Она и так уже настолько расслабилась, что сомневалась, сможет ли двигаться. Тяжелые веки едва приподнялись, когда Слоан отправил ей в рот кусочек паштета.

— Хорошо, — одобрил он, затем подцепил еще деликатеса и легко мазнул по ее оголенному плечу, потом с удовольствием облизал это место. — Вот так. — Слоан приподнял ее, баюкая у груди, прежде чем вручить бокал шампанского. — Мы вроде как начали выпивать, но я отвлекся.

Словно вкус самого греха ощущался у нее на языке. Аманда глотнула вина, затем покорно открыла рот, когда Слоан скормил ей очередную порцию паштета, на сей раз на крекере.

— Еще?

Аманда согласно кивнула. Между поцелуями они угощали друг друга лакомыми кусочками из корзины. Она пресыщено наблюдала, как Слоан разлил по фужерам остатки шампанского.

— Мы опоздаем на séance.

— Нет. — Слоан поудобней устроил ее у своей груди. — Коко решила, что флюиды сегодня явно не те. Какие-то астральные помехи от темных сил.

— Очень похоже на мою рассудительную тетю.

— Теперь она хочет дождаться последней ночи новолуния. — Он уткнулся в шею любимой. — Мы можем остаться здесь на всю ночь.

Аманда начинала верить, что для него нет ничего невозможного.

— Это станет моим первым ночным пикником.

— После того, как поженимся, сможем регулярно их устраивать.

Аманда вздрогнула от неожиданности, и шампанское выплеснулось на ее руку и его ногу.

— Полегче, Калхоун, не трать впустую хорошее вино.

Аманда постаралась вывернуться и взглянуть ему в глаза.

— Что ты имеешь в виду — поженимся?

— Ну, знаешь, когда мужчина и женщина становятся мужем и женой, что-то вроде этого.

С предельной осторожностью Аманда отставила бокал. Как все просто, подумала она, одновременно запаниковав и разозлившись. Все, как она ожидала. Седлай коней, Калхоун. Мы поженимся.

— И что натолкнуло тебя на идею с женитьбой?

Слоану очень не понравилось, что вернулась морщинка между ее бровями.

— Я люблю тебя, ты любишь меня. Так что все логично, Аманда. С моей точки зрения следующим шагом должна стать свадьба.

— С твоей точки зрения это, может быть, и шаг, но с моей — большой прыжок. И с чего ты решил, что я соглашусь?

— Почему нет?

— Потому что — нет. Во-первых, в ближайшие годы я не планирую замужество. Я хочу сделать карьеру.

— Почему одно противоречит другому?

— По многим причинам. Ты уже разрушил мою целеустремленность, заставил пересмотреть приоритеты. — Поняв, насколько глупо это звучит, Аманда замолчала и провела рукой по волосам. — Посмотри на меня, — потребовала она, — просто посмотри на меня: сижу на полу в кладовой — голая — и спорю с мужчиной, которого знаю всего лишь две недели. Это не я.

С вводящей в заблуждение расслабленностью Слоан окинул взглядом всю Аманду, потом снова вернулся к лицу.

— Черт, и кто же это тогда?

— Не знаю. — Сама не своя Аманда схватила спортивные штаны и начала натягивать. — Я уже не знаю, кто я, и это твоя вина. Ни единой здравой мысли в голове с тех пор, как ты столкнулся со мной на улице.

— Это ты столкнулась со мной.

— Без разницы. — Потрясенная до глубины души, Аманда рывком надела толстовку через голову. — Я мечтаю, вместо того чтобы работать. Занимаюсь с тобой любовью, вместо того чтобы выполнять домашние дела. Голышом развлекаюсь на ночном пикнике, вместо того чтобы разбирать бумаги. Пора остановиться.

— Возможно, мне стоило треснуть тебя этой бутылкой по упрямой башке, вместо того чтобы поить шампанским. — Слоан расстроено поскреб голову. — Почему бы тебе не присесть, Калхоун, и все спокойно не обсудить?

— Нет, я не буду садиться. Ты снова начнешь приставать ко мне, и я не смогу думать. Я не позволю тебе планировать оставшуюся часть моей жизни, не посоветовавшись со мной и даже не поинтересовавшись, чего я желаю. Я сама размечу свой жизненный путь.

Тут уж подскочил Слоан, голый и разъяренный.

