– А серьезные отношения с кем-нибудь были? – продолжала расспросы Ева, помня о том, что говорил ей Моррис.

И увидела, что Клео заколебалась.

– Она упоминала, что у нее кто-то был и какое-то время отношения были довольно бурные. Но у них ничего не вышло.

– Имя?

– Она не говорила. Но она ушла не без потерь – эмоциональных. Сказала, что они порвали, вот тогда-то она начала встречаться с адвокатом, и это тянулось пару месяцев. Но ей захотелось перемен. Новых мест, новых лиц. Типа того.

– А после перевода? В личной жизни?

– У нее довольно скоро начался роман с судмедэкспертом. Она, можно сказать, только-только сюда переехала, и тут они познакомились. Амми сказала, что между ними словно искра вспыхнула, причем моментально. Но они не стали спешить. Я хочу сказать, они не сразу прыгнули в койку. Но уж когда прыгнули… Я же говорю: напарнице-женщине рассказываешь то, что мужчине ни за что не скажешь. Она была от него без ума, и это было взаимно. Я пару раз с ними ходила… ну вроде как на двойное свидание. Это было заметно – эта самая искра. Она больше ни с кем не встречалась.

– Она не говорила, ее кто-нибудь доставал? На личном фронте?

– Нет, ничего такого.

– Она когда-нибудь встречалась с фигурантами по делу одна? С осведомителями, стукачами, подозреваемыми?

– Обычно – нет. Я хочу сказать, она могла, конечно, встретиться с кем-то из своих стукачей в одиночку. Но она ведь работала здесь меньше года. У нее их было не так много.

– Имена?

Клео злилась, Ева это ясно видела. Копы вообще не любят раскрывать своих стукачей, и она – не исключение.

– Амми чаще, чем других, использовала одного парня со Спринг-стрит, у него там ссудная лавка. Стью Боллимер. Он родом из Джорджии, и она на этом сыграла. Земляки и все такое.

– А вы его использовали в последнее время?

– Я знаю, что она его привлекала по делу об ограблении в Китайском квартале, мы с ней вместе его вели. Он обещал приложить ухо к земле.

– У вас были неприятности по ходу какого-то из дел? Кто-нибудь хотел ей отомстить?

– Ну, когда сажаешь в кутузку плохих парней, вряд ли они скажут тебе спасибо. Но у нас команда небольшая, в основном дела не самые громкие. Ей даже нравились именно такие дела. Ограбление семейного магазинчика, парнишка, которого спихнули со скейтборда, а скейтборд какой-то сукин сын увел. Честно говоря, она хотела иметь семью, детей, говорила мне, что ей бы понравилось стать домохозяйкой и сидеть с детьми. Она любила свою работу и делала ее хорошо, поймите меня правильно. Но она думала – особенно с тех пор, как появился Моррис, – что когда-нибудь в будущем…

– Ладно, детектив, этого довольно. Буду вам признательна, если пришлете сюда детектива О’Брайана. Если он сейчас занят, пусть ваш лейтенант пришлет любого, без кого сможет обойтись.

– О’Брайан работает за своим столом. Я его пришлю. – Клео поднялась. – Надеюсь, вы меня правильно поймете: я прошу дать нам знать, если вам вдруг понадобятся лишние руки и ноги для вашего следствия. Не все копы работают в Центральном управлении.

– Буду иметь в виду. Спасибо, детектив. – Когда Клео вышла, Ева отодвинулась от стола. – Она что, не понимает? Может, это просто «слепое пятно»?

– Разве каждый из этих копов – в числе подозреваемых? – Пибоди покачала головой. – Это все равно что подозревать членов своей семьи.

– Это штатским простительно так рассуждать, а не копам. – Придвинувшись к столу, Ева сделала несколько заметок и проверила данные по О’Брайану.

– У него стаж двадцать три года. Дошел до детектива первого класса пять лет назад. В этой команде – двенадцать лет. Женат вторым браком пятнадцать лет. От первого брака детей нет, во втором браке – двое. Несколько поощрений, дважды отмечен в приказе за проявленную доблесть. Занимался особо важными делами до перевода сюда. Крутая перемена. – Ева наконец открыла свою банку пепси и глотнула холодного кофеина. – Он здесь дольше всех. Дольше, чем его лейтенант.

