В комнату вошел человек в ливрее дома Уинчеллов. Он наклонился к Лавинии, что-то прошептал ей на ухо и вышел. Очевидно, это был кучер Лавинии. То, что его госпожа находилась в обществе вооруженного пистолетом человека, по-видимому, не произвело на слугу никакого впечатления. Поразительно. Потрясающий пример надежного лакея.

Лавиния обернулась. Ее глаза сияли. О Боже. Все, что могло доставить этой женщине такое удовольствие, не сулило ничего хорошего.

– Похоже, у нас еще один гость. Вы должны извинить меня, мистер Джекем. Будьте любезны, проводите мисс Этуотер на крышу. Там сейчас идет ремонт, так что есть проход через чердак и прекрасно просматривается вся улица. Вы сможете следить, не появятся ли другие гости.

Она с быстротой атакующей змеи выхватила пистолет у Джекема.

– Он вам, пожалуй, не понадобится. А сейчас мне необходимо слегка привести себя в порядок. – С этими словами Лавиния грациозно выплыла из комнаты.

С удивлением, граничащим с истерикой, Филиппа следила за тем, как она уходит. Конечно, очень важно, как ты выглядишь, когда совершаешь убийство. Очевидно, Филиппе предстояло многому научиться, чтобы стать настоящей великосветской львицей. Как жаль, что времени на это у нее совсем не осталось.

Не дожидаясь, когда, остановится экипаж, Джеймс выскочил из коляски у очередного паба. В ожидавшем его послании был дан адрес дома, расположенного всего в нескольких кварталах от того места, где он находился. Не желая тратить время на уговоры недовольного кебмена, он бросил ему крону и бросился бежать.

Приблизившись к незнакомому особняку, Джеймс увидел у парадного входа великолепный экипаж. В утреннем свете ярко сверкал герб Уинчеллов. Лавиния.

Ну конечно.

Справа от Джеймса шевельнулась тень. Он даже не потрудился повернуть голову.

– Ну что у тебя?

– Я как раз собирался вернуться с отчетом, когда увидел хромающего человека.

– Это Джекем.

Фиблс мгновение помолчал.

– Да уж. Теперь многое становится ясно. – Затем он продолжил свой доклад: – Джекем вошел в дом вместе с вашей рыжеволосой мисс чуть меньше часа назад. Вид у нее был не слишком счастливый. Дама вошла только что. Думаю, ее кучер меня заметил, потому что поспешил следом за дамой.

– Ага. – Значит, его ждут. – Пора действовать, открыто.

Джеймс вышел на мощенную булыжником мостовую, обошел экипаж и, даже не взглянув на возвращающегося кучера, распахнул дверь и решительно вошел в дом.

Джекем толкнул маленькую-дверь на верхней площадке лестницы и втащил Филиппу, безуспешно пытавшуюся вцепиться в дверной косяк, в открывшийся проем. Потом она вцепилась в Джекема. О борьбе не могло быть и речи. Некоторое время они балансировали на покатой крыше рядом с фронтоном, потом Джекем потащил ее выше.

Неожиданно у нее под ногами оказалась ровная поверхность, на которой можно было стоять. Филиппа открыла глаза.

И тотчас вновь их закрыла.

Этот дом был построен в старом стиле, большой и квадратный, с плоской крышей. Слева и справа стояли дома гораздо меньшего размера. Так что надежды, что их заметят, было мало. Позади дома находился большой разросшийся сад, но вблизи стен деревья не росли.

Как только Филиппа обрела равновесие, Джекем ее отпустил, поскольку бежать отсюда было некуда. Внизу находилась вооруженная пистолетом Лавиния.

Филиппа стремительно подошла к краю крыши. Дом был четырехэтажным, это она поняла, когда Джекем тащил ее по лестнице, – они прошли четыре пролета. Она взглянула вниз. Открывшийся вид заставил ее опуститься на колени. Филиппа боялась высоты.

А вот Робби такая высота совершенно не испугала бы. Окажись он на ее месте, стал бы высматривать, нет ли тут водосточных труб или настенных шпалер.

Внизу, всего в дюжине футов под ней, виднелся отличный широкий выступ.

