— Правда, они удивительные?

Рой повернулся к Энтони с широкой улыбкой на лице. Мальчик с восхищением наблюдал за птицами.

— Умные птицы, — согласился Рой. Он встал и взял Энтони за руку. У них впереди целый день, и это радовало и волновало его одновременно. — Пойдем, сынок. У нас много дел. Нужно найти подходящее место на острове, где мы могли бы устроить лагерь. Мы будем строить дом из веток деревьев…

— Здорово! — Энтони запрыгал на месте от восторга.

Джулия смотрела на них с любовью, нежным взглядом лаская Энтони. Да, подумал Рой, я многим обязан ей, это нельзя отрицать.

— Спасибо, Джулия, — сказал он, пытаясь увидеть ее из-за головы скачущего Энтони.

Ее синие глаза заблестели и вместе с солнечной улыбкой наполнили его душу теплом. Пора уходить, подумал Рой.

— Попрощайся с Джулией, — сказал он Энтони.

Джулия прижала к себе мальчика и тут же отпустила его. Она быстро отвернулась и пошла к каюте. На секунду она замедлила шаг, чтобы сделать глубокий вздох и успокоиться. Руки ее сильно дрожали.

Она не пыталась отрицать, что улыбка Роя волновала ее сердце. Может быть, он сухой и амбициозный, но его любовь к сыну была искренней и глубокой. За одно это она могла простить ему черствость по отношению к себе.

Джулия ликовала. Не потому что ей предстояло целый месяц наслаждаться жизнью на острове и она могла перекрасить бока лодки, как и намеревалась неделю назад, а потому что все это время она сможет видеть Роя. Он интриговал ее, как никто другой. За мраморной наружностью скрывалось любящее сердце, в этом она была уверена.

Может быть, Памела тоже поняла это. Джулия задержала дыхание. Эта дама была очень проницательна. Может быть, оставляя остров Рою, она знала, что его жизнь изменится. И не только его…

Сердце Джулии радостно застучало. Памела встречала Роя много раз и успела понять, что он будет достойным владельцем ее любимого острова. Значит, под маской черствого, холодного человека скрывается совсем другая личность. Она мечтательно улыбнулась. Какое это, наверное, чудо — видеть, как раскрывается человек!

Четыре недели. Это все, что у нее было. Она облокотилась на маленький столик, не смея доверять своим инстинктам. Они шептали ей, что судьба свела ее с замечательным человеком, с которым не сравнится ни один мужчина в мире. Просто у него есть какие-то причины, вынуждающие скрывать от людей свое большое сердце и острый ум.

Сегодня она опять «случайно» столкнулась с Роем и Энтони, и в очередной раз, подавив в себе страстное желание побыть с ними, оставила их одних. Отцу и сыну нужно было привыкать друг к другу.

Она радовалась при мысли о том, как хорошо сейчас Рою, как ему легко, оттого что он выпустил свое закованное сердце на свободу.

Она быстро починила мотор, испекла немного хлеба, протерла бока лодки и решила, что надо ее испытать. Довольная собой, она завела мотор, и лодка, легко рассекая спокойную гладь реки, отправилась в плавание.

— Джулия! Посмотри на нас! — раздался с берега звонкий мальчишеский голос.

Джулия замедлила ход.

— Привет, Энтони! Привет, Рой! — замахала она рукой, и сердце ее радостно запрыгало в груди.

Рой гордо обнимал сына и широко улыбался.

— Мы строим лагерь! Иди к нам!

Джулия замерла в нерешительности. Энтони что-то сказал отцу, и Рой махнул рукой, приглашая ее присоединиться. Она не могла отказаться. Кивнув головой, она остановила мотор и причалила к берегу.

Рой проворно вскочил на борт, как заправский морской волк. Он ловко перебросил веревку сыну, чтобы тот привязал ее конец к дереву, а другой конец закрепил на палубе.

— Пойдем, пойдем, — нетерпеливо повторял Энтони, дергая Джулию за руку.

— Он такой эмоциональный, — сказала она, повернувшись к Рою, глаза которого светились теплым светом.

Рой равнодушно хмыкнул, изо всех сил скрывая свою радость, но блеск в глазах выдавал его. Он был счастлив.

— Вы оба с ног до головы перепачкались! — Джулия рукой показала на их одежду и засмеялась.

— Я знаю.

