почти на месте, — сказал Трулли, перекрывая неумолчный визг двигателей. — Кажется.

Нина, у которой от двухчасового сидения в тесном пространстве одеревенело и ныло все тело, с трудом повернулась к нему:

— Что значит «кажется»?

— Инерциальной навигационной системе далеко до GPS. Особенно когда дорога такая ухабистая — тут уж не до точных показаний. При наихудшем раскладе мы промахнулись километров на десять.

Нина прикоснулась к кулону.

— Значит, остается только уповать на наилучший расклад. Что дальше?

Трулли взглянул на приборы.

— Первым делом надо выйти из суперкавитации, чтобы нас не расплющило, как тростниковую жабу под колесом грузовика!

Нина вытаращила глаза:

— Подожди, о каком расплющивании ты толкуешь? Ты меня ни о чем таком не предупреждал!

— Вообще-то мне самому раньше не доводилось передвигаться на такой скорости, — объяснил Трулли. — Нельзя просто взять и заглушить мотор, потому что, когда обрушится ударная волна суперкавитации, эффект будет такой, словно таранишь субмариной кирпичную стену. Надо плавненько сбавить ход пока не установится безопасная скорость, и только потом закрыть подачу пара. — Он поколдовал над панелью управления, после чего взялся за дроссель. — Ладно. Давай попробуем…

Нина вжалась в кресло и постаралась собрать волю в кулак.

Трулли слегка потянул на себя дроссель. Как Нина ни прислушивалась, шум двигателей не изменился ни на йоту, хотя вибрации «Трясунка» стали другими, неустойчивое скольжение вбок нарастало.

— Это плохо? — спросила Нина.

— Гм… надеюсь, что нет! — Трулли снова потянул дроссель, и визг двигателей слегка пошел на убыль. Однако дрожь не прекращалась. — Мы уже сбавили ход до трехсот узлов. Работает!

— А как насчет тряски?

Раскачивание субмарины вызывало у Нины морскую болезнь, но она сильно подозревала, что тошнота сейчас не самая большая неприятность.

— Ума не приложу, с чего это лодка так трясется, — остается лишь уповать, что все само пройдет! — Очередное нажатие на рычаг. — Двести восемьдесят, двести семьдесят… Ну же, давай, лоханка хренова! Двести пятьдесят…

Хвост субмарины внезапно дернулся вбок, словно его кто-то основательно пнул, а потом снова дернулся, будто субмарина брыкнулась, чтобы отбросить обидчика.

Затем последовал еще один толчок и еще.

Нина испуганно вцепилась в сиденье.

Трулли лихорадочно щелкал кнопками на панели управления, корма субмарины неистово раскачивалась, точно язык колокола.

— Хвостовой загиб! — закричал он.

— Что?

— Хвостовая часть субмарины попала в центр ударной волны! Если мне не удастся вернуть контроль, лоханка развалится на кусочки!

Трулли пытался выровнять «Трясунка». Субмарина немыслимо накренилась, еще несколько раз ударившись о край бурлящего вокруг вихря, но потом раскачивание стало сходить на нет.

Он снова потянул дроссель.

— Кажется, у нас получ…

Хрясь!

Что-то оторвалось на баке и со скрежетом протащилось по обшивке субмарины.

— Что это было?! — закричала Нина.

— Мы потеряли киль! — Штурвал бешено вырывался из рук Трулли. — Я постараюсь замедлить струю за гребным винтом. Держись крепче!

Нина не имела ни малейшего представления, о чем идет речь, но по голосу поняла, что им грозит не меньшая опасность, чем ударная волна. Она вжалась в сиденье, когда Трулли надавил на рычаг…

Заслонки на трубах, закачивающих воду, захлопнулись.

На краткую долю секунды скрежет двигателей затих, когда поток воды, поступающий к раскаленным нагревательным элементам, был прекращен. Остатки перегретого пара взметнулись из входных сопл двигателей. А затем, после того как внутреннее давление стремительно скакнуло вниз, волну пенящихся пузырьков, клубящихся в центре ударной волны, засосало в сопла.

Сейчас, когда прекратилась подача воды, уносившая избыточное тепло, температура паровых элементов небывало возросла. Пена попадала на обжигающий металл, мгновенно взрываясь в перегретом паре…

Трулли снова потянул рычаг.

