– Да, Амми его, можно сказать, взрастила. Он из Мейкона, вот она и пустила в ход тему землячества. Этот парень рожден, чтобы стать осведомителем, на большее он вряд ли способен. Никогда не поверю, что он мог такое замыслить и провернуть. Мелкая рыбешка.

– Хорошо. Спасибо вам, детектив.

– Будете держать нашего лейтенанта в курсе?

– Непременно.

– У нас хороший босс. – О’Брайан встал из-за стола. – Если бы ее что-то беспокоило, если бы ей что-то угрожало, она обратилась бы к нему. Или ко мне.

– Чутье у нее было? Интуиция?

Впервые О’Брайан заколебался.

– Ну, может, не такое острое, как хотелось бы. Она тут все еще чувствовала себя новичком, нащупывала свой путь. Я уже говорил, у нее был зоркий глаз на детали, и людям она нравилась. Внушала доверие подозреваемым, умела расположить к себе. Но, я бы сказал, чутья ей не хватало. Голова на плечах у нее была, это точно, а вот чутье… Это не значит, что она была плохим копом.

– Нет, не значит. Мы сделаем для нее все, что в наших силах, детектив О’Брайан.

– Это все, о чем я прошу.

– Кого нам теперь лучше вызвать? – спросила Ева О’Брайана.

– Ну, может, Ньюмена. Все равно работник из него сегодня хреновый.

– Вы не пришлете его нам?

Пибоди дождалась, пока за ним не закрылась дверь.

– Неформальный лидер, – повторила она. – Ему тяжелее всех пришлось. Босс есть босс, но лидер – не он.

– У нее не было полицейского чутья. Он не хотел об этом говорить, в подобной ситуации это было бы неуместно. Но он знал, что это может помочь следствию, потому и сказал. Она ответила на звонок и пошла. У нее ни малейшего подозрения не возникло. Кто-то действовал явно предумышленно, ее ведь не в порыве страсти убили. Но она ничего не заподозрила. Что ж, будем знать.

Ева просмотрела данные по детективу Джошу Ньюмену.

Джош Ньюмен оказался человеком крепким и разговорчивым, хотя и был явно удручен. «Спокойный и несуетливый», – определила Ева. Такие делают свое дело и делают его на совесть, а потом возвращаются домой и дело оставляют на работе. Нормальный семейный человек, который по чистой случайности стал копом. Вряд ли он когда-нибудь дослужится до детектива второго класса. И вряд ли сообщит ей что-то новое о Колтрейн.

Следующим Ева вызвала Дэка Клифтона. Хотя в свои двадцать девять лет он являлся самым молодым членом команды, у него был восьмилетний стаж работы в полиции, из них четыре года он проработал детективом. С первой же минуты Ева окрестила его Лихачом.

Броские, красивые черты лица – загорелая кожа, сине-стальные глаза, копна золотисто-каштановых волос – вероятно, его внешность служила ему добрую службу при общении со свидетельницами. А его агрессивная, как бы говорящая «надеру тебе задницу» манера разговора наверняка нагоняла страх на не самых стойких подозреваемых.

Но Ева не была подозреваемой, и ей эта манера не понравилась.

Он подался вперед, придвинулся совсем близко, вторгаясь в ее личное пространство, его глаза горели.

– Нам тут не нужны шишки на ровном месте из Центрального управления. Это следствие надо вести здесь, в нашем участке, силами нашей команды. Мы тут своих не выдаем.

– Это не вам решать, кому вести следствие. Все уже решено. А для начала, детектив, отодвиньтесь и сядьте прямо.

– Мы с ней работали, а вы – нет. Для вас она всего лишь труп.

Он повторил то же самое, что уже говорила Клео Грейди, Ева дала ему тот же ответ.

– Вы не знаете, чем она была для меня. Хотите поскандалить? Скандальте с кем-нибудь еще. А сейчас вы ответите на мои вопросы.

– Или что? Отволочете меня в управление? Черта с два! Какого хрена вообще вы нам тут голову морочите, когда вам надо искать ее убийцу?

– Я вам скажу, какого хрена, Клифтон. Детектив Колтрейн мертва. А вы сидите тут и морочите мне голову, тратите мое время зря, хотя вам положено делать все, что в ваших силах, чтобы помочь следствию.

Теперь уже Ева придвинулась чуть ли не вплотную к нему, вторгаясь в его личное пространство.

