— Грейс… — укоризненно произнес Ник.

— Помню, помню. Мы теперь живем каждый своей жизнью. И ты считаешь, что моя память еще не восстановилась полностью. Что я не могу еще судить о прошлом объективно. Но хотя дома все в порядке, хотя я добилась успехов в работе и у меня двое замечательных братьев… — Она остановилась и поймала его взгляд. — Хотя большего от жизни и желать нельзя, веришь ли, мне так одиноко…

— Ну, Грейс, ты же еще ничего не знаешь наверняка.

— Знаю, — с жаром возразила Грейс. — Не нужно никаких воспоминаний, чтобы убедиться в своем одиночестве. Я чувствую его.

У Грейс было такое ощущение, что после расставания с Ником ее жизнь так и не стала полной. Да, дело ее процветало. Родные и близкие любили ее. Но, видимо, у нее не хватало духу потребовать развода. Она скорее влачила бы унылое существование без Ника, не ища развода с ним, несмотря на то что их ничто не связывало.

Ник тоже не искал развода.

Настоящее говорило само за себя — никто из них так и не стал разводиться.

Грейс узнала, что они никогда не жили как муж и жена. Она поняла, почему Ник чувствовал себя рядом с ней столь неуверенно. И потому прошлой ночью решила, что они будут спать раздельно. Ей казалось нечестным разделять одно ложе, не имея друг перед другом никаких обязательств.

Но теперь она вспомнила о том, как Ник оставил ее. Как оказалось, чутье ее не подвело, она была права в своих догадках…

Обязательства были. Или есть? В чем они нуждались более всего, так это во времени…

Но именно его-то у них и не было.

— Стелла звонила.

— Ага, значит, что-то еще случилось, — предположила Грейс. Она встретила Ника на полпути, когда тот вышел из кабинета и направился в гостиную.

— Точно. Теперь другой внук подхватил ветрянку. Но есть и хорошие известия — ее сноха в субботу не работает. Так что Стелла сможет прийти. Плохие же — до субботы еще целых два дня.

Грейс рассмеялась.

— Ладно тебе. Мы же не беспомощные. Разве плохо мы ели эти два дня? Да и в развлечениях не было недостатка.

— Знаю, но мне не дает покоя мысль о том, что я держу тут тебя точно заложницу.

— И вовсе я не заложница. Мы ждем звонка. Когда Ангус с Кэлом вернутся домой, я отправлюсь к ним.

Теперь, когда Грейс многое вспомнила, ее удивляло одно: почему Ник не отправил ее домой, хотя бы ее семья и отсутствовала? Но ей так не хотелось уезжать! Так не хотелось, чтобы отец с братом приехали из Хьюстона слишком рано.

Ангус и Кэл прилетают в субботу утром. Так что у нее два дня в запасе. Два драгоценных дня. И она ими воспользуется. Для двоих, пытающихся склеить давшую трещину совместную жизнь, дорога каждая минута. Эти два дня словно ниспосланы ей небесами.

Пока все идет просто замечательно. Они не спят вместе. Не целуются, сидя на диване в гостиной. Но иногда дарят друг другу мимолетные поцелуи. Они ведут долгие беседы и не расстаются друг с другом ни на минуту.

— Раз уж тебя так беспокоит отсутствие Стеллы, давай сделаем что-нибудь такое, что обычно делает она.

Ник подозрительно уставился на Грейс.

— Например?

— Давай затеем стирку.

— Ну, здрасте… теперь мы так развлекаемся, — насмешливо произнес Ник. — Грейс, я не желаю, чтобы ты заменяла собой домработницу. Почему бы нам не пройтись вместо этого по антикварным лавкам? Помнишь, ты хотела?

— Серьезно?

— Вполне.

— А как же звонок?

Ник вздохнул.

— Грейс, если нам не позвонили до сих пор, то вряд ли позвонят вообще. Ангус и Кэл возвращаются в субботу. И если ты не против, я бы оставил тебя пока здесь. Я знаю, ты здорова. Знаю, что память возвращается к тебе. Но мне все же будет спокойнее, если ты останешься со мной.

Грейс улыбнулась. Похоже, они читают мысли друг друга.

— Хорошо, прогуляемся по антикварным лавкам.

— Зачем ты купил это?

— Но ведь тебе так хотелось.

