— Уже раннее утро, и я не подкрадываюсь, а разнюхиваю.

Билли опустился на корточки возле костра. Финн присела рядом.

— Что же ты пытался разнюхать? — тихонько поинтересовалась она.

— Хотел узнать, что происходит во вражеском лагере, — ответил Билли.

— В каком еще вражеском лагере? — спросила Финн.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, — фыркнул Билли. — Доктор Локо [70]вызывает у тебя не меньше подозрений, чем у меня, и не вздумай это отрицать.

— Что ты рассчитывал узнать?

— Меня интересовали любые сведения.

— И что ты нашел? — спросила Финн.

Билли вытащил из нагрудного кармана легкой рубашки военного образца маленький необычный предмет и протянул его Финн. Предмет был сделан из пластика, на обратной стороне имелся зажим, а передняя часть состояла из монитора размером два на один дюйм.

На оборотной стороне было написано, что прибор сделан в Американском тихоокеанском ядерном центре Конкорд, штат Калифорния. Финн прекрасно знала, для чего предназначен этот прибор; она сама его носила, когда училась в аспирантуре и занималась физической антропологией.

— Тебе известно, что это такое? — спросил Билли.

— Термолюминесцентный дозиметр, — ответила она. — Он измеряет радиацию.

— У каждого из парней Гарсы в рюкзаке есть такой прибор.

— Зачем они им? — спросила Финн.

— У меня возник тот же вопрос, — пробормотал Билли.

Внезапно он вскрикнул и вскочил на ноги.

— Что такое?

Билли наклонился, приподнял брючину, схватил что-то и раздавил между пальцами.

— Проклятье! — прорычал его светлость. — Что за мерзость? — Он поднес раздавленное существо к огню.

Насекомое было длиной в два дюйма и походило на огромную черно-красную осу без крыльев, со здоровенными челюстями и жутким жалом в конце сегментированного туловища. Билли со стоном опустился на землю.

— Моя нога!

— Paraponeraclavata! — тут же выдала Финн. — Тропический муравей, — пояснила она, явно напуганная.

В прошлом, когда она путешествовала вместе с родителями, ей доводилось видеть это насекомое, но такие крупные экземпляры не попадались. Она засунула найденный Билли прибор в карман джинсов, подошла к своему рюкзаку и принялась в нем рыться.

— Что ты ищешь? — со стоном спросил Билли, продолжая сжимать ногу.

Его лодыжка начала распухать, на лбу выступил обильный пот. Билли сильно побледнел.

— Бенадрил! — ответила Финн. — Антигистаминный препарат. Он снимет боль!

— Поспеши! — простонал Билли.

Потом он начал кричать. Ад явился к нему на шести ногах.

Финн нашла упаковку бенадрила, вынула из фольги две капсулы и засунула их Билли под язык. Он почти полностью потерял контроль над своим телом и лежал, свернувшись калачиком. Его била дрожь, все лицо было залито потом.

Финн отвернулась от него, подхватила груду хвороста и бросила в затухающий костер. Пламя с ревом взметнулось ввысь, озаряя ужасную картину вокруг.

Люди Гарсы выскакивали из палаток. Сержант Мендес, одетый лишь в армейское нижнее белье, стоял в мерцающих отсветах костра, запрокинув голову назад, и ревел от боли.

Его тело покрывал струящийся темный ковер красновато-коричневых насекомых. Однако даже его крики не могли заглушить необычные звуки, напоминающие шорох сухих листьев на осеннем ветру. Воздух наполнился диковинным ароматом мускуса.

Огромные насекомые извивались, их жуткие жвала вгрызались в плоть одновременно с ядовитыми жалами, которые впрыскивали глубоко под кожу нейротоксины. Окаменев от ужаса, Финн смотрела, как громадные злобные муравьи ползут по голым ногам и исчезают под трусами.

На глазах у Финн солдат рухнул на колени, в то время как все новые и новые муравьи атаковали его руки, устремляясь по ним вверх. Мендес тщетно пытался защитить глаза и рот, однако уже через несколько мгновений ослеп. Задыхаясь, он повалился на шевелящийся ковер насекомых, и очень скоро его крик прервался.