Входные заслонки с треском открылись, расширяющийся пар извергнулся из них, с силой проталкивая две струи через бурлящую пузырьками область суперкавитации, созданную тупым носом субмарины. Разорванная ударная волна в мгновение ока спала, и «Трясунок» пробился через нее в вихревой водоворот турбулентности — своего рода буферную зону, которая могла помочь судну плавно замедлиться, а не развалиться на части при резкой остановке.

Но прошло не больше пары секунд и буферная зона закончилась…

Хотя Трулли пристегнул ремень безопасности, его с силой швырнуло на штурвал, когда субмарина вошла в вязкую воду. Не вцепись Нина мертвой хваткой в сиденье, она врезалась бы головой прямо в переднюю переборку. Со стены кабины что-то рухнуло на приборную панель. Огоньки замигали…

Субмарина замедлила ход.

Трулли со стоном хватал ртом воздух, пытаясь дотянуться до приборной доски.

— Ох, мать твою! — прохрипел он. — Нина, помоги мне, быстрее!

Нина, с трудом отцепив руки от сиденья, попыталась сесть прямо.

— Что случилось?

Лицо австралийца исказила судорога.

— По-моему, я сломал ребро! Не могу дотянуться до дросселя, придется тебе… Потяни его на себя, закрой заслонки!

Она поспешила выполнить приказ. Шипение пара, вырывающегося из двигателей, затихло, как и остаточные вибрации. «Трясунок» замер.

— Спасибо, — произнес Трулли, тяжело дыша. — Так, мы остановились и пока еще целы, более или менее. Неплохое достижение. — Он осмотрел поврежденную панель сузившимися от боли глазами. — Вряд ли наша лоханка сможет плыть дальше. Оба заборных устройства отказали, да и энергии у нас почти не осталось.

— Ты сильно ранен? — спросила Нина.

Трулли скривил лицо:

— В теннис играть смогу не скоро. Надо выяснить, куда нас занесло, получить данные с GPS. Видишь? — Он ткнул пальцем в одинокий рычаг на потолке кабины. Нина кивнула. — Потяни его. Продуются балластные цистерны, и мы всплывем на поверхность.

Она уперлась ногами в пол, затем потянула рычаг. Субмарина задрожала, сжатый воздух с силой стал выталкивать воду из цистерн. Через минуту кабина стала раскачиваться — это ударялись о корпус волны Атлантического океана.

Трулли неуклюже набрал одной рукой команду на клавиатуре, боль в груди не давала ему пошевелить другой рукой.

— Ладно, GPS-сигнал пошел… Есть! Ух, а мы не так уж сильно и промахнулись.

Нина взглянула на экран.

— Где мы?

— Недалеко от побережья Мэриленда. От Нью-Йорка нас отделяет примерно двести девяносто километров.

Нина мысленно перевела это в привычные для себя единицы: сто восемьдесят миль.

— Где «Император океанов»?

— Подожди пару секунд. Посмотрим, удастся ли мне подключиться к спутнику…

Она с тревогой ждала, пока Трулли войдет в сеть. По сравнению с системой в его кабинете спутниковая связь работала невыносимо медленно.

— Есть! — наконец воскликнул австралиец. На экране возник желтый треугольник, отмечающий местонахождение «Императора океанов». — Он примерно в четырех кабельтовых от нас, чуть ближе к берегу. Курс не изменился, все еще идет на двадцати трех узлах.

— Мы сможем его нагнать?

— Если насосы не окончательно сдохли, то сможем. Только нужно поспешить. — Трулли указал на какой-то измерительный прибор: — Батареи почти пустые. У нас энергии минут на десять, не больше. Понадобится твоя помощь, чтобы управлять субмариной. С одной рукой из меня никудышный штурман.

Нина вгляделась в треугольник на карте. Казалось, он так близко к символу, обозначающему их собственное положение. Эдди…

Она решительно выставила вперед подбородок.

— Что я должна делать?

София стояла на мостике «Императора океанов», всматриваясь в даль. Корабль отделяло от берега почти тридцать миль, так что глазу не на чем было остановиться, кроме чернильных вод Атлантики и раскинувшегося над ними звездного купола.