— Мало ли чего мне хотелось, — возразила Грейс, сердитая на себя не меньше, чем на него. Она понятия не имела, что будет делать с часами, которые он купил ей. Несмотря на то что она вспомнила свою семью, друзей, даже коллег по работе, у нее так и не возникло ясной картинки того места, где она живет. И как объяснить, что она хотела эти несчастные часы потому, что они прекрасно смотрелись бы в их доме — его доме? Грейс вовсе не была уверена, что часы впишутся в обстановку ее квартиры, особняка, загородного дома, палатки или чего там еще.

Теперь у нее есть часы. Она возьмет их с собой, и они останутся лишь тягостным напоминанием…

В расстроенных чувствах Грейс добралась до гостиной и бросилась на диван. Она понимала, что злиться бесполезно. Куда делось ее хваленое терпение, не покидавшее ее всю неделю, что она была с Ником? Грейс чувствовала себя уставшей и раздраженной.

Наверное, причиной тому память, возвращающаяся к ней кусочками. Отрывочные воспоминания вконец измотали ее. Но Грейс подозревала также, что недовольство ее объясняется неопределенностью их с Ником отношений. По правде говоря, подарок Ника оказался последней каплей. Вернее, не столько сам подарок, сколько то, как он преподнес его.

Грейс до последнего верила, что он покупает часы для их общего дома. Но Ник заплатил за них и торжественно вручил ей, любезно сказав при этом:

— Надеюсь, эти часы доставят тебе столько же удовольствия, сколько доставила мне ты, находясь со мной рядом.

Грейс стоило огромных усилий не разрыдаться. Еще больших усилий стоило ей сдержать себя и не грохнуть часы об пол. А она бы с таким наслаждением растоптала их, пока они не превратились бы в груду искореженного металла!

Ник доводил ее до белого каления.

— Ты готова заняться ужином? — спросил Ник, войдя в комнату.

Грейс вздохнула. Раздраженную и измотанную, ее так и подмывало ответить ему, что сегодня она приготовит ужин одна, что ей до смерти надоело мириться с его изменчивым настроением. Но потом ей в голову пришло, что Ник, возможно, и не ведает, что творит. И не сознает, что его метания невыносимы для нее.

Грейс искоса посмотрела на Ника.

— Вообще-то я думала, мы по-быстренькому обжарим овощи с мясом.

— Я люблю обжаренные овощи с мясом, — ответил ничего не подозревавший Ник.

— Вот и хорошо. Потому что мне понадобится твоя помощь. Сам знаешь — покрошить овощи, обжарить мясо и все такое.

— Грейс, я, конечно же, покрошу овощи, я умею, — ответил Ник и подал ей руку, помогая встать с дивана.

— Вот и чудесно, значит, у нас все получится.

Уже на кухне Грейс тайком наблюдала, как он собирает все необходимое для ужина. Ник выглядел умиротворенным.

— Помнится мне, я частенько помогал готовить матери, — неожиданно заговорил он. Грейс присела на стул и внимательно посмотрела на него. — Она имела обыкновение долго жаловаться на то, как много всего нужно переделать. И на саму готовку оставалось совсем мало времени.

— И тогда ты помогал ей?

— Да, — ничуть не смущаясь, признался Ник. — Может, кто из ребят в школе и назвал бы меня маменькиным сынком за то, что я умею мариновать стейк. Но такие мысли не приходили мне в голову. Если у нас вообще был стейк, я этому жутко радовался. И меня совершенно не смущало, что готовить его буду я.

Ник теперь с такой легкостью говорил о далеком прошлом, что Грейс поняла — он больше не боится его. Они подходят друг другу. Проведя вместе несколько дней в монотонных бытовых хлопотах, они тем не менее не наскучили друг другу. Грейс не могла забыть той ночи, когда они занимались любовью. Казалось, Ник всю жизнь ждал ее. Он любит ее. Грейс ни капельки не сомневалась в этом.

Ник все говорил и говорил, и Грейс внимательно слушала его. Когда ужин был уже почти готов, она осторожно поднялась со стула и стала накрывать на стол. А Ник все говорил. Он так много рассказал ей, что Грейс недоумевала, есть ли в действительности граница между их совместной жизнью и жизнью порознь. Одно было ясно. Какое-то время они жили врозь. Возможно, годы. Скорее, два.