– Даже не думай, – раздался за спиной скрипучий голос. Филиппа поспешно отошла от края крыши, испугавшись, что он может столкнуть ее. Над ней, скрестив руки на груди, возвышался Джекем.

– Ты, конечно, можешь спрыгнуть на выступ, но можешь и промахнуться. Я точно знаю, что, упав с третьего этажа, насмерть не разобьешься. А вот с четвертого… Не уверен. Это уж как повезет. Ударишься головой – получишь гроб и цветы. На ноги – останешься хромой, как я, впрочем, если повезет, то умрешь. А если нет, всю жизнь каждый твой шаг будет даваться тебе с огромной болью.

Его голос звучал равнодушно, а сам он в это время бесстрашно смотрел вниз. Филиппа поняла, что этому человеку теперь нечего бояться, самое страшное уже произошло.

Филиппа вышла на середину крыши и подошла к каминной трубе, которая оказалась совершенно холодной. Но она хоть не кружилась у нее перед глазами. Филиппа пыталась найти выход из этой кошмарной ситуации, но не могла.

Джеймс обнаружил Лавинию в единственной комнате, которая была хоть как-то обставлена. Если обстановкой можно было назвать огромную кровать и туалетный столик.

Должно быть, этот дом, снятый на деньга, полученные за предательство, являлся местом деловых встреч и любовных свиданий..

Лавиния служила прекрасным украшением этой комнаты. Она похотливо раскинулась на кровати, на ней ничего не было, кроме рубашки, украшенной брюссельским кружевом. Все было тщательно продумано.

Никогда еще она не выглядела такой красивой. Ее волосы были искусно взъерошены, и любой нормальный мужчина в Англии потерял бы дар речи при виде этого полуобнаженного тела.

– Ты пришел, чтобы служить мне, как раньше? – спросила Лавиния. – Или я должна быть твоей восточной танцовщицей?

Она улыбнулась ему и провела кончиками пальцев по своему декольте.

Джеймс холодно разглядывал богато расшитое покрывало.

– Расслабься, Винни. Я пришел за Филиппом. Я знаю, что она здесь.

– Знаешь? Но ведь она была здесь только вчера, зачем же ей снова приходить?

Джеймс искренне удивился.

– Разве ты не знал? Да и вряд ли тебя это волнует. Она странное создание, не правда ли? Похожа на мальчишку.

Проклятие! Лавинии всегда удается на шаг опередить его. Она не слишком уж умна, хотя в хитрости и изворотливости ей не откажешь. К тому же это доказывает, что она недавно разговаривала с Джекемом.

– У меня нет времени на игры, Винни. На этот раз тебе не выиграть. Теперь у меня есть улики против тебя. Джекем сохранил все письма и записки. По-видимому, он кое-чему научился за те годы, что провел с нами.

– Вот болван! – вскинулась Лавиния.

– Так ты признаешь, что участвовала в этом грязном деле.

– А почему бы и нет? Ведь у меня твоя невеста!

– Филиппа рассказала тебе об этом? – Он не мот сдержать еле заметной улыбки. Кажется, его предложение принято.

– Она тебе очень нужна?

Джеймс долго смотрел на Лавинию.

– А я очень нужен тебе?

Злой огонек блеснул в ее глазах.

– Предлагаешь сделку?

– Возможно. А возможно, пытаюсь понять, к чему ты клонишь. Как много у тебя осталось власти теперь, когда я знаю твою истинную натуру. – Он наклонил голову. – Попытайся убедить меня остаться, если я тебе действительно нужен. Или ты полагаешь, у тебя не получится? Я один из тех, кому удалось избавиться от твоих чар, не так ли?

Это было самое ужасное, чего можно было от него потребовать, – опять отдаться в ее руки. Но он не колебался. «Лжецам» потребуется немного времени, чтобы прийти на помощь.

Она не могла не ответить на его вызов, Джеймс это прекрасно знал.

– Защищайся, моя любовь, – произнесла она с улыбкой столь же прекрасной, сколь и порочной.

Она соскользнула с кровати и медленно подошла к нему.

– Тебе понравились мои письма, моя любовь? Ты прочел и запомнил их? Разве ты не почувствовал, что они написаны специально для тебя?

Он оказался прав. Она знала, что ее письма будут прочитаны. И что он будет одним из тех, кто их прочтет, фактически она писала именно ему.