– Вы могли попросить меня показать вам это, – ответила она ледяным тоном; однако любопытство пересилило. – И что же вы решили?

– Что ты за шесть месяцев научилась скакать лучше, чем многим менгам это удается за шесть лет, – откровенно ответил Предсказатель Дождя, поворачивая к ней свое молодое тонкое лицо. Хизи была поражена: менги никогда не притворялись, когда дело касалось верховой езды.

– Я… – Она растерянно нахмурилась. Следовало ей все же рассердиться или нет?

Решив, что не стоит, Хизи спешилась. Оказавшись на земле, она почувствовала, что ее шатает. К тому же тающий снег сразу же заставил ее ноги окоченеть под стать замерзшему носу.

– Ну так что я должна увидеть?

Перкар показал вперед. Там расстилалась хуугау, такая ровная, словно бог неба вдавил холмы в землю своей огромной ладонью. Возвышенности и долины, конечно, все же были, но переходили друг в друга так плавно, что можно было по ошибке принять далекие вершины за линию горизонта, особенно, как поняла Хизи, теперь, когда всюду лежал снег.

– Нам вон туда, за ту гряду, – сказал Перкар, и менги подтвердили это легкими, но уверенными кивками.

– Прекрасно, – откликнулась Хизи. – Тогда пошли. – С этими словами она обогнула мужчин и быстро направилась к гребню холма.

Перкар застыл на месте, глядя вслед Хизи; подол ее длинной алой юбки для верховой езды элегантно стелился по снегу, короткие черные волосы колыхались при каждом шаге. Перкар взглянул на остальных: Нгангата сдерживал улыбку, а менги потупились.

– Я присмотрю за лошадьми, – предложил Ю-Хан, и Перкар кивнул, а потом рысцой кинулся догонять Хизи. Она услышала его шаги и побежала вперед.

– Не надо, принцесса! – Перкар пытался говорить шепотом, но достаточно громко, чтобы она его услышала, однако удалось ему издать лишь что-то похожее на шипение струи пара, вырывающейся из чайника. Хизи не обратила на это ровно никакого внимания. Но тут она достигла вершины холма, и ее обутые в сапожки ноги замедлили бег. Перкар догнал Хизи в тот момент, когда та остановилась.

– Клянусь Рекой! – ахнула она, и Перкар мог с этим только согласиться. Действительно, долина перед ними напоминала Реку, Изменчивого, на чьих берегах родилась Хизи, поток такой широкий, что противоположный берег едва удается рассмотреть. Но эта река – та, что текла перед ними – была из мяса и костей, а не из воды. Катились коричневые и черные волны, отливающие рыжеватым на своих шерстистых гребнях, там, где могучие мускулы животных образовывали горбы позади массивных голов.

– Аквошат, – против воли выдохнул Перкар на своем родном языке. – Дикий скот. Здесь больше животных, чем звезд на небе.

– Я никогда не видела ничего… – Голос Хизи затих, она могла только покачать головой. Ее черные глаза сверкали от возбуждения, а губы приоткрылись, словно для изумленного восклицания. Какая она хорошенькая, подумал Перкар. Придет день, и она станет красавицей.

– Вот тебе твой Пираку, – тихо сказал подошедший сзади Нгангата. – Отгони одно из этих стад на свои пастбища…

Перкар кивнул:

– Хотел бы я, чтобы это было возможно. Ты только посмотри на них! Это самые великолепные животные, каких я когда-нибудь видел!

Предсказатель Дождя тоже подошел к ним.

– Тебе никогда не удастся приручить их, скотовод, – прошептал он. – Они как менги – вольные.

– Верю, – согласился Перкар. На таком расстоянии трудно было определить размеры отдельного животного, но казалось, что могучие быки раза в полтора крупнее тех, к которым Перкар привык в стадах своего отца, а между грозными острыми рогами юноша поместился бы целиком. Это был скот гигантов, скот богов, а не людей. Но смотреть на него было наслаждением.

– Вы на самом деле привезли меня посмотреть на это? – спросила Хизи, и Перкар внезапно понял, что обращается она именно к нему, а не к остальным.

– Да, принцесса, на самом деле.

– Я не хочу, чтобы ты так меня называл.

– Хорошо, Хизи.

К его изумлению, Хизи протянула руку и сжала его пальцы.

