Она услышала, что Мак поднимается из кресла, и вдруг почувствовала стыд от того, что кто-то стал свидетелем перебранки.

— Извините, — прошептала она.

— Ничего, — мягко проговорил шотландец. Он положил ей руку на плечо. Нина обернулась и увидела полные сочувствия глаза. — Эдди иногда принимает… опрометчивые решения. Но обычно разум к нему возвращается.

— Он не сделал мне ничего плохого. Я и в самом деле на первое место поставила карьеру. Я… — Даже мысленно признаваться было тяжело, тем более озвучить мысли. — Из археолога я превратилась в бюрократа. Хуже того — в политика. Вся моя жизнь свелась к политическим играм. А самое противное, что мне это нравилось. — Нина отвернулась от Мака и глубоко вздохнула. — Нет, самое противное, что я действительно считала себя лучше, потому что выше по должности. Сама того не понимая, я ранила его. — Сдерживая слезы, она снова посмотрела в глаза Мака. — Бог мой, я все испортила.

— Наверное, стоит ему сказать, — тихо предложил Мак.

— Не могу. Тогда он… Вы знаете, какой он. Он не будет слушать, просто попытается вывернуть все наизнанку.

— Гм… Наверное, ему нужно остыть первому. — Шотландец взял руку Нины. — У меня есть предложение. Последние несколько дней выдались для вас нелегкими…

Нина печально рассмеялась:

— Не то слово.

— В таком случае почему бы вам не принять ванну? Полежите в горячей воде подольше, помоетесь, и все болячки пройдут. На меня всегда хорошо действует!

— Прямо не знаю, — произнесла Нина.

— Поверьте, это поможет. К тому же даст вам и Эдди дополнительное время, чтобы все обдумать.

— Решено, — наконец сказала Нина, отбрасывая сомнения. — Горячая ванна!

Когда Мак вошел в кабинет, Чейз копался в компьютере.

— Я знаю, куда уехал Юэнь. Он приобрел завод по производству микрочипов в Швейцарских Альпах. Мне нужен телефон, чтобы связаться с Митци. И еще одна просьба — я должен попасть туда как можно скорее.

— Понятно.

Мак уселся в кресло с высокой спинкой, подобрал книгу с небольшого круглого столика, стоявшего возле кресла, и открыл ее. Поерзав, он сделал вид, будто приготовился к долгому чтению.

Чейз бросил на него взгляд и нетерпеливо произнес:

— Мак, черт возьми, ты слышал меня?

— Очень хорошо слышал, — неспешно сообщил шотландец, не отрывая глаз от книги.

— Так ты можешь это устроить?

— Конечно, могу. Вопрос, нужно ли? — Взгляд Мака скользнул по Чейзу. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что, отправляясь на задание, нужно иметь совершенно ясную цель. Честно говоря, я не верю, что у тебя такая цель есть.

— Что тут непонятного? — раздраженно ответил Чейз. — Я собираюсь спасти Софию. Вот и все.

— Но почему тебе хочется ее спасать? И, что более важно, что ты собираешься делать впоследствии?

— Ты о чем?

Мак опустил книгу.

— Я поговорил с Ниной.

— Великолепно! — фыркнул Чейз. — Дай догадаюсь. Она подробнейшим образом рассказала тебе о том, как я превратился в занозу в заднице, поскольку меня не устраивает работа, и я подставляю ее, когда она пытается поддерживать связи со всеми ее новыми крутыми друзьями.

— С точностью до наоборот. Знаешь, она чрезвычайно умная и восприимчивая девушка. Тебе нужно говорить с ней, хотя бы изредка.

— А что она сказала?

— Я не буду комментировать. Но обдумай возможность беседы с ней до того, как ринешься через всю Европу за своей бывшей женой.

Чейз не пропустил мимо ушей ударение на слове «бывшая».

— Сейчас нет времени, — ответил он оборонительно. — И независимо от того, что там наговорила Нина, это не личная вендетта. Юэнь добывает уран, а какие-то проклятые ублюдки его покупают. Если я смогу добраться до Юэня… — Чейз холодно улыбнулся, — он признается во всем.

Бывший командир, специалист по допросам, способный отличить правду от лжи, посмотрел на Чейза тяжелым взглядом.

— Ты уверен, что это единственная цель, Эдди?

— Да, — подтвердил Чейз, поколебавшись.

