Карл, чуть склонив голову, слушал, как старик неохотно описывает подробности последних дней сражения на Окинаве. Он сразу заявил, что был одним из тех солдат, которые взрывали эту пещеру в 1945 году. Он без колебаний уничтожил то, что так отчаянно искал доктор Фэллон. Старый японский солдат, закрыв глаза, рассказывал, как помогал в ритуальном самоубийстве командующему обороной острова Таразаве.

— Должен напомнить вам, профессор Фэллон: если мы что-то найдем, то находка должна быть немедленно взята под охрану властями Окинавы. — Мистер Асаки, официальный государственный представитель, протиснулся к профессору и, сняв очки, протер их белоснежным платком.

Профессор Фэллон кивнул:

— Разумеется, мистер Асаки, мы отдадим вам все найденное, но не раньше, чем удостоверимся, что судно действительно принадлежало флоту Хубилай-хана. Так мы договаривались с Токио.

Японец коротко поклонился и сделал знак своим людям, чтобы они пропустили к завалу одну из участниц экспедиции. Сара не удержалась и дернула за рукав капитан-лейтенанта.

— Ну наконец-то, Карл, сама мисс Вселенная, — шепнула она. Эверетт невольно поежился при упоминании о женщине, которая им обоим не нравилась. Моряк молча смотрел, как они обменялись холодными кивками. Женщину звали доктор Андреа Ковальски. В экспедицию ее пригласил профессор Фэллон; она представляла Центр контроля заболеваний, штаб которого находился в Атланте. В отличие от Карла Эверетта и Сары она находилась здесь совершенно легально, а не под прикрытием. Андреа была средней комплекции, но слово «средний» к этой сногсшибательной женщине можно было применить только в этом случае. Рыжие волосы, стянутые сзади в хвост, и расстегнутый до пояса защитный комбинезон делали бы ее и вовсе неотразимой, если бы не одно «но» — она являлась редкой стервой.

— Знаете, ваша подружка очень невоспитанна, — заметила она Эверетту, когда они присоединились к группе людей, наблюдающих за раскопками.

— А вы ей тоже нравитесь, — улыбнулся Карл и подмигнул старому японцу.

— Я понимаю, она геолог и нужна экспедиции, но что делаете здесь вы, мистер…

— Перестань, Андреа, ты же отлично знаешь, что он отвечает за снабжение. Или ты забыла, кто собрал и наладил все оборудование, которое мы привезли? — оборвал ее профессор Фэллон. — Иди пока займись приборами. Сара говорит, что мы сможем пробиться через завал не раньше чем через час, и то, если повезет.

Недоверчиво покосившись на Карла, Андреа ушла.

— Вы нашли прекрасного аналитика, док, но она почему-то напоминает мне вампира. — Карл улыбнулся и поклонился Сейто, чья беззубая ухмылка давала понять, что он оценил комплимент, адресованный вирусологу.

Старый японский солдат прикрыл глаза, и память унесла его в события тех последних страшных дней на Окинаве, когда они нашли то, что сейчас искали; ужасные последствия этой находки могли изменить ход войны, закончившейся семьдесят лет назад. Сейто содрогнулся при этом воспоминании, но память было уже не удержать…

Американские F4F «Хэллкэтс» не менее чем с пяти ударных авианосцев бомбили цепь островов Рюкю с середины марта. Но в последнее время полеты участились — американцы готовились к вторжению на Окинаву, последний оплот на пути к Токио.

Адмирал Джинко Таразава, когда-то личный советник самого адмирала Исороку Ямамото, пребывал в опале с тех пор, как не смог правильно оценить силу сопротивления американцев в самый ключевой момент войны на Тихом океане, известный в Соединенных Штатах как битва за Мидуэй. Непосредственный начальник Таразавы, Тюити Нагумо, тоже попал в опалу. И вот в результате Таразава командует обороной острова, вместо того чтобы сражаться и погибнуть в море, как подобает моряку императорского флота. Еще три года назад, восхваляемый как герой, Таразава, один из авторов и вдохновителей величайшего со времен Нельсона удара по военно-морским силам противника, вдруг обнаружил, что Гавайи и Перл-Харбор остались в далеком прошлом. Унижение было велико. Строить бункеры на острове, вместо того чтобы командовать одной из оставшихся эскадр императорского флота, было для него величайшим позором.