Изобразив на лице некое подобие улыбки, Рой посмотрел на свои измазанные грязью джинсы и на черные, мокрые полосы на рубашке — видимо, следы веток, которые он носил для шалаша.

— Вот он! — крикнул Энтони, когда они прибыли на место.

Несколько секунд Джулия стояла молча, словно потеряла дар речи.

— О, Энтони! — выдохнула она наконец, всплеснув руками. — Он намного лучше, чем я предполагала!

— Это все папа! Посмотри. Здесь есть дверь. Можно ее открыть и закрыть, а вон там будет окно, когда мы закончим.

Мальчик болтал без умолку, описывая ей каждую деталь, а Джулия никак не могла прийти в себя от изумления. То, что она видела пред собой, даже отдаленно не напоминало груду веток, сложенных в виде шалаша. Перед ней стоял настоящий дом с крышей и стенами, которые держались на гвоздях.

Сердце ее тяжело стучало. Это было не временное сооружение, не игрушка для мальчика на месяц. Дом был навсегда.

— Вы так хорошо построили его! — сказала она, открывая и закрывая входную дверь и просовывая пальцы в щелочку ящика для писем.

Рой равнодушно пожал плечами, но в его глазах светилась гордость.

— Мой отец был мастер на все руки. Когда он строил или ремонтировал что-нибудь, я помогал ему. Подавал инструменты, делал простую работу.

Маленькая ручка схватила Джулию и втащила в дом.

— Стулья! А это настоящий стол! Папа и другую мебель сделает. Сейчас мы разведем костер и будем печь картошку! Правда, класс?!

— Класс, — согласилась Джулия, улыбнувшись. — У тебя сегодня настоящий праздник, да, Энтони?

— Самый лучший праздник! Ты будешь картошку?

— Джулия куда-то едет, Энтони, — вмешался Рой. В его глазах безошибочно читался запрет. — Я рад, что вы починили мотор, — вежливо прибавил он.

Джулия поняла намек. Она не сердилась на Роя. Сегодня был его день. Три года страданий и тщетных попыток добиться расположения сына наконец-то были вознаграждены. Сегодня он имел полное право наслаждаться любовью сына, не разделяя ее ни с кем. Она не будет ему мешать.

— Ну что ж, Робинзон Крузо, мне пора. Спасибо, что показал мне лагерь. Он замечательный.

Вечером Рой и Энтони смыли с себя всю грязь на кухне, нагретой теплом плиты, и спустились к реке. За последние полчаса температура воздуха сильно упала. Рой с наслаждением вдыхал запахи леса, наполнявшие его грудь новыми ощущениями.

— Я так устал! — вздохнул Энтони счастливо, прислонив голову к отцу.

Почувствовав прилив нежности, Рой обнял сына.

— Я тоже. Но это хорошо, правда? Так. — Он слегка нахмурился. — Давай наденем на тебя курточку. Мама приедет с минуты на минуту. Встретим ее на другом берегу, ладно? — Он склонил голову ниже и вдохнул ни с чем не сравнимый запах своего ребенка. — Ты ей столько всего расскажешь, — улыбнулся он.

Энтони поднял на него свои карие глаза, и сердце Роя перевернулось в груди. Его мальчик, всегда такой бледный, с безжизненными глазами, сейчас весь сиял, и радостная улыбка не сходила у него с лица, округляя розовые щечки. Рой уже сомневался в том, что городская жизнь подходит детям. Возможно, не стоит продавать остров, размышлял он. Энтони мог бы отдыхать здесь.

Со слезами на глазах он махал рукой сыну на прощание, пока машина, увозившая его в шумный и пыльный Бостон, не исчезла из виду.

— Спасибо, Памела, — прошептал он, поняв наконец, почему она оставила ему остров. Она вернула ему сына, а это поистине бесценный подарок.

Стало еще прохладней, и Рой поспешил домой. Он вспомнил, что ему надо позвонить в Бостон и поморщился. Так не хотелось омрачать конец самого счастливого дня в его жизни деловыми проблемами!

Войдя в теплый, уютный дом, он прошел в кухню, снял свитер и налил себе бокал вина. Он все еще сидел за кухонным столом, унесясь мыслями в события минувшего дня, когда вдруг раздался тихий стук в дверь. Недоумевая, кто мог прийти в такое время, он вышел в коридор и открыл дверь. Джулия!