– Бедняжка Бесси! – Филиппа прижала руку к груди. Ее соседка очень горевала, это верно, но Филиппа никак не ожидала, что она может решиться на такое.

– Ее семья приехала за вещими, – продолжала миссис Фаркорт, метнув взгляд на небольшую сумку в руках Филиппы.

– Ох, – едва слышно произнесла Филиппа. Ей было ужасно неловко, что она без спроса взяла из сундука кое-какие вещи. – Хорошо, что близкие Бесси смогут хотя бы воспользоваться скопленными ею деньгами.

Это было невинное замечание, но реакция миссис Фаркорт была резкой и моментальной. Она схватила Филиппу за запястье.

– Что вам известно об этих деньгах?

Филиппа в изумлении заморгала и с трудом выдавила:

– Б… Бесси хранила в этом сундуке свои сбережения – жалованье мужа за два года. Они с мужем хотели открыть магазин, когда он вернется домой.

Миссис Фаркорт побелела как полотно.

– Когда родственники пришли за вещами, денег в сундуке не было!

До Филиппы не сразу дошел истинный смысл ее слов. Но в следующее мгновение она гневно вырвала руку из цепких пальцев старухи.

– Я этих денег не брала!

– Это точно ты! – закричала женщина. – Да, это ты! Ты взяла их! Я поняла, что ты обманщица и воровка, как только увидела тебя!

– Если кто и взял эти деньги, так это были вы! Вы жестокая и подлая старуха, миссис Фаркорт, и я чрезвычайно рада, что покидаю этот дом!

Филиппа схватила свою сумку и побежала к двери.

– Я заявлю на тебя в полицию, воровка! – кричала женщина, в то время как Филиппа стремглав неслась по улице к ожидавшему ее кебу. – Позову полисмена и выведу тебя на чистую воду!

Абсурдность обвинения и собственное бегство в сгустившихся сумерках рассмешили Филиппу. Неужели эта зловредная старуха действительно хотела напугать Филиппу ленивыми и продажными лондонскими полицейскими?

Разве это может напугать ее, когда за ней охотится сам Наполеон?

К тому времени, когда Джеймс добрался до «Клуба лжецов», находившегося вблизи знаменитого квартала; где представители дна общества и высшего света смешивались в погоне за удовольствиями и развлечениями, сумерки уже зачернили и без того серое небо, а на кебах и экипажах зажглись фонари.

На углу перед зданием клуба Джеймс заметил знакомую фигуру. У неприметного входа, притворившись, будто укрывается от моросящего дождя, стоял одетый в лохмотья невысокий человечек. Джеймс не видел его лица, но сразу понял, что перед ним Фиблс. Маленького вора-карманника трудно было назвать действительным членом их странного товарищества. Конечно, Фиблс до глубины души был предан клубу, но лучше всего работал в одиночку и поэтому старательно избегал какой-либо помощи со стороны других «лжецов». Тем не менее порой он добывал просто исключительную информацию. Кроме того, мастерски умел «сесть на хвост», поскольку неприметный, но проворный и ловкий мог стать почти невидимым.

Фиблс никак не отреагировал на появление Джеймса, но тот понял, что воришка его заметил. Джеймс коснулся края шляпы, якобы плотнее натягивая ее, и Фиблс, который, казалось, смотрел в противоположную сторону, ответил на его приветствие легким пожатием плеч. Усмехнувшись, Джеймс Каннингтон продолжил путь.

На всякий случай Джеймс собирался войти в клуб через потайную дверь, выходившую в темный, глухой переулок, но решил, что в этой туманной мороси его и так никто не увидит.

В любом случае с низко надвинутой шляпой и поднятым воротником широкого плаща он мало чем отличался от любого джентльмена, рискнувшего выйти из дому в такую погоду.

Решив на этот раз не осторожничать и войти в клуб открыто, Джеймс стремительно пересек улицу и подошел к пухлому швейцару, укрывшемуся от дождя под замысловатым, позеленевшим от времени навесом. Глаза молодого парня в ливрее удивленно раскрылись, но он поспешно распахнул дверь и, последовав за Джеймсом, помог ему снять плащ.

