— Мексиканца не видно?

— Пока нет.

— Не люблю я эту часть представления, — сказал Крус.

— Да, сэр.

Крус допил кофе и протянул пустую чашку Рамиресу.

— Пошли.

Он поднялся с койки, прихватил на ходу фуражку с козырьком и нахлобучил ее на голову. Следуя за Рамиресом, он двинулся по тесному коридору, протянувшемуся по всей длине лодки, наклоняясь в узких дверях между переборками. Войдя на центральный пост, он кивнул офицерам, которые несли вахту, и за Рамиресом поднялся по трапу на мостик.

— Почему подводные лодки всегда пахнут, как твои ноги, Рамирес? — вдохнув свежий морской воздух, с ухмылкой спросил Крус.

— Это запах революции, капитан. Тот, у кого ноги пахнут, как у меня, настоящий патриот. Так сказал сам Че.

— Значит, ты знаком с Геварой? — спросил Крус, продолжая старую шутку.

— Я мыл ему ноги, капитан, и сделал все, что было в моих силах, чтобы мои пахли так же.

— Ты молодец, Рамирес. Фидель гордился бы тобой.

— Я думал, что чучело Фиделя стоит на каминной полке его собственного дома, — сказал Рамирес.

— Не верь всему, что говорит его брат Рауль, Рамирес.

— Не буду, сэр.

— Дай мне мой бинокль.

— Есть, сэр.

Рамирес протянул Крусу сделанный в России, на Казанском оптико-механическом заводе, бинокль для ночного видения. Капитан взял его и принялся разглядывать воду между подводной лодкой и берегом. Прошло пять минут. Уже начало светать, и Крус выругался. Если этот полоумный ублюдок думает, что он будет торчать тут до тех пор, пока окончательно не рассветет, его ждет парочка сюрпризов.

— Время?

— Пять пятнадцать.

— Дерьмо, — пробормотал Крус по-русски.

— Точно, — по-испански согласился с ним Рамирес.

— Вон он, — сказал Аркадий Крус, махнув рукой.

— Задница, — на безупречном английском, без малейшего акцента, произнес Рамирес.

Это была надувная лодка «С-650» длиной двадцать один фут, сделанная на канадском заводе компании «Гранд марин». Помимо обычного мотора на ней стояло еще два «Эвинруда» по сто пятьдесят лошадиных сил, благодаря которым лодка могла нестись по воде со скоростью семьдесят пять миль в час. Кроме того, она обладала нулевой отражательной способностью и имела грузовой отсек вместимостью тысяча четыреста килограммов. На корме был установлен пулемет 50-го калибра.

Ангел Гусман владел примерно двадцатью большими резиновыми лодками, спрятанными в мангровых рощах вдоль побережья от острова Женщин до самого Четумаля и границы Белиза. Как и «Бабалу», бледно-голубая лодка, выскочившая из медленно рассеивающегося мрака, была почти неразличима на воде. У обеих лодок имелось по два камуфляжных тента из тяжелой сети — один для открытого океана, другой для болот в джунглях. И каждая могла взять запас топлива на пятьсот миль.

Надувная лодка резко развернулась, подняв в воздух веер брызг, и остановилась около низко сидящего в воде «Бабалу». У пулемета на корме никого не было. В лодке вообще находился только один человек: возле штурвала стоял мужчина в стандартной камуфляжной форме для джунглей, с аккуратно заправленными в ботинки военного образца брюками. На бедре у него висела холщовая кобура с оружием. Единственное, что было необычным, — кроваво-красный берет на голове, знак того, что этот человек является офицером армии Ангела Гусмана, «ангелистом», как их называли американцы.

— Пора, — сказал Аркадий, и Рамирес кивнул. — Опускайся на дно и жди там. Если сеньор Гусман не захочет сварить меня в горшке на завтрак или вырезать мое сердце, чтобы принести его в жертву одному из своих богов, я вернусь к вечеру. А ты поставь на окно зажженную свечу.

— Все будет сделано, хозяин, — с бесстрастным лицом ответил Рамирес. — Хотя я опасаюсь, что она промокнет.

— Ты такой шутник, Рико, настоящий Билли Кристал, — заявил Аркадий Кортес, очень любивший «Городских пижонов» и «Принцессу-невесту».