Сцепив руки за спиной, адмирал мрачно смотрел на море, когда к нему с донесением подошел офицер разведки. Адмирал прочитал бумагу и передал ее капитану имперской морской пехоты. Каждое слово доклада словно отпечаталось у него в голове. Военный атташе в Испании сообщал, что, по его сведениям, Америка готовит грандиозную военную операцию, какой еще не предпринимала ни одна страна. Более тысячи кораблей будут обстреливать остров, а потом высадят солдат. Таразава кивнул молодому офицеру, отпуская его, и, закрыв глаза, помолился за императора, ибо знал, что за ударом по Окинаве последует вторжение в саму Японию.

Пока рев экскаваторов сотрясал вулканический остров, адмирал следил за несколькими американскими истребителями, кружившими над ними. Вокруг самолетов то и дело появлялись облачка от разрывов снарядов — это стреляли замаскированные зенитные батареи.

К Таразаве подбежал еще один офицер, совсем молоденький и настолько запыхавшийся и взволнованный, что даже забыл поклониться своему адмиралу.

— У меня срочное донесение от морских инженеров с северной части острова.

— Что там опять? Я же не могу срываться с места каждый раз, когда они находят очередную пещеру, — раздраженно сказал адмирал. — Передайте им, чтобы быстрее расчищали место для припасов и гражданского населения.

Он был удивлен, когда офицер не двинулся с места.

— Прошу прощения, адмирал.

— В чем дело?

— Северная пещера, вам лучше самому взглянуть, что нашли там инженеры.

— И поэтому вы в таком состоянии, лейтенант Сейто? — сухо спросил адмирал, но было видно, что он заинтересовался.

Девятнадцатилетний лейтенант наконец опомнился и сдернул с головы фуражку.

— Произведя взрыв в пещере, мы обнаружили там еще одно помещение, которое было замуровано много лет назад.

— Тем лучше, значит, меньше возни инженерам и они управятся раньше, чем рассчитывали.

— Адмирал, там внутри корабль, очень старый. — Щеки молодого офицера горели от возбуждения.

— Если вы не раскопали еще один чертов авианосец, то меня это не слишком интересует, — нахмурился Таразава.

Лейтенант было сник, но тут же опять просиял, вспомнив подробности.

— Полковник Яшито считает, что это наше спасение, если сказанное китайскими рабочими, осматривавшими судно, окажется правдой.

Адмирал только посмотрел на него и покачал головой, не понимая ничего, кроме факта, что недалекий полковник, вместо того чтобы ускорить работы по расширению пещер, занимается неизвестно чем. Да еще и китайских пленных отрывает от дела. Нет, таки надо отправиться в пещеру и потолковать с этим полковником. Нужно покарать его для примера остальным, дабы запомнили, что приказы надо выполнять неукоснительно. Может, он и в опале, и стар, но покажет, что остается воином, живущим по кодексу Бусидо.

Через час адмирал уже входил в пещеру. Он сразу понял, что ее образовали потоки лавы, стекавшие прямо в море. Он брел в полутьме более четверти часа, проталкиваясь среди двух сотен пленных китайцев и корейцев, расчищавших от обломков гигантскую пещеру, пока не увидел свет в дальнем конце. Таразава подошел поближе и увидел древний корабль, вокруг которого с фонарями сновали рабочие.

— И давно остановлена работа? — низким лающим голосом рявкнул он.

Лейтенант Сейто, снова оказавшийся рядом, тут же вытянулся.

— Тринадцать часов, адмирал!

Таразава на секунду прикрыл глаза и опустил голову. Он глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. Потом решительно направился к небольшого роста офицеру, который, не замечая его присутствия, отдавал команды пленным.

— Что все это значит?! — закричал адмирал, перекрывая шум переносных генераторов.