— Просто поверить не могу, что ты наконец здесь, — серьезно говорю я. — Моя сестра, про которую я даже не знала. — Я кладу руку ей на плечо и заглядываю в глаза — ореховые с крапинками.

Ой. Сейчас между нами возникнут родственные узы! Прямо как в книжке про сестер!

— А ты знала? — Улыбкой я прикрываю подступающие слезы. — Что у тебя где-то есть сестра?

— Нет, — равнодушно отвечает Джесс. — Понятия не имела.

— А-а.

Я слегка разочарована. Вообще-то ей полагалось ответить: «Да, сердце подсказывало мне!» — и разрыдаться.

Теперь не знаю, что еще сказать.

— Проходи в дом, Джесс! — радостно щебечет мама. — Ты наверняка не откажешься от чашечки кофе с дороги!

Она проводит Джесс в комнату, и я замечаю на плече у сестры коричневый рюкзак. Небольшой такой рюкзачок. А ведь она, кажется, приехала на целую неделю!

— Это что, все твои вещи? — спрашиваю я.

— Тут все, что мне нужно. Люблю ездить налегке.

Ха, знаем мы это «налегке»!

— Остальное по почте выслала? — вполголоса спрашиваю я ее, понимающе улыбаясь.

— Нет, — она косится на маму, — это весь мой багаж.

— Ничего, мне можно сказать, я тебя не выдам, — заговорщицки шепчу я.

Родственные души — это ясно как день!

Но когда папа обнимает Джесс, меня охватывает странное чувство. Мне больно, как будто меня ударили. У папы есть еще одна дочь. Я теперь у него не единственная. Наша семья выросла.

Но… ведь семьи должны быть большими, да? Им положено расти. В семействе всегда должно быть какое-то прибавление.

— А это Люк, мой муж, — быстро говорю я.

— Рад познакомиться. — Люк выходит вперед. Когда он жмет Джесс руку, я так и раздуваюсь от гордости за них обоих.

Перевожу взгляд на маму, она мне ободряюще улыбается и приглашает всех:

— Ну, идемте же!

Она приводит нас в гостиную, где уже расставлены нарядные букеты в вазах, а на блюдах аппетитно разложено печенье. Мы все садимся, и на несколько секунд в комнате воцаряется тишина.

Наверное, все это мне снится.

Я сижу напротив своей сестры. Пока мама наливает Джесс кофе, я разглядываю ее, стараясь найти между нами сходство. И не заметить его невозможно! По крайней мере, кое в чем.

Мы, конечно, не близнецы, но, если приглядеться, очень даже похожи. Вот глаза, например, у нее такие же, как и у меня, только другого цвета и с другим разрезом. И нос у нее был бы точь-в-точь как у меня, если бы не заостренный кончик. А уж волосы вообще не отличишь! Если бы она отрастила свои подлиннее, немного подкрасила и подлечила бальзамом.

Меня, наверное, сейчас тоже разглядывают, вдруг думаю я.

— Я почти не спала! — говорю я и, потупившись, улыбаюсь. — Я так рада с тобой познакомиться!

Она кивает, но молчит. Господи, ну до чего она неразговорчивая. Надо ее как-то расшевелить. Конечно, ей трудно сразу начать задушевную беседу.

— А ты меня такой представляла? — нервно смеюсь я и приглаживаю волосы.

Джесс рассматривает меня секунды полторы.

— А я тебя никак не представляла, — наконец говорит она.

— А-а.

— Я вообще ничего себе никогда не представляю и не фантазирую. Просто все принимаю таким, какое оно есть.

— Съешь еще печенье, Джесс, — вежливо предлагает мама. — Вот тут с орехами и с кленовым сиропом.

— Спасибо. — Джесс берет печенье. — Обожаю орехи-пекан.

— Я тоже! — восторгаюсь я. — Тоже обожаю!

Вот все и встало на свои места. Гены сказываются. Мы выросли в разных семьях далеко друг от друга… но вкусы у нас общие.

— Джесс, почему ты не позвонила со станции? — спрашивает папа. — Я бы тебя привез, и такси не пришлось бы брать.

— Я пешком дошла, — отвечает Джессика.

— Пешком? От станции Оксшотт? — удивляется папа.

— От Кингстона. Ехала в сидячем вагоне. — Она залпом проглатывает кофе. — Так намного дешевле. Сэкономила двадцать пять фунтов.

— Ты шла пешком от самого Кингстона? — Мама просто в ужасе.

— Да это же рядом, — отвечает Джесс.

