Новорожденный монстр находился всего лишь фугах в шести от нее, и при стрельбе оставалась опасность поразить Вернию. Но делать было нечего. Он прицелился в волосатую тварь и выстрелил. Послышался приглушенный разрыв, и угроза миновала. Но тут из кокона показалась следующая пара клешней. Он вновь выстрелил, и второго юного скорпиона разнесло на куски. Подождав с минуту, он огляделся, но никого больше не увидел. Очевидно, остальные скорпионы еще не вылупились из яиц. Теперь оставалось отыскать способ добраться до подвешенной Вернии.

Скользкая паутина не позволяла крепко уцепиться за нити. Грендон набрал мусора с пола пещеры и подбросил пару пригоршней вверх. Как он и ожидал, осыпанная мусором поверхность паутины уже не скользила, и по ней можно было передвигаться, перебирая руками и ногами.

Он быстро добрался до Вернии, обрезал паутину и спустился со своей ношей на пол. Ножом он разделался с почти готовым коконом вокруг нее и освободил свою жену, находящуюся в бессознательном состоянии. Распахнув ее меховую накидку, он разглядел несколько царапин на белой коже и испугался, что монстр ужалил ее, отравив ядом. Но, приложив ухо к груди, он услыхал биение ее сердца.

Набрав снега у входа, он растер виски жены. Холод оживил ее. Она с минуту оглядывалась вокруг, ничего не понимая. Наконец, узнав Грендона, она удовлетворенно обмякла в его руках.

– Ты не пострадала, любимая? – спросил он.

– Всего лишь несколько царапин, Боб, – ответила она. – Это от страха я потеряла сознание. Когда я увидела, что этот юный скорпион ползет ко мне с намерением сожрать, а я бессильна что-либо сделать, сознание покинуло меня. Но ничего, я немного отдохну и смогу продолжить путь.

– А возможно, нам и не придется идти пешком, – сказал Грендон. – Кажется, один из зандаров жив. – Попробую освободить его.

Используя мусор как и раньше, Грендон прополз по паутине к тому месту, где рядом с огромным коконом висел зандар. Для начала он с помощью скарбо перерубил крепкие, как канаты, нити паутины сверху. Затем, когда туша зандара опустилась ниже, он начал перерубать одну за другой боковые растяжки, и с каждым ударом животное опускалось все ниже. Оказавшись на полу, животное еще оставалось беспомощным и страшно перепуганным случившимся. С помощью ножа Грендон разрезал охватывавшие тело зандара нити, и тот с трудом поднялся на ноги, трепеща и тяжело дыша.

– Кажется, он не пострадал, – сказала Верния, которая уже достаточно оправилась и подошла поближе.

– По крайней мере, ноги на месте, – ответил Грендон. Животное покорно двинулось следом за ними к выходу из пещеры. Посадив Вернию в седло, Грендон вернулся в пещеру и поднес зажигалку к паутине. Заревело пламя. Грендон выскочил из пещеры. Вслед потянулись клубы черного маслянистого дыма.

– Дабы покончить с этой жуткой семейкой, – сказал он, подходя к Вернии.

Он уже собирался сесть в седло позади нее, когда увидел быстро приближающийся к ним большой отряд воинов на зандарах. Грендон с первого же взгляда определил, что это не иббиты, а хьютсенцы, очевидно привлеченные стрельбой из торка. Наездники уже образовали полукруг, пресекая любую попытку к бегству. Грендон и Верния остались на месте. Они не могли ни вскарабкаться по отвесным стенам утеса, ни скрыться в ядовитом дыму пещеры.

Если бы Грендон был в одиночестве, он сопротивлялся бы отчаянно. Но теперь в ответ на его стрельбу из торка враг мог ответить теми же средствами, и тогда Верния получила бы ранения, если не хуже. А минуту спустя на них направили дула сотни торков. Затем моджак всадников дал приказ остановиться и окликнул Грендона:

– Сдавайтесь, во имя рого Хьютсена, или мы откроем стрельбу.

Видя, что сопротивление бесполезно, Грендон отстегнул пояс с оружием и бросил его в снег перед собою. Затем сцепил ладони за головой в знак сдачи.

По приказу моджака спешились два воина, а затем, связав руки и ноги Грендону, бросили его, как мешок с зерном, на луку села. И кавалькада тронулась прочь. Вернию не связали, а, оставив сидеть в седле, приставили по бокам по стражнику.

