Отныне больше не было бывшего раненого спецназовца Власа Москаленко, теперь миру явился новый мессия — отец Влас. «И дела, которые он совершит, явят новую истину миру. И преодолеет он все препятствия на пути своём…»

Отец Влас вошёл в подвал, где обычно его послушники читали мантры.

Навстречу ему шагнули верные ученики, склонили головы.

— Ступайте, вы мне сейчас не нужны, — сказал он им. прошёл коридором, свернул направо и очутился перед тремя железными дверьми. На каждой из них был выбит знак секты — солнце с расходящимися в разные стороны лучами, заключённое в трех треугольниках. Достав ключ, отец Влас отпер дверь, вошёл в комнату и запер за собой дверь на большой железный засов.

В комнате царила спартанская обстановка — казённый однотумбовый стол, два стула и узкий диван с потёртой спинкой. Кроме этого в углу на специальной железной тумбе возвышался высокий узкий сейф.

Набрав необходимую комбинацию на цифровом замке, отец Влас открыл дверцу сейфа. Внутри аккуратной стопкой лежали папки с надписью «Дело». Порывшись в папках, он вытащил одну из них. На ней каллиграфическим почерком было выведено «СУРКОВ». Отец Влас раскрыл папку, нашёл нужный листок, на котором была изображена таблица — столбики непонятных цифр по вертикали и даты по горизонтали. Посмотрев на календарь, он сделал отметку сегодняшним числом.

Пик «ломки», как всегда, возник неожиданно… — Не могу больше! — вдруг первым истошно заорал Сохатый, верзила с огромными мосластыми руками. — Где же он?!

— Где эта падаль?! — тотчас эхом подхватили остальные ребята. — Куда он делся?.. только Рита промолчала. Стиснув зубы, закрыла лицо руками. Она сидела в дальнем углу подвала, тихо так сидела, как мышка, словно и не было её вовсе.

Время от времени по телу волнами пробегала дрожь. Но она пыталась сдерживать себя, главное — не поддаваться… Ещё немного потерпеть. Ещё чуть-чуть… Сейчас все пройдёт, сейчас. Черт! Ну куда же пропал это долбаный Воробей?!

Воробей был самым младшим в их компании. Остальные уже давно закончили школу, а Сергей — тот даже успел «отмотать» полтора года в колонии для несовершеннолетних. Но главарём у ребят был все же не он, а Сохатый.

Здоровенный, почти под метр девяносто, с постоянно выпяченной вперёд челюстью и маленькими, близко посаженными глазами. Особые, как говорится, приметы — густо татуированные кулаки… Сохатый одним своим «отмороженным» видом мог испугать кого угодно. Однако не это было главным. В каждом человеке есть что-то, что и составляет его сущность, и внешний вид здесь не при чем. Так любил повторять её тренер по лёгкой атлетике. Сначала она лишь механически кивала, не вникая в смысл сказанного, затем некоторое время возражала (это в ней говорил естественный для подростков максимализм) и лишь совсем недавно поняла — а ведь он прав, абсолютно прав. Внешний вид ничего не значит! Сохатый мог выглядеть наивным ангелочком, даже крылышки мог пришить к спине, но все равно остался бы этот немигающий, «стылый» взгляд. Взгляд человека, который всегда сможет пойти до конца. Вернее, почти всегда.

Подвалы в старых питерских домах почти все стандартные. Раньше в них пацаны устраивали «качалки» — всевозможные приспособления для физических упражнений. Это чтобы, значит, рельеф накачать, чтобы вид был соответствующий, ну и вообще для поддержания духа… Потом «качалки» куда-то пропали. Нет, их никто не уничтожал — кому они нужны! Просто, наверное, появились другие интересы. Пацаны подросли, стали жить «по понятиям», а их смена уже не развлекалась грубой накачкой бицепсов.

Изменилось само время. Теперь все решали деньги.

Итак, ребята, как обычно, ждали гонца: кто-то разминался в карты, другие по очереди терзали гитару, третьи… Рита сейчас уже не помнила, чем были заняты остальные. Наверное, просто убивали время. Сохатый слонялся по подвалу, несколько раз косо глянул на её голые коленки, но она не придала особого значения его взглядам. Все знали, что она сейчас — «девушка» Сергея. А это значит, что трогать её нельзя. Ни в коем случае. Таков дворовый закон.