– И это наводит меня на мысль. Кто вы такой? Просто тупая задница? Или у вас есть веская причина не отвечать на мои вопросы? Давайте предположим, что вы – тупая задница, и тупо начнем с вопроса: где вы были вчера с десяти вечера до полуночи.

Его загорелое лицо обдало жаром, он оскалил зубы.

– Да вы ничем не лучше крыс из отдела внутренних расследований.

– Считайте, что я хуже. Ваше местонахождение, детектив. Не хотите отвечать? Ладно, мы действительно продолжим в управлении. В комнате для допросов.

– Я был дома с женщиной. Мы с ней встречаемся. – Продолжая скалиться, он отодвинулся от стола и демонстративно потер промежность. – Хотите знать, чем мы занимались? И сколько раз мы этим занимались?

– Пибоди? – проговорила Ева, не отрывая глаз от Клифтона. – Кого-нибудь из нас интересует, что этот болван делал со своим червячком вчера с десяти вечера до полуночи?

– Плевать мы на это хотели.

– Имя женщины, Клифтон, и считай, что тебе крупно повезло: у меня в данный момент есть более срочные дела, чем писать на тебя жалобу.

– Поцелуй меня в зад.

– Меня твой зад интересует не больше, чем твой червячок. Имя, Клифтон, а не то я найду время написать жалобу, и тебя как минимум отстранят на тридцать дней без выплаты компенсации. И начнешь ты этот месяц в моей фирменной бане: попотеешь на допросе у нас в управлении. Имя.

– Шерри Лоупер. Она наверху, в отделе коммуникаций.

– А теперь расскажи о своих отношениях с детективом Колтрейн.

– Мы вместе работали.

– Это мне известно. Вы были друзьями или враждовали?

– Мы прекрасно ладили.

– Работали над делами вместе?

Клифтон пожал плечами и уставился в потолок.

– Кое-кто тут у нас действительно работает. И раскрывает дела.

Ева откинулась на спинку стула.

– Не крути мне яйца, Клифтон, а не то как бы тебе не лишиться своих. Поверь, у меня это лучше получается. Я старше по званию, не забывай. Ну-ка покажи мне, как ты уважаешь старших по званию и свою убитую коллегу.

– Я же говорил, мы прекрасно ладили. Так оно и было. Черт, да Амми со всеми ладила! Умела найти подход. Люди ее любили. Думаешь, я не хочу узнать, кто ее убил? Мы все хотим знать. Это не имеет никакого смысла. – Бравада отчасти слетела с него, он нервно провел пальцами по волосам. – Какого черта вы не опрашиваете соседей? Вытрясите из них правду! Наверняка это кто-то из них! Она жила в надежном, охраняемом здании. И она была осторожна.

– А вы когда-нибудь были в ее надежном, охраняемом здании? В ее квартире?

Опять он замкнулся.

– Ясное дело. Пару раз. Подвозил ее на работу или с работы, когда мы вместе работали над делом. У меня есть машина, у нее нет. Ну и что?

– Вы поддерживали личные отношения с детективом Колтрейн?

– Хочешь сказать, трахал ли я ее? Слушай, сука…

Ева приблизила лицо почти вплотную к лицу Клифтона.

– Я старший офицер. Хочешь звать меня сукой, называй – лейтенант Сука. И не забывай указывать звание всякий раз, как обращаешься ко мне. А теперь отвечай на вопрос.

– Нет. Не в этом смысле. Ну, мы иногда вместе выпивали, как и все наши. Бывало, вместе перехватывали что-нибудь пожрать. У нее был роман с доктором Смерть. Вот с кем вам следовало бы поговорить. У него был доступ в здание, в ее квартиру, и уж кому, как не ему, знать, как вырубить ее – быстро, чисто, без следов.

– Вам что-либо известно о трениях между детективом Колтрейн и доктором Моррисом?

Он пожал плечами, нахмурился, глядя в окно.

– Люди занимаются сексом, стало быть, между ними есть трения. Секс и есть трение, чтоб вы знали. Первый, на кого смотрят косо в таких случаях, – муж или любовник.

– Вы просто открываете мне глаза на то, как вести следствие.

– А вы тут сидите и пропускаете нас через жернова.

– Ваша точка зрения учтена. Мы с вами закончили, детектив.

Ева молча проводила его взглядом, пока он покидал комнату, хлопнув дверью напоследок.