— Мейнз, — снова повторил Лайл.

— Ты просто чудо прямолинейности.

— Один из нас должен быть таким. Ты идешь одновременно в десяти направлениях.

— Да, я думала о еде, — согласилась Оливия.

— Я наполню твою тарелку. — Он вскочил на ноги и направился к буфету, желая двигаться и делать что-нибудь. — Ты говори.

— Да, хорошо. Он оказался для меня загадкой, признаю. Я, как и ты, ожидала, что он окажется абсолютно несведущим в своем деле. Или запойным пьяницей. Или и тем и другим. В конце концов, работа нужна всем. Деревня не особенно процветает. Одно дело — испытывать трудности в поисках арендаторов. Не все сочтут привлекательным замок пятнадцатого столетия, пусть даже в хорошем состоянии и роскошно обставленный. Но если поверенный не в состоянии нанять людей на работу в усадьбе, которая на протяжении веков была единственным источником рабочих мест на мили вокруг, это действительно странно.

Лайл вернулся к столу и поставил перед ней тарелку.

— Хаггиса, я вижу, нет, — отметила Оливия.

— Наш повар — француз.

— И лосося тоже нет, — сказала она. — Но я заметила, что он как-то умудрился испечь прекрасные булочки в этой ужасной печи.

— Удивительно, правда? — согласился Перегрин, сев за стол. — Так что там насчет Мейнза? Что ты говорила?

— Что ты прямолинейный. — Оливия взяла столовые приборы.

— Да, я сижу словно на иголках. Судя по тому, как ты начала, тебе есть что сказать мне.

— Есть кое-что, — подтвердила она. — Во-первых, твой поверенный немного выпивает, он слегка несведущ и чуточку ленив, но на самом деле проблема не в этом. Он в принципе справляется со своей работой. Однако до самой смерти твой кузен Фредерик всегда проверял его. После этого контроль перешел к твоему отцу. — На этом она замолчала и принялась за еду.

Лайл не стал расспрашивать дальше. В этом не было необходимости.

— Отец все испортил, — вздохнул он.

— Можно сказать и так.

— Отдавая противоречивые приказы, — продолжил Лайл. — По десять раз на день меняя свое решение.

— Похоже на то.

— Я понимаю, что произошло, — сказал он. — Для этого не надо иметь воображение. Местные жители чувствуют то же самое, что и я.

— Введенные правила были либо чрезмерно строгими, либо противоречили одно другому, — сказала Оливия. — В результате вы потеряли несколько торговцев… Деревня не обезлюдела, но несколько семей уехали. В других случаях мужчинам приходится находить работу вдали от дома.

Она проговорила все это с набитым ртом. Лайл ей не мешал. Ему многое нужно было обдумать.

— От приемного отца и моих дядей я узнала, как надо управлять поместьем, — продолжала Оливия. — Ты знаешь, как серьезно лорд Рэтборн относится к своим обязанностям. Из того, что мне удалось узнать, твой кузен Фредерик придерживался тех же принципов.

— Только не мой отец. Он не смог бы придерживаться никакого принципа или правила, даже если бы его приклеили ему на нос.

— Зато теперь мы понимаем, почему тебя не встретили с распростертыми объятиями.

— Неприязнь, — сказал Лайл. — Они не знают, какую новую беду принесу им я.

— Нам нужно снова завоевать их доверие, — сделала вывод Оливия. — Думаю, с этого и следует начать. Потом возьмемся за привидения.

Лайл не успел ей ответить, как появился Николс.

— Ваше сиятельство, мисс Карсингтон, здесь один человек просит его принять.

Николс сообщил, что мужчина по имени Геррик пришел узнать о должности дворецкого. Оливия поглядела на Лайла.

— Что произошло? — спросил он. — Вчера мы никого из местных нанять не смогли.

— Вчера крошечная рыжеволосая девчушка еще не сразилась со свирепым французом, размахивающим тесаком, — сказала она.

— Известие об этом не могло разнестись так быстро, — удивился Лайл.

— Это случилось вчера, — заметила Оливия. — Когда я что-либо натворю в Лондоне, слухи расходятся по городу к завтраку на следующий день. По моему опыту, в деревне сплетни разносятся еще быстрее.