— Джеральдо Сайнфелд [23], — поправил его Рамирес, который раздобыл нелицензионные китайские копии всех девяти сезонов.

Крус коротко отсалютовал своему другу и скользнул вниз по трапу на палубу средней надстройки. Открыв водонепроницаемую дверь у основания рубки, он шагнул на ребристую, слегка наклоненную палубу и задраил за собой дверь. Прошел вперед, спрыгнул в надувную лодку и уселся на корме. Через несколько секунд два громадных внешних мотора взревели, лодка развернулась и помчалась к берегу. У них за спиной «Бабалу» начал с шипением заполнять цистерны главного балласта и снова погрузился под воду, пропав из виду в тот момент, когда первые лучи солнца вспыхнули на востоке над бескрайним синим морем.

Когда Брини Хансон вывел «Эспаньолу» из гавани Нассау мимо пляжа Монтегю и повернул большой буксир в пролив Гановер, все остальные собрались в главной кают-компании.

— А что такое дорога Бимини? — спросил Эли Санторо.

Сегодня он изображал Джонни Деппа: надел драные, обрезанные штаны, черную футболку с черепом и костями на груди, черные волосы спрятал под банданой и повязал на глаз кожаную ленту. Он лишился глаза во время несчастного случая на барбекю, когда служил в Военно-морском флоте США на Гуаме, и в результате его комиссовали, а будущее стало неопределенным. Вместо того чтобы заниматься бумажной работой на флоте, Эли Санторо выбрал жизнь матроса и в конце концов стал первым помощником капитана на старой «Королеве Батавии». Проржавевший торговый корабль сел на мель в самый разгар тайфуна в Южно-Китайском море. Когда дым рассеялся и Финн с Билли решили отправиться на поиски сокровищ, Эли Санторо и Брини Хансон были первыми, кто записался в команду.

— Дорога Бимини — это скалистое образование неподалеку от острова Северный Бимини, — ответил Гвидо Дерлаген, не только морской юрист группы, помощник кока и единственный человек на борту, разбирающийся в компьютерах, но еще и неофициальный исследователь. — Ее длина составляет полмили на глубине в тридцать футов. Обычно увидеть ее можно только с воздуха. Обнаружил Дорогу пилот в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, что соответствует предсказанию американского ясновидящего Эдгара Кейси, сделанному в тысяча девятьсот тридцать восьмом году.

Эли с благоговением покачал головой.

— Знаешь, Гвидо, ты пугаешь нас всех.

— Dankzegging. — Высокий лысый голландец улыбнулся и изобразил полупоклон. — Хотите, чтобы я продолжал?

— Хотим, — сказала Финн.

— Dankzegging, — повторил Гвидо. — Так вот, хотя большинство геологов утверждают, что это естественное образование, те, кто верит в предсказание мистера Кейси, уверены, что на дне находится дорога.

— А кто-нибудь нашел что-то, кроме этой так называемой дороги? — спросил с дивана Эли. — Еще какие-то свидетельства?

— К сожалению, нет, — ответил Гвидо.

— Где именно она находится?

— В полумиле от Северного Бимини и мыса Парадайс, — ответила ему Финн. — Любимое туристами место для ныряния. Лодки с прозрачным дном и все такое.

— Прошу меня простить за вопрос, — вмешался Ран-Ран Максевени, и на его маленьком лице появилось хмурое выражение. — Мне казалось, что мы отправились в это небольшое приключение, чтобы найти кусочки золота и другие ценные безделушки. Дублоны, песо и тому подобное. Могу ли я поинтересоваться, какое отношение ко всему этому имеют ваши чертовы камни?

Как всегда, сочетание сильного шотландского акцента и явно китайского лица вызвало у Финн улыбку.

— В последнее время появилось несколько теорий о том, что Дорога Бимини, возможно, является остатками береговой перемычки или сухого дока. Его могли использовать в прежние времена для того, чтобы спасти или поднять со дна затонувший корабль.

— Тридцать футов — это совсем мало, — заметил Билли. — Корабль Тюдоров «Мэри Роуз» был поднят в проливе Солент [24]с глубины в сорок футов. Технология, которая использовалась в таких сухих доках, насчитывает несколько сотен лет.