Хизи слышала крики толпы, но их она слышала уже не первый день и в своем озабоченном, отстраненном состоянии совсем не обращала на них внимания. То есть не обращала до тех пор, пока Ю-Хан и Нгангата не втащили в ект безжизненное тело Перкара. Глаза его были закрыты, а из угла губ тянулась яркая струйка крови. Ноздри тоже оказались окровавлены, Перкар был бледен, и Хизи не могла понять, дышит ли он.

Хизи смотрела на него широко раскрытыми глазами, не находя, что сказать.

Тзэм, однако, не промолчал.

– Он мертв? – пророкотал великан.

Хизи нахмурилась, все еще пытаясь понять, что предстало ее глазам. Ю-Хан стащил с Перкара рубашку, и грудь юноши под ней оказалась сплошной раной, лиловой и красной, словно на Перкара наступил великан вдвое больше ростом, чем Тзэм. Нет, не наступил: топтался на нем. Но разве он может умереть? Хизи видела, как Перкар остался жив после удара в сердце. Она видела, как клинок пронзил его насквозь, словно алая игла; а позади него смеялся Йэн, смеялся над ее глупостью. Если уж это не убило Перкара, то что же могло его убить?

Никто не ответил Тзэму, и наконец Хизи, более раздраженная общим молчанием, чем глупым вопросом великана, спросила:

– Что с ним случилось?

Ю-Хан на мгновение взглянул ей в глаза, прежде чем устремить взгляд в пространство, как было положено менгу.

– Он играл в пятнашки, – ответил молодой человек. – Больше он играть не будет, я думаю.

– Тогда он и правда…

Перкар прервал Хизи, закашлявшись. Звук больше походил на бульканье, чем на кашель, и юноша выплюнул сгусток крови. Глаза его не открылись, хотя лицо исказилось от боли. Ю-Хан вытаращил на него глаза и поспешно начертил в воздухе какой-то знак.

– Накабуш! – прошипел он. По-менгски это означало «злой дух».

– Нет, – отозвался Нгангата. – Нет, он жив.

– Он же был мертв, – пробормотал Ю-Хан, глядя, как начала подниматься и опускаться грудь Перкара, вслушиваясь в его затрудненное хриплое дыхание.

– Нет. Все дело в его мече. Меч исцеляет его.

– Бог-меч?

Полуальва кивнул:

– Скажи об этом Братцу Коню, но не говори больше никому.

Ю-Хан посмотрел на него с сомнением, потом, поразмыслив, кивнул и покинул ект.

– Значит, он поправится? – спросила Хизи; ее голос все еще звучал безжизненно после перенесенного шока.

– Думаю, что поправится, – ответил Нгангата, – если учесть, что он определенно был мертв, а теперь дышит снова. Мне кажется, он сделал самый важный шаг к выздоровлению. – Странное лицо оставалось бесстрастным, и Хизи гадала, о чем думает этот непонятный человек. Были они с Перкаром друзьями или всего лишь попутчиками, которых свели вместе обстоятельства? Были ли у Перкара настоящие друзья? За последние месяцы Хизи начала смотреть на него как на друга. Были моменты, когда с ним ей было лучше, чем с кем-либо еще, когда она чувствовала себя счастливой. И Хизи верила, что в отличие от Тзэма, Гана или Дьена смерть не может отнять у нее Перкара. Привязаться к нему казалось безопасным. Теперь же и эта иллюзия оказалась разбита.

– Я на это надеюсь, – проговорила Хизи, все еще испытывая трудность в том, чтобы найти слова.

Нгангата устало потер лоб и уселся на одной из больших ярких подушек, которые лежали на полу екта. Он казался совершенно обессилевшим.

– Мне нужно знать, что вы слышали, – сказал он, помолчав.

Тзэм пересек ект и принес кувшин и чашу.

– Выпей, – предложил он. Нгангате, и Хизи почувствовала, как кровь жаркой волной стыда прихлынула к ее лицу. Ей следовало сделать хоть что-то. Нгангата взял у Тзэма чашу.

– Принеси мне тряпку, Тзэм, – сказала Хизи тихо. – Тряпку и воды. По крайней мере мы должны его умыть. – Перкар все еще дышал с трудом, но все же дышал. Тзэм кивнул и отправился искать тряпку.

Нгангата выжидающе смотрел на Хизи.

– Я ничего не знаю, – сказала она наконец. – Я не представляю себе, что происходит.