— Но как? Кто им сказал? У нас в замке из деревни нет ни одного человека.

— Конюшни, — подсказала Оливия. — Слухи попадают из дома в конюшни, а там всегда есть кто-то из местных, слоняющийся под тем или иным предлогом. В каждой деревне есть по меньшей мере одна особа, для которой знать все обо всех — дело всей жизни.

— Если бы он был сомнительной личностью, — Лайл посмотрел на Николса, — я знаю, ты бы отослал его восвояси.

— У него имеется письмо от Мейнза, ваше сиятельство, а также рекомендации от предыдущего нанимателя — лорда Глакстона.

Это, вероятно, замок, который она видела вчера с крыши, подумала про себя Оливия. Она изгнала из памяти то, что произошло на крыше у них с Лайлом. Если она станет самым решительным образом игнорировать эти мысли, они, возможно, уйдут сами.

— Мы встретимся с ним, как только мисс Карсингтон закончит завтракать, — распорядился Лайл.

— Я уже закончила, — ответила Оливия.

Лайл взглянул на ее тарелку.

— Нет, ты не доела.

— Поесть я могу в любое время, — сказала она. — А дворецкими разбрасываться нельзя.

— Тогда я возьму эту булочку, — сказал Лайл. — Дай нам минутку, Николс, и веди его сюда…

Они встали из-за стола, чтобы подождать своего возможного работника возле большого камина, самого теплого места в комнате, и на порядочном расстоянии от кухонного коридора, с его вечно подслушивающей прислугой.

Либо обладая каким-то мистическим ощущением времени, либо опыта жизни рядом с Лайлом оказалось достаточно, но Николс привел Геррика мгновение спустя после того, как Оливия закончила отряхивать крошки с жилета Лайла. Лайл не заметил их или не придал значения, но Николс, в этом Оливия была убеждена, умер бы от позора, если бы его господин предстал перед будущим слугой в ненадлежащем виде.

Геррик явно обладал внешностью дворецкого и имел внушительный вид: такого же роста, как Альер, он был лучше сложен. Тщательно причесанные темные волосы, внимательный взгляд черных глаз. Мужчина излучал спокойную уверенность человека, который знает, что ему делать, напоминая Оливии идеального дворецкого прабабушки, Дадли.

И в чем-то он был схож с Николсом, хотя был гораздо крупнее. Держался он в той же ненавязчивой манере.

Он был шотландцем, но говорил по-английски лишь с легкой картавостью.

— Вы работали в замке Глакстон, — заговорил Лайл, прочитав рекомендательные письма. — Отчего вы оставили такое выгодное место и пришли в эту полуразвалившуюся груду камней?

— Амбиции, ваше сиятельство, — ответил Геррик. — Там дворецким служит мистер Мелвин. Я служил под его началом, и мы расходились с ним во взглядах. Учитывая, что изменений не предвидится и его отставка в ближайшее время маловероятна, я решил поискать удачи в другом месте. Две недели назад истек срок уведомления о моем предстоящем через месяц уходе. Я практически нашел место в Эдинбурге, но узнал о должности здесь. Мой вчерашний разговор с мистером Мейнзом только утвердил мою веру в то, что я как нельзя лучше подхожу для работы на этом месте.

Лайл даже не старался скрывать свое изумление.

— В этой заброшенной развалине? — Он обвел рукой скудную обстановку.

— Да, ваше сиятельство, я рассматриваю эту ситуацию как испытание.

— Как и все мы, — проговорил Лайл. — К несчастью.

Оливия решила, что пришло время вмешаться.

— По моему опыту, — сказала она, — слуги обычно предпочитают более легкую работу. В целом большинство из них к испытаниям равнодушны.

— Разумеется, обычно это так, мисс Карсингтон, — ответил Геррик. — Но мне кажется, это скучное и безрадостное существование.

— У нас здесь не скучно, — заверил его Лайл. — Нисколько. Может, вы не слышали, что наш предыдущий дворецкий исчез при загадочных обстоятельствах.

— В этих краях, ваше сиятельство, все становится известным, — сказал Геррик. — Жители Эдинбурга, а в особенности прислуга, знают все обо всех в радиусе двадцати миль. Включая Горвуд.