И вдруг над ней навис Сохатый. Маленькие глазки будто подёрнуты плёнкой.

Нижняя губа оттопырена. Челюсти медленно двигаются, перекатывая жвачку. Рита машинально отодвинулась.

— Ты чего?

В ответ тишина. Только глаза прищурились.

— Сохатый! Очнись! У тебя что, крыша поехала? — В её голосе послышались тревожные нотки.

Таким она видела его впервые. Парень был явно не в себе. Что это с ним?

Рита отодвинулась ещё дальше и вдруг почувствовала, что упёрлась лопатками в холодный бетон стены. Все, отступать было некуда… — Ребята! — вдруг неожиданно для себя позвала она, и тут же Сохатый, коротко размахнувшись, ударил её по лицу.

Рита перекувыркнулась через голову. Неровный пол с размаху влепил ей пощёчину. Странно, но именно это и привело её в чувство. Она вскочила, развернулась к обидчику всем корпусом, чуть согнула ноги в коленях, словно приготовилась к прыжку. Правая рука машинально нырнула в карман летней куртки, а мозг лишь спустя мгновение вспомнил: «Нож!».

Господи, да какой же это нож. Так, дамская мелочёвка для «походного» маникюра — пилочки, кусачки… Словом, тьфу, а не оружие. Но кроме маникюрных причиндалов там было ещё и простое лезвие. Небольшое, всего несколько сантиметров. Именно о нем в первую очередь вспомнило подсознание.

— ложись! — дико заревел Сохатый. — а ну, все назад! — Это уже ребятам, которые хотели бросится на помощь девушке. — Я кому сказал — назад!

Пацаны нехотя отступили. Раздались удивлённые голоса:

— Сохатый, ты че, в натуре?

— «Колёс» наглотался? Крыша едет?

— Назад, Сохатый! Это же Рита — Серегина девчонка!

— А мне насрать! — крикнул главарь, глаза его ещё больше «поплыли». — Я хочу её трахнуть — и трахну! Прямо сейчас. Прямо здесь. Хочу и сделаю… Сделаю… Сделаю… — его голос сорвался на свистящий полубезумный шёпот.

— Да пошёл ты! — заорала и Рита, понимая, что сейчас произойдёт непоправимое. У Сохатого, у этого добаного наркоши, явно поехала крыша: на её памяти подобное с ним уже случалось, правда, в тот раз это было во время драки — он налетел на противника и бил, бил его, совершенно забыв об окружающих. Так бы и забил до смерти, если бы его не свалили с ног свои же. Но тогда был Сергей. Сергей! Где же он? Где?!

Сохатый медленно надвигался.

— Была команда — ложись!

— Нет!

— Быстро… Ну?! — К ней потянулась растопыренная ладонь.

— Не-е-е-е-т!!!

Рита метнулась в сторону, уклоняясь от ненавистной руки. Бетонные стены предательски сошлись прямым углом, и она вдруг поняла, что отступать больше некуда. Что делать?! На помощь ей никто не придёт — это ясно как дважды два.

Ребята не захотят связываться с «одуревшим» главарём. Сохатого мог бы остановить Сергей, но его нет. Черт, где же он?! Думай, думай… И тут она снова вспомнила тренера. Когда некуда отступать, то иди до конца, любил повторять он.

Во всем. До самого конца. До упора. И делать это надо так, чтобы ни у кого не возникло сомнения в твоих намерениях. НИ У КОГО!

Кажется, именно сейчас отступать некуда. Позади тупик, глухой бетонный угол. От пацанов никакого толку. Сергея нет. И только этот медленно надвигающийся верзила с глазами сексуального маньяка… «Глаза!» — вдруг обожгло Риту.

Неожиданно она поняла, что это её последний шанс. Ножичек в кармане, крики о помощи — все это ерунда. Смотреть! Глаза в глаза! Силу может остановить только сила. В данном случае — сила духа. Но поймёт ли этот отморозок?!

Она замерла. Прищурилась. Опасно! Не подходи! Нельзя!.. Прошло несколько томительных секунд. Страшно заболели напряжённые до предела веки. Казалось, глаза вот-вот лопнут. Теперь девушка напоминала гипнотизёра. Заклинателя змей.

Нет! Саму змею. Удава, смотрящего на кролика… ТОЛЬКО НЕ ПОДХОДИ!