Они теперь ехали по берегу реки, и Рой смотрел на неподвижную гладь, в которой отражалось небо. Он вспомнил, что Памела не раз рассказывала об этой реке, приглашая его приехать полюбоваться местными красотами. Но у него, конечно, никогда не было времени.

Она была его хорошим клиентом. И другом. Добрая, веселая, заботливая… Почти как мать. Он плотно сжал губы, так что они превратились в тонкую линию с загнутыми вниз концами. Горькие воспоминания о матери, умершей двенадцать лет назад, больно жгли сердце. Она скончалась вскоре после того, как с отцом случился последний инфаркт, ставший причиной его ранней смерти.

Странно, но с годами боль не затухала. Тогда ему было восемнадцать лет, и своих родителей он почти не знал. Они много работали, он был предоставлен сам себе и рано стал самостоятельным. Но когда они умерли, он вдруг почувствовал, что остался совершенно один в целом мире.

Может быть, поэтому он так сильно привязался к Памеле. Обычно он сохранял с клиентами чисто деловые отношения. Но с Памелой все было по-другому. Ворча по поводу слишком напряженного графика его работы, она в то же время веселила его своими извечными шуточками во время их ежемесячных встреч в Бостоне. А жизнь не баловала его поводами для веселья.

— Надеюсь, тебе понравится дом, — сказала Клаудия. В ее голосе звучали чуть заметные нервные нотки. Она осторожно припарковала машину на маленькой бетонной площадке возле реки. — Я хочу, чтобы ты осмотрел его перед тем, как сюда начнут перевозить твою коллекцию.

— О нет! У меня нет на это времени. Я уверен, что там все прекрасно, — ответил он тоном, не терпящим возражений, и, выйдя вслед за секретаршей из машины, стал отыскивать взглядом дом Памелы Гордон.

Но перед ним была только спокойная река, в которой плавали черные утки с белыми пятнами на лбу. За полосой воды виднелся небольшой остров, на котором можно было разглядеть заросли деревьев и кустарников. С берега на остров вел деревянный мост. Если бы не трели птиц, это место просто пугало бы своей тишиной, подумал он. Рой не мог жить без шума бостонских автострад и вечной суеты.

— Так где он? — спросил Рой недовольно, чувствуя себя здесь не в своей тарелке.

Клаудия слегка качнулась на высоких шпильках. В своих модных туфлях, строгом пиджаке и облегающей бедра юбке она совершенно не вписывалась в деревенский пейзаж. Рой посмотрел на ее юбку. Слишком облегающая, заметил он про себя. Тревожное чувство все сильнее нарастало внутри.

— Гм… Дом там. — Она кивком головы указала в сторону реки.

Рой дотронулся пальцами до пылающего лба и поморщился.

— Где?

Несмотря на то, что это было сказано очень тихо, Клаудия, хорошо знавшая Роя, почувствовала в его голосе угрозу.

— Клаудия! — Он посмотрел на нее с мученическим выражением лица. — Ты же не хочешь сказать, что дом на острове?

Этого момента она боялась больше всего. Неестественная бледность его непроницаемого лица указывала на то, что он был не на шутку взбешен.

— Рой! Но я думала, что ты знаешь, — соврала она.

— Нет! — Он вспыхнул. — Как Памела могла подумать, что такой подарок придется мне по душе? — Он вскинул глаза на смущенную Клаудию. — А ты о чем думала? Для чего я тебя нанял? Я должен быть застрахован от любых сюрпризов! За это я тебе плачу! — Он тяжело выдохнул и повернулся к машине. — Ладно, как туда проехать?

— Туда нельзя проехать, — пролепетала Клаудия. — Нам придется пешком пройти по мосту.

— Что?! — взревел Рой. — Нет. Это уже переходит всякие границы. Ты думаешь, я оставлю здесь свой «фиат»? Чтобы какой-нибудь оборванец его разгромил?

— Рой, я не думаю, что такое может произойти здесь, где…

— Такое может произойти везде, — оборвал он ее. Дом Памелы уже начинал вызывать у него агрессию. Он даже не предполагал, что все обернется так скверно. Это мрачное, скучное место, где совсем нет жизни. Каково будет им здесь с сынишкой холодными зимними вечерами! А он ведь уже пообещал Энтони дом с садом. — Нет. Я не могу здесь остаться. Придется поискать что-нибудь другое.