Принимая плащ, Стаббс произнес шепотом, хотя, кроме них, в холле никого не было:

– Хозяин ждет вас в кри… крипто… в шифровальной.

Джеймс вздохнул, услышав запинания Стаббса. Молодой человек официально числился учеником, но у бывшего уличного сироты не замечалось ни малейшей тяги к учебе.

– Стаббс, ты практиковался в правописании и математике, как я тебе велел?

– Я пытался, сэр, но не могу разобраться в этом учебнике.

Джеймс кивнул, моля Бога, чтобы тот дал ему терпения.

– Я знаю, что это трудно. Но ты не можешь стать агентом, если не научишься читать и писать. Да и как ты сумеешь сделать, бомбу, если не сможешь взвесить порох?

Молодой человек понурился. Смягчив тон, Джеймс добавил:

– У тебя все получится, Стаббс! Главное, старайся!

С этими словами Джеймс отвернулся, надеясь, что Стаббс не станет продолжать неприятный разговор. Господи, ну не знает он, как научить человека читать! Ему с трудом удалось приучить Робби хоть изредка принимать ванну.

Может быть, ему следует отправить Стаббса в школу агентов, которую в здании напротив открыли Агата и ее муж, сэр Саймон Рейнз. Эта школа действовала под вывеской благотворительной гимназии призванной обучать грамоте тех, кому не повезло в жизни, и благодаря стараниям Агаты последние новобранцы клуба, приходившие к «лжецам», как минимум знали грамоту и не путали рукав сюртука с носовым платком.

Несомненно, все это шло на благо будущим «лжецам», но вряд ли могло помочь бедняге Стаббсу. Джеймс считал, что Стаббсу, которому уже было под тридцать, вряд ли доставит удовольствие сидеть за партой вместе с молодыми париями, обучавшимися в этой школе, тем более что Стаббс, обладавший феноменальными способностями, к механике, уже много лет состоял в списках клуба.

Он идеально подходил для роли агента-диверсанта, вот только Джеймсу никак не удавалось побороть дремучее невежество этого увальня.

«Я занесу это в список моих дел». Приуныв от того, что список неотложных дел постоянно пополняется, Джейке попытался подумать о чем-то более, приятном.

Например, о медных локонах, хотя еще совсем недавно ему нравились золотистые.

Джеймс провел рукой по лицу, стараясь избавиться от поднявшейся волны отвращения. Прошлая ночь была своего рода открытием, ему показалось, что отношения с Лавинией подавили его мужские инстинкты, но он лгал самому себе. Хорошо, что он никогда больше не увидит ту незнакомку с огненной гривой.

Навстречу ему спускался Джекем. Склонив седеющую голову, он сосредоточенно преодолевал довольно крутые ступеньки.

– Здравствуйте, мистер Каннингтон.

Управляющий клубом передвигался медленнее, чем обычно. Переломы, полученные во время давнего падения, навсегда вывели из строя одного из самых ловких похитителей драгоценностей в Лондоне. Предыдущий президент клуба, Саймон Рейнз, предложил своему старому другу руководство хозяйственными структурами клуба, воздержавшись, однако, от посвящения жадного, по общему мнению, Джекема в дела внутреннего круга.

Джекем знал каждого из «лжецов», но считал, что клуб является прикрытием некоей воровской организации. При вступлении в должность Джекему объяснили, что ресурсы, которыми располагает клуб, по сути, являются инструментами для осуществления тщательно планируемых дел, благодаря которым постоянно пополняются немалые счета клуба. Он также был уверен, что в картохранилище спрятаны подробнейшие планы самых богатых особняков Европы, что, кстати, весьма недалеко от истины, только помимо этого в той же комнате хранились схемы тайных путей в Париж и планы резиденций Наполеона. Конечно, более сложного объяснения потребовала шифровальная. Но Джекем, для которого прибыли клуба и усыпанный драгоценностями камзол были важнее истинной деятельности «лжецов», не вникал в детали.

Джекем получал удовольствие от своей работы, поскольку обладал способностью делать деньги и хорошо разбирался в вине, а содержание тайной «воровской берлоги» давало ему ощущение прежней жизни.

Джеймс слегка улыбнулся. Ему всегда нравился этот старый вор.