— Джесс привыкла много ходить пешком, — поясняет мне мама и улыбается ей: — Это твое главное увлечение, да?

Нет, это уже слишком. Да про нас же кино можно снимать!

— И мое! — воплю я. — Я тоже обожаю ходить пешком!

Все замолкают. Я оглядываю недоуменные лица своих близких. Что это с ними?

— Ты увлеклась пешими прогулками, дорогая? — неуверенно закидывает удочку мама.

— Ну да! Все время брожу по Лондону! Правда, Люк?

Люк на меня хитро косится.

— Некоторые улицы Лондона ты исходила вдоль и поперек, это верно, — соглашается он.

— Так ты занимаешься спортивной ходьбой? — оживляется Джесс.

— Э-э… — я в некотором замешательстве, — я комбинирую ходьбу с другими видами деятельности. Для разнообразия.

— А, чередование тренировок?

— Почти, — киваю я и откусываю печенье. Опять все затихают. Как будто каждый надеется, что заговорит кто-то другой. Почему мы ведем себя так неловко? Все должно быть естественно. Мы же одна семья!

— Ты любишь кино? — наконец спрашиваю я.

— Не всякое, — задумчиво хмурится Джесс. — Мне нравятся фильмы со смыслом.

— Мне тоже, — горячо поддакиваю я, — я тоже думаю, что в каждом фильме должен быть заложен глубокий смысл.

И это правда. Взять, к примеру, «Бриолин» с Траволтой. Да в нем куча смысла. Вот, к примеру, мораль: «Не стоит переживать, если в классе тебя не считают крутой, потому что всегда можно сделать химию и изменить внешность».

— Еще кофе? — предлагает нам мама.

— Я принесу, — вскакиваю я. — Люк… ты мне не поможешь? Вдруг… не найду чайник.

Звучит не совсем убедительно, ну и пусть. Мне до смерти нужно поговорить с Люком.

Как только мы входим на кухню, я закрываю дверь и нетерпеливо спрашиваю:

— Ну, как тебе моя сестра?

— По-моему, она милая.

— Правда, классная? И мы с ней так похожи, да?!

— Что? — Люк смотрит на меня так, словно впервые видит.

— Мы с Джесс похожи!

— Похожи? — От удивления он даже слов не находит.

— Ну да! — нервно повторяю я. — Ты что, не слушал меня? Мы обе любим пекан, любим ходить пешком… любим кино! Да мы понимаем друг друга буквально с полуслова!

— Тебе виднее. — Он поднимает брови, а я настораживаюсь.

— Она тебе что, не нравится?

— Нравится, конечно, но я и парой слов с ней перекинуться не успел. Да и ты тоже.

— Вообще… да, — вынуждена признать я. — Но это потому, что мы там все сидим и стесняемся. Поболтать толком невозможно. Поэтому я хотела предложить, чтобы мы с ней вдвоем куда-нибудь сходили. Заодно и познакомились поближе.

— Но куда?

— Не знаю. Прогуляться. Или… по магазинам!

— Ну да, — кивает он, — по магазинам. Отличная идея. И ты, конечно, уложишься в двадцать фунтов дневного бюджета.

Что?

Как ему не стыдно в такую минуту попрекать меня бюджетом! Я что, каждый день впервые хожу по магазинам со своей вновь обретенной сестрой?!

— Это событие необычное, исключение из правил, — поясняю я. — Естественно, у меня будут дополнительные расходы.

— Я думал, мы договорились, что у нас не будет никаких исключений. Помнишь?

Во мне вскипает ярость. Я демонстративно складываю руки на груди.

— Прекрасно! Я не стану налаживать отношения со своей сестрой.

На кухне тишина. Я вздыхаю и украдкой поглядываю на Люка, но тот и ухом не ведет.

— Бекки, — прерывает нас голос мамы, — где же кофе? Мы все ждем! — Она входит на кухню и с тревогой смотрит на нас с Люком. — Вы случайно не ссоритесь?

— Я хотела прогуляться с Джесс по магазинам, а Люк не дает мне денег!

— Люк! — укоризненно восклицает мама. — Бекки, это прекрасная идея! Побудете немного вдвоем. Обязательно побывайте в Кингстоне. Заодно там и пообедайте.

— Вот именно! Я кидаю обиженный взгляд на Люка. — Но у меня всего двадцать фунтов.

— Да, мы с Бекки ввели режим строгой экономии, — неумолимо подтверждает Люк. — Счастливый брак невозможен без разумного ведения бюджета, правда, Джейн?