— Но ты не можешь…

Рой тяжело вздохнул. Он вспомнил о странном требовании Памелы, которому раньше не придавал особого значения:

«…Свой дом со всем его имуществом я передаю во владение Рою Хайдену, при условии, что он проживет в нем не меньше года, иначе дом перейдет в собственность первого человека, которого он увидит на острове».

Невероятно. Какой-нибудь молочник может в одно мгновение стать владельцем огромного дома, который стоит два миллиона долларов! Если на этом диком острове вообще есть молочник, кисло прибавил Рой про себя.

— Хорошо. Я приеду сюда в выходные.

Он не мог разочаровать Энтони, хотя этот дом на далеком острове был совсем не тем, о чем мог мечтать десятилетний мальчик. Парню нужны гамбургеры, кинотеатры и зоопарки.

— Клаудия! — вдруг крикнул Рой. — Что делают там эти паршивые лодки?!

Проследив за его взглядом, Клаудия увидела возле острова несколько лодок.

— Местные лодки. Думаю, власти разрешают им здесь швартоваться, — неуверенно произнесла она.

Рой поджал губы. Лицо его принимало все более мрачное выражение. Он злился на Клаудию за то, что она «забыла» сообщить ему, что его новый дом находится в центре заброшенного острова. Какие-то невидимые тиски, казалось, сжимали его голову все сильнее. Он проклинал Клаудию, себя и все на свете, но в то же время понимал, что не в силах что-либо изменить. По крайней мере, пока.

Ладно. Он будет по выходным приезжать в этот дом в течение года, но только после того, как здесь сделают нормальные дороги и поставят ограждения возле реки, чтобы, не дай Бог, Энтони не упал в воду.

Прожить с сыном на острове всю жизнь Рой Хайден не собирался. Он чувствовал себя здесь незащищенным. В любую минуту неизвестно кто мог выпрыгнуть с лодки на берег острова и ограбить их.

— Поезжай в гараж и поставь туда мою машину, — приказал он. — Я сам разберусь в том, что здесь происходит. Отмени все ближайшие встречи. Я сообщу тебе, какие будут распоряжения насчет этого дома. А пока подыщи мне что-нибудь более подходящее. Дом, где мы с Энтони могли бы нормально жить, где я мог бы хранить свою антикварную коллекцию. В городе. Рядом с ресторанами, спортивным клубом и театрами. Понятно? Ключи! — Он протянул руку, в глубине души коря себя за то, что был сейчас с Клаудией недопустимо груб. — Пожалуйста! — прибавил он, глядя, как секретарша нервно роется в маленькой сумочке.

Она была хорошим секретарем, но слишком плохо скрывала свое желание обосноваться здесь со своим шефом. Рой нахмурился. Он больше ни с кем не будет выбирать диваны и занавески. Ему никто не нужен. Только Энтони.

Загасив в себе последние искорки раздражения, он взял из машины папку с документами, холодно попрощался с Клаудией и зашагал вверх по мосту, с отчаянием спрашивая себя, сможет ли он когда-нибудь завоевать любовь сына.

Рой связывал с этим домом надежды на то, что им с Энтони наконец-то удастся сблизиться. Только теперь он осознал, какое значение для него имела любовь Энтони. Он не раз говорил с Памелой о равнодушии своего сына, но даже ей он не признался, как страдает из-за этого.

Женщины ему были не нужны. Он спокойно мог прожить и без них. Все красотки, которых он встречал в обществе, видели в нем только хороший источник дохода. Ни одна из женщин, с которыми он пробовал встречаться, не смогла смириться с бешеным графиком его работы. В том числе и его бывшая жена. Все, что он делал, он делал исключительно ради сына. Он хотел обеспечить ему блестящее будущее, а ухаживая за женщинами и уделяя им много времени, вряд ли удастся разбогатеть.

В подавленном настроении Рой шагал по узкой, размытой недавним дождем тропинке, то и дело наклоняя голову, чтобы не удариться о какой-нибудь сук или ветку росших повсюду яблонь.

Почему Памела решила, что ему будет хорошо жить в этом доме?

И тут он увидел женщину.

Она шла впереди него через сад. Нет, плыла, стройная, как веточка ивы. Рой замер на месте. Она, вероятно, успела заметить его приближение, потому что медленно повернулась к нему лицом. Ее личико было таким тонким, а кожа такой прозрачной, что на секунду в голове Роя мелькнула мысль, уж не видение ли перед ним? Нежная, с большими голубыми глазами, она стояла перед ним, и ноги ее утопали в ковре из лютиков. Таких удивительных девушек он видел только на средневековых картинах.