Почти сразу из палаток выскочили еще двое солдат, которые тоже кричали, как Мендес. Через несколько секунд ужасные муравьи полностью облепили их тела, они нападали на людей даже сверху, с деревьев.

Казалось, десятки тысяч этих мерзких существ сомкнутыми фалангами маршируют через поляну. Должно быть, Билли укусил один из разведчиков.

Краем глаза Финн уловила движение — из своей маленькой палатки выбрался Эли, на ходу натягивая тяжелые ботинки. За ним появился Гвидо. Оба в ужасе смотрели на то, что происходило на поляне по другую сторону костра.

— Mierenneuker! — шепотом выругался лысый голландец.

Неожиданно рядом с Финн появился Гарса, который, похоже, совсем не пострадал от насекомых. На плече у него висел рюкзак.

— Тропические муравьи, — сказал он. — Мы должны бежать, иначе все погибнут.

— А как же ваши люди? — спросила Финн.

— Мои люди уже мертвы, но мы живы. Нужно уходить.

— Вы не можете их оставить! — воскликнул Эли, пораженный холодным тоном Гарсы.

Он посмотрел на дальнюю часть поляны. Мендес превратился в шевелящуюся массу, его тело исчезло под толстым ковром чудовищных насекомых.

— Если хотите стать героем, можете попытаться их спасти. Принимайте решение, юноша, они уже совсем рядом.

Мексиканец был прав. Еще сотня футов — и будет уже слишком поздно.

— Гвидо, Эли, помогите мне с Билли, — велела Финн, наклонившись над своим другом.

— Оставьте его, он лишь нас задержит, — сказал Гарса.

— Je kunt de pot op, aarsridder, — выразительно ответил на это Гвидо.

Вместе с Эли они подняли вялого, почти потерявшего сознание Билли на ноги, и Гвидо взвалил его на плечи, как это делают пожарные.

— Куда? — повернувшись к Финн, спросил он.

— Доктор? — Финн посмотрела на Гарсу.

— Туда, — немного помедлив, ответил тот, показывая на северо-запад. — Я чувствую воду в воздухе. Cenote [71]. Если мы успеем к ней добраться, то будем в безопасности.

— Пошли, — сказала Финн.

И, бросив короткий взгляд назад, они зашагали за Гарсой.

Почти сразу же они нашли узкую, почти незаметную тропу, вероятно оставленную мелкими млекопитающими. Листва по обе стороны тропинки была плотной смесью генекена, красного имбиря и бегонии, нависавших над путниками под мощными кронами капоковых деревьев. Пока они бежали по тропинке, стали слышны крики ревунов, напуганных шумом, который производил их маленький отряд, и приближением легиона смертельно опасных тропических муравьев.

Каждые несколько секунд Финн оборачивалась назад и смотрела через плечо, но Гвидо нес Билли без видимых признаков усталости, лишь на лице высокого голландца застыло мрачное выражение. Впереди неутомимо бежал Гарса, рассекая плотную растительность тяжелым клинком мачете.

Внезапно джунгли поредели и исчезли. В темноте Финн разглядела прогалину в форме полумесяца — с одной стороны высились плоские плиты известняка, которые служили берегом обширного темного водоема.

Тут и там к камням цеплялись мангровые деревья, чьи шишковатые открытые корни напоминали сухожилия мертвеца. На дальнем берегу водоема растительность была гораздо более плотной; кусты фасоли и гибискуса, словно буйный водопад, спускались каскадом по крутому берегу.

Они поднялись на каменные плиты, из которых состоял более низкий берег водоема. Озеро достигало тридцати футов в поперечнике, примерно в два раза больше, чем обычный открытый бассейн на лужайке возле дома. Гвидо осторожно опустил Билли на землю. Тот выглядел немного лучше, но еще не до конца пришел в себя.

— Ты сможешь идти? — спросила Финн.

Билли покачал головой.

— Сомневаюсь, — невнятно пробормотал он. — Мне нужна пара минут.

— Мы не можем столько ждать, — резко сказал Гарса. — По моим оценкам, стая муравьев достигает не менее ста метров в ширину, и один лишь бог знает ее плотность. Средняя скорость армии тропических муравьев составляет одиннадцать и шесть десятых километра в час. Однако эти твари движутся в два раза быстрее. Они будут здесь через несколько секунд.