Несколько часов спустя отряд уже ехал по улицам Хьютсена, настолько забитым толпами, что Грендону показалось, будто все население высыпало посмотреть именно на двух пленников. Их доставили прямо во дворец, отобрали меха, в которых не было необходимости. Затем моджак, явно гордый своим успехом, повел их, каждого под охраной двух воинов, к тронному залу.

По пути к залу Грендон еще цеплялся за надежду, что Ин Ину унаследовал кто-нибудь из чизпоков, но надежда испарилась, когда он разглядел персону, восседающую на хрустальном троне. Это был Тид Йет, ромоджак военно-морских сил Хьютсена. Подобно своему предшественнику, он окружил себя толпами слуг и дворян и увешал жирное тело драгоценностями. При виде пленников свиноподобный монарх беззубо ухмыльнулся.

– Похоже, моим людям удалось убедить ваше величество вновь воспользоваться нашим радушным гостеприимством, – сказал он. – Мы польщены.

– У воинов вашего величества оказались убедительные доводы, – сказал Грендон. – Но, возможно, теперь, когда вы стали рого, вы позволите нам выехать в собственную страну, куда зовет нас долг.

– Возможно, – ответил Тид Йет, запуская пальцы в стручок, поднесенный бывшей рабыней Ин Ина и отправляя порцию семян за щеку. – Но каковы ваши предложения?

– Скажем, миллион кедов золотом.

– Хм! Нам больше предлагали за одну ее величество.

– Два миллиона.

– Маловато.

– Три…

– Подождите, – прервал его Тид Йет. – Не надо пустых обещаний. Ее величество останется здесь, как и было решено раньше, а потом ее отправят, куда было задумано. Хотя Ин Ин и собирался оставить ее для собственного удовольствия, я думаю, что мы нашли ему достойную замену.

– Ах ты… – Грендон рванулся вперед, стремясь ухватить за жирное горло, но его удержали стражники.

– Одну минуту, ваше величество. Позвольте мне договорить. Мы сожалеем, что не можем полностью удовлетворить ваши требования, тем не менее мы можем выполнить их хотя бы частично.

– Частично?

– Да. Мы позволим вам уехать, но не в собственную страну. Хоть свидетелей и не осталось, но у нас есть веские доказательства тому, что именно вы обезглавили нашего справедливого и великодушного предшественника. Помним мы и то, что благодаря вам мы сами чуть не лишились головы. Поэтому мы позволим вам уехать, и даже побыстрее, поскольку нам вовсе не хочется иметь вас рядом. Но только не в ваше королевство, а в королевство Торта.

Он подозвал к себе дюжего стражника, опиравшегося на огромный двуручный скарбо.

– Подойди, Эз Бин. Отхвати-ка голову этому малому, да сделай это аккуратно, чтобы я мог оставить ее себе как сувенир.

Подняв скарбо над головой, палач шагнул вперед. Грендона быстро поставили на колени. Эз Бин встал рядом, опытным взглядом тщательно прикидывая расстояние до шеи Грендона.

Верния, потрясенная происходящим, не могла вымолвить и слова, лишь прикрыла глаза руками. Но тут же упала без сознания на руки двух охранников.

Находясь на борту флагманского корабля Зинло из Олбы, Кантар и Нарине пытались сквозь облачность разглядеть расположенный внизу Хьютсен. Корабль летел среди туч, оставаясь невидимым для хьютсенцев. Однако с борта судна кое-что можно было разглядеть внизу. План, разработанный союзниками накануне, вступил в фазу реализации.

Десять тысяч доблестных рибонийских воинов, ведомых отобранными Сан Тоем чизпоками, наступали на город огромным полукругом. Кроме того, еще пять тысяч, составляющих контингент рибонийской артиллерии, с матторками на изготовку ждали сигнала, чтобы пробивать бреши в городских стенах или открывать заградительный огонь на случай, если враг обнаружит нападение раньше времени.

Зинло, наблюдавший за происходящим в подзорную трубу, сказал:

– Интересно, что стало с Сан Тоем и теми двумя пиратскими кораблями, с которыми он так уверенно пошел к воротам. Что-то не видно их в канале. А наши флотилии все еще стоят на якорях снаружи, ожидая их сигнала.