Мак не спускал с него глаз несколько долгих секунд, потом кивнул:

— Хорошо. Если ты твердо решил пойти на это безумие, я смогу достать все необходимое к тому времени, как ты приедешь в аэропорт. Что бы ты ни думал, МИ-6 работает эффективно. В некоторых областях.

— Спасибо, Мак. Я твой должник.

— Ты должен мне уже много чего, — напомнил Мак, откладывая книгу и поднимаясь.

Чейз ухмыльнулся.

— София не примет тебя обратно, — тихо проговорил Мак, стоя в дверях.

Усмешка Чейза исчезла.

— Я никогда на это не рассчитывал.

— Гм… Эдди, помнишь, я учил вас в отряде, что надо бороться до конца?

— Конечно. Ты говорил об этом так много, что я начал использовать «Борись до конца» как девиз вместо «Побеждает отважный».

Казалось, Мака позабавило признание Чейза, затем его морщинистое лицо приняло выражение, которое Чейз никогда не видел прежде. Печаль.

— За всю мою жизнь было лишь одно сражение, конца которого я не увидел. В то время я думал, что нет смысла прикладывать усилия. Но теперь это то, о чем я жалею больше всего.

— И что же? — спросил Чейз, хотя заранее знал ответ.

— Я старый человек в пустом доме, Эдди, — вздохнул Мак. — Если бы я более упорно сражался за сохранение брака… Не позволяй, чтобы гордость помешала тебе бороться за то, что ты уже имеешь. За то, что есть у вас обоих. — Он отвернулся. — Звони кому нужно. Я займусь подготовкой.

Чейз смотрел, как шотландец уходит, однако ничего не видел, слишком глубоко погрузившись в мысли. Ему понадобилось какое-то время, чтобы собраться и снять телефонную трубку.

Вздрогнув, Нина проснулась. Вокруг плескалась вода. Она не сразу сообразила, где находится, потом встала, сняла с вешалки полотенце и обмоталась им, прежде чем выбраться из огромной ванны — настоящего шедевра из толстого эмалированного металла на чугунных ножках в виде львов.

Вытираясь, Нина взглянула на часы и, к своему удивлению, обнаружила, что пролежала в ванне больше двух часов. Она обернула полотенцем голову и нырнула в халат, оставленный Маком, потому что ее одежда нуждалась в стирке. Правда, учитывая плачевное состояние вещей, Нина сомневалась, что вообще когда-нибудь их наденет. Прическу за пятьсот долларов тоже ничто не спасет. Скорее всего в ближайшем будущем придется обойтись традиционным хвостиком.

Нина слила воду из ванны и вышла. Ванная, большая из двух в доме, находилась на верхнем этаже. Стекло на потолке искажало облака, закрывающие послеполуденное солнце. В доме звучали голоса, и она свесилась вниз, держась за перила балкона.

В холле разговаривали Чейз с Маком. Нина застыла. Смятение и новый приступ гнева снова вспыхнули в ней, когда она увидела, что у ног Чейза лежит сумка, а сам он готов уйти. Мак стоял между ним и входной дверью так, словно не хотел, чтобы Эдди уходил, но не в силах был ему помешать. Нина прислушалась.

— Говори что хочешь, — раздраженно произнес Чейз, — я все равно поеду.

— Ты откажешь ей в простой вежливости и не сообщишь, что уезжаешь? — спросил Мак.

Неодобрение в его голосе было слышно даже через два этажа.

— Да ладно, Мак, я хочу поговорить с ней, честное слово. Я ценю то, что ты сказал раньше, и ты прав, я знаю. Но я должен сделать это, а если сейчас начинать разговор, то все только запутается. Вернусь — и объясню ей, что чувствую.

— А ты знаешь, что чувствуешь? — Чейз не ответил, и его молчание ранило Нину больше всего. — Ладно, ты человек взрослый, хотя не всегда ведешь себя как взрослый, так что решение остается за тобой. Надеюсь, ты не ломаешь себе жизнь.

Чейз тихо произнес два слова, которые Нина не расслышала.

— Да, и еще кое-что, — добавил он громче. — Можешь дать мне свой код эвакуации?

— Конечно, не могу, — твердо отказался Мак.

— Возможно, мне понадобится быстро улизнуть, особенно если со мной будет София. А тебе он больше не нужен.

— Я все еще езжу по делам.