– О войне ты слышала?

Хизи кивнула:

– Да, только сегодня узнала. Какие-то люди явились в деревню. Они нашли меня в пустыне…

– Нашли тебя?

Хизи беспомощно подумала, что только все запутывает.

– Я гуляла в скалах, – объяснила она. – Двое менгов из западного клана нашли меня там.

– Нашли тебя в скалах? Что они там делали?

– Я не… – Она и в самом деле не знала. – Хороший вопрос, – проговорила Хизи. – Ведь скалы им не по дороге, верно?

– Оставим это пока, – ответил Нгангата. – Что ты слышала насчет войны?

– Немного. Только что война началась – между народом Перкара и менгами. Те воины спорили с Братцем Конем. Он сказал им, что они не должны нападать на вас. Думаю, он не имеет над ними особой власти.

– Жаль, что власти у него не оказалось еще меньше, – хитро прищурился Нгангата. – Если бы они просто напали на Перкара, он убил бы их своим мечом, это уж точно. А вышло так, что они предложили ему «поиграть»; что из «игры» вышло, ты видишь сама.

– Не знаю, – ответила Хизи. – Тебе больше моего известно о вар… о менгах. Если бы начался настоящий бой – на мечах и все такое, – разве другие не присоединились бы?

– Возможно, – кивнул Нгангата. – Могла бы даже начаться небольшая битва – Братца Коня и его родичей гостеприимство обязывало бы защищать нас. В целом, может быть, все к лучшему. Меч исцелит его.

Тзэм вернулся с мокрой тряпкой и миской. Хизи протянула руку, но великан ласково отстранил ее и начал сам обмывать грудь Перкара. Хизи собралась было запротестовать, но потом сообразила, что Тзэм, наверное, знает лучше ее, что нужно делать.

– Я видела, как он и с худшими ранами был в силах идти и разговаривать, – заметила Хизи. – По крайней мере те раны выглядели более тяжелыми.

– Я тоже такое видел, – согласился Нгангата, и Хизи показалось, что в его хриплом голосе прозвучало беспокойство. Однако больше он ничего не сказал.

Тзэм вытер лицо Перкара, и молодой человек снова закашлялся и застонал.

– Нашел ли он то, за чем ездил? – спросила Хизи.

– Наверное. Думаю, он о многом узнал. Во всяком случае, мы услышали о том, что началась война.

– От этой его богини?

– И от другого бога. От Карака, Ворона.

Хизи надула губы.

– Перкар говорил мне о нем. Это он велел вам с Братцем Конем искать нас, когда мы бежали из города.

– Да. И это он обманул Перкара и его друзей, заставил их предать вождя. Он странный и капризный бог.

Хизи вздохнула и покачала головой:

– Я ничего не знаю о здешних богах. Все они кажутся мне странными. – «Чудовищами», – закончила она про себя.

– Я не знаю всего, что Перкар узнал от Карака, – продолжал Нгангата. Казалось, он хочет что-то сообщить Хизи, но старается сделать это осторожно.

– Разве тебя там не было?

– Я не слышал их разговора. Но потом Перкар очень спешил вернуться, найти тебя. Думаю, Карак сообщил ему что-то, касающееся тебя, – что-то важное.

– Вот как? Тзэм прорычал:

– Мне это совсем не нравится, принцесса. Слишком многое происходит одновременно. Слишком многим ты вдруг понадобилась.

– Ты прав, Тзэм.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Нгангата. – Что случилось?

– Эти менги, которых я повстречала в пустыне. Они вели себя так, словно им тоже от меня что-то нужно.

– И они нашли тебя в скалах, хотя тропа с запада проходит далеко оттуда. Значит, они тебя искали.

Хизи несогласно покачала головой:

– Может быть, они увидели, как я убежала в скалы. – Она понимала: все было не так. – Впрочем, ты прав, Нгангата. Они меня искали. И Братец Конь отправил меня в этот ект, как только мы вернулись, и велел своим племянникам сторожить. Он сразу понял: что-то не так. – Она не стала добавлять, что и намерения Братца Коня тоже пугали ее.

Никто, не видевший его сущности, не поймет ее опасений, только подумает, что она лишилась рассудка. Нгангата кивнул.

– Слышен топот чьих-то больших ног, – пробормотал он. – На нас там, у потока, напали менги. Они искали нас. Они говорили, что нас в видении увидел их пророк. Наверное, он видел и тебя тоже.