– Спасибо. Я прощаю тебе попытку заставить меня сломать шею на том склоне, хотя увидеть все это мы могли точно так же, если бы ехали не торопясь.

– Это правда. Но признайся – ты же обожаешь скачку. Я видел, как ты училась ездить верхом.

– Признаюсь, – ответила Хизи, выпуская его руку. Они еще некоторое время молча стояли на вершине холма, наблюдая медленное движение стада. Иногда какой-нибудь бык издавал рев, гордый яростный трубный клич, заставлявший Перкара чувствовать ледяной озноб. Ветер переменился, и густой мускусный запах скота охватил людей. Перкар задрожал от тоски по дому, от такого страстного желания увидеть дамакугу отца, окрестные пастбища, родных, что едва не заплакал. Растирая замерзшие руки, он почти не обратил внимания на подъехавшего к Ю-Хану всадника.

– Ну вот, – пропищал пронзительный голос, – что видят твои глаза, Хин? Мой племянник Предсказатель Дождя совсем потерял разум: позволил нашим гостям выехать на равнину.

Предсказатель Дождя повернулся к вновь прибывшим и пожал плечами.

– Его не удержишь так же, как не удержишь ветер, – ответил он, делая жест в сторону Перкара. – Мы с Ю-Ханом решили, что уж лучше отправимся с ними – по крайней мере присмотрим.

– Хин, – стряхнув с себя задумчивость, Перкар обернулся к тому, кто отчитывал Предсказателя Дождя, – скажи Братцу Коню, что у меня нет времени путешествовать со скоростью старика.

Хин – усталая с виду пятнистая собачонка – посмотрел на Перкара, слегка повилял хвостом и начал принюхиваться к запаху стада. Если он и передал его слова стоящему рядом старику, Перкар этого не заметил. Тем не менее старик – Братец Конь – бросил на юношу гневный взгляд. Он был ниже Перкара – в основном за счет кривых, как луки, ног. Удивительно, подумал Перкар, как этот большой рот с опущенными углами все же выглядит так, словно хитро улыбается. Может быть, улыбка прячется в лукаво блестящих темных глазах или, скорее, коричневая кожа тяжелого квадратного лица хранит воспоминание о тысяче прежних улыбок.

– Благодаря этой скорости я остаюсь в живых много дольше, чем это удастся тебе, – начал вразумлять его Братец Конь. – Да и ты хороша, внучка, – погрозил он пальцем Хизи. – Уж ты-то должна понимать, что не следует присоединяться к молодым людям, когда они отправляются куда-нибудь одни. Еще никогда не случалось, чтобы они не навлекли на себя все опасности, поджидающие по дороге. Вот и пусть молодые люди мчатся вперед, пусть обрушивают на себя все Неприятности. Они только на это и годятся.

– Ах, – ответила Хизи, – я и понятия не имела, что они хоть на что-нибудь годятся. Спасибо, шутсебе, за совет.

– Хорошо, шутсебе, – поклонился Перкар, обращаясь к Братцу Коню так же, как и Хизи: «шутсебе» – дедушка. Конечно, на самом деле они не были родственниками, но такое обращение к человеку преклонных лет – шестидесяти? восьмидесяти? – было проявлением обыкновенной вежливости. – Да и видишь, мы уже обнаружили все опасности.

– Вот как? В самом деле?

Перкар пожал плечами.

– Можешь сам посмотреть. – Он показал в сторону огромного стада.

– Я-то вижу, а вот видишь ли ты?

Перкар, нахмурившись, озадаченно посмотрел на старика.

– Что скажешь, Предсказатель Дождя? – спросил Братец Конь.

Молодой менг показал в сторону – ниже по склону и вправо.

– Я заметил там львицу. Она затаилась и следит за быками; нас учуяла, но не нападет.

Братец Конь ухмыльнулся, увидев, как Перкар разинул от удивления рот.

– Львица? – переспросила Хизи. – Львица неподалеку?

Предсказатель Дождя кивнул.

– Поэтому тебе и не следует бегать одной. Если бы львица притаилась здесь, а не ниже по склону, когда ты выбежала на вершину холма… – Он пожал плечами. Перкар почувствовал, как краснеет, осознав собственную непредусмотрительность. Конечно же, там, где пасется дикий скот, будут и дикие охотники.

– Почему ты ничего не сказал? – требовательно поинтересовалась Хизи.