— Ты бредишь от страха только потому, что я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Дыхание со свистом вырывалось у нее сквозь стиснутые зубы.

— Ты мелешь чушь. — Аманда схватила ближайшую вещь, попавшую под руку, и в завершении тирады швырнула в невежу свои очки. — Полную чушь. — С этими словами зашагала к выходу, с проклятьями поборола замок и сумела открыть дверь. — Можешь забрать свое невероятно романтичное предложение и засунуть его…

Жаркий и туманный день был словно создан для наслаждения. Кристиан удивил меня небольшой корзинкой с вином и холодной ветчиной. Вместе мы устроились среди бурьяна рядом со скалой и наблюдали, как внизу скользят теплоходы. Свет казался золотистым, будто кто-то лил его из наполненного золотом кувшина. Но когда я с ним, так бывает всегда. Эта прекрасная послеполуденная иллюзия состоит только из солнечного света и теплого ароматного воздуха, и счастья.

Мы говорили обо всем и ни о чем, пока он делал с меня набросок. С начала лета он уже нарисовал два моих портрета. Рискуя показаться нескромной, могу сказать, что он заставил меня выглядеть красавицей. Да и разве может быть некрасивой влюбленная женщина? Ведь именно его глаза изучали меня, его руки изображали мое лицо, волосы. Чувства водили его кистью.

Если бы я уже не осознавала, как глубока и искренна его любовь ко мне, то разглядела бы ее в созданных им картинах.

Кто-нибудь купит мой портрет у него? Такая возможность печалит. И одновременно порождает гордость. Это один из способов, которым я могла бы, наконец, объявить о своих чувствах. На какой-нибудь уютной стене будет висеть портрет женщины, глаза которой светятся любовью к мужчине, рисующему ее.

Я уже писала, что мы говорили обо всем и ни о чем. Мы не замечали, как быстро дни превращаются в недели. Так мало осталось этих драгоценных недель, и потом я буду вынуждена покинуть остров и Кристиана. Думаю, на этот раз что-то умрет во мне.

Сегодня мы с Фергусом посетили званый ужин с танцами. Муж выглядел очень веселым, хотя все вокруг говорили о войне. Он говорил, что умные мужчины всегда знают, что будет война, и сколько денег можно на этом заработать. Меня ошеломили его слова, но он просто отмахнулся от моего возмущения.

— Твое дело — думать, как тратить деньги, а мое — как их делать, — сказал он.

Я очень расстроилась, потому что вышла за него замуж не из-за денег и до сих пор остаюсь с ним тоже не из-за богатства. И то и другое — из чувства долга. Но все же я живу под его крышей, ем его пищу, бездумно принимаю его подарки. Поэтому мою совесть беспокоит, что я ценю маленький пикник Кристиана гораздо больше, чем все роскошные обеды, оплаченные Фергусом.

И поскольку мужу нравится, когда я надеваю изумруды, я еще не запрятала их. Они лежат в тени от лампы и подмигивают мне, напоминая о моих печалях и радостях.

Если бы не дети… но я не могу думать об этом. Дети существуют. Какие бы грехи я ни совершила, я никогда не покину их. У них есть свои потребности, которые ни Кристиан, ни я не имеем права игнорировать. Я верю в глубине души, что они станут мне утешением. Будучи трижды благословенной ими, неправильно тосковать о ребенке Кристиана, и я никогда не должна даже помышлять об этом.

И все же постоянно допускаю такую мысль.

Сегодня вечером выключу лампу и постараюсь быстро заснуть. Чтобы поскорей наступило утро, которое прольется золотым дождем, потому что я снова увижу Кристиана.

Только то, что Сюзанна уже уложила детей спать, помешало Аманде изо всех сил хлопнуть дверью. Но она все-таки пнула косяк.

Хромая и бормоча под нос ругательства, иногда посылая разъяренный взгляд через плечо, она спускалась в холл. В данный момент Аманда сомневалась, злится ли на Слоана за то, что тот посчитал ее согласие само собой разумеющимся, или на себя за то, что отчаянно желала согласиться. Аманда не планировала вступать в брак, но, черт побери, она умеет принимать неожиданные решения и воплощать их в жизнь. Однако, если невежа думает, что она доставит ему удовольствие, покорно нырнув в омут с головой, потому что он так велел, то плохо знает Аманду Келли Калхоун.