– Такие парни становятся неформальными лидерами в команде, – сказала Пибоди. – Именно к ним обращаются члены команды, когда не хотят идти к начальству.

– Слушай, мы тут застряли надолго. Позвони к нам в отдел, а? Проверь, может, что-то новенькое появилось, что-нибудь полезное для нас.

Пибоди двинулась к дальнему концу стола, и тут в комнату вошел О’Брайан – мускулистый, с лошадиной челюстью и орлиными глазами.

– Лейтенант! Детектив!

– Детектив О’Брайан! Мы тут разделили обязанности, пока мы с вами разговариваем, моя напарница созванивается с людьми, которые работают по убийству.

– Я не против. – Он сел. – Позвольте я сэкономлю вам время. Детектив Колтрейн была хорошим копом. На нее можно было положиться. Особенно хороша была в обнаружении и анализе мелких деталей. Когда она пришла в наш отдел, признаюсь, у меня были сомнения на ее счет. Могу даже сказать, было предубеждение. Я тогда подумал, что с ее внешностью лучше бы сниматься в рекламе косметики. Но мы поработали пару смен, и я понял, что внешность обманчива. Она знала, как работать в команде, умела работать на выезде, хорошо ладила с другими членами бригады. Ее убили на лестнице ее собственного дома. Это был не чужак.

– Откуда вы знаете, где и как ее убили?

Он ни на секунду не отвел глаз от Евы.

– У меня есть связи. Я их использовал. Остальным членам бригады я не рассказывал, что мне удалось нарыть. Пусть босс решает, какой информацией делиться, а какой – нет. Но вам я прямо здесь и сейчас скажу: если она вышла из квартиры вчера вечером с табельным и запасным оружием, значит, шла на работу. То есть она была убита во время несения службы. И я буду настаивать, чтобы ее похоронили с почестями.

– Кто мог проникнуть в ее дом? – спросила Ева.

– Откуда ж мне знать? Мы тут над такими горячими делами не работаем. Ничего такого, ради чего кто-то мог бы пойти и убить копа. У нас тут вторжение со взломом, ограбление магазина электроники. Работал кто-то свой, тут вопросов нет. Мы бы взяли парня уже сегодня. Ничего, я его еще возьму. Сегодня, до конца смены. Этот взломщик болван, недотепа. Он не мог убить копа. Я знаю, Делонг дал вам дело. Можете убедиться сами.

– А не могла она, копаясь в деталях по этому или по другому делу, нарыть что-нибудь горяченькое? Что-то такое, что потом взорвалось ей в лицо?

– Если она что-то нарыла, мне она об этом ничего не сказала. У нас с ней было… у нас сложились такие отношения, что она приходила ко мне и обговаривала свои дела. – На его лице проступила скорбь. Он опустил глаза и уставился в стол. Ева увидела, каких трудов ему стоит овладеть собой. – Она несколько раз приходила ко мне в гости, ужинала у меня. Моей жене она очень нравилась. Мы все ее любили. Может, это Моррис?

– Прошу прощения?

– Может, это что-то, над чем он работал. Может, это с ним кто-то хотел поквитаться. Куда бить? Она была в него влюблена. Это же было видно. Он несколько раз заходил сюда за ней в конце смены. Стоило только взглянуть на них. Ну, не знаю… Конечно, это натяжка. Но я не вижу ничего такого, над чем она работала, с чем она была связана, что могло бы толкнуть кого-то на убийство.

– Вы не против, если я спрошу, почему вы перевелись сюда, вы же занимались серьезными правонарушениями?

О’Брайан пожал плечами.

– Мой первый брак рухнул главным образом из-за работы. Бог дал мне еще один шанс. Женился, появился ребенок. Дочь. Решил больше не рисковать и перевелся. У нас хорошая команда. Полно работы, и мы делаем ее хорошо. Но мне обычно не звонят посреди ночи, по вечерам я чаще всего дома, ужинаю со своей семьей. Так что можете даже не спрашивать: именно дома я и был вчера вечером. Моей старшей дочке уже четырнадцать. Вчера она пригласила подругу с ночевкой: якобы заниматься им вместе надо. В основном потрепаться, – добавил он с легкой усмешкой. – Около полуночи я задал им взбучку, чтоб кончали хихикать, как парочка гиен, когда давно уже спать пора.

– Детектив Грейди упомянула осведомителя Стью Боллимера.