Разбудил его какой-то неясный шум. Гаррисон бросился в холл, где обнаружил Натана. Но Мэтью исчез!

— Мэтью?!

— Мэтью — там, — хихикнул Натан, показывая на горку пеленок в манеже.

Не мешкая, Гаррисон откопал младшего племянника. К счастью, тот нисколько не испугался.

Переведя дух, Гаррисон уселся на тахту. Сердиться уже не было сил.

— Натан, пойди, принеси ящик для пеленок, — только и смог вымолвить Гаррисон.

Мальчик со всех ног кинулся выполнять поручение.

— Что скажешь, Мэтью? Тебе понравился твой пеленочный домик?

У младенца был такой вид, словно он никак не мог решить — плакать ему или смеяться?

— Проголодался, парень? — Гаррисон расстелил на полу одеяло, посадил на него Мэтью, набросал ему игрушек и пошел на кухню — приготовить малышу поесть.

Тем временем Натан втащил в комнату картонную коробку из-под пеленок.

— Гави?

— Сюда, сюда, Натан. Поставь ее около манежа.

Наполняя бутылку детским питанием, Гаррисон не спускал глаз со старшего мальчика. Однако все произошло слишком быстро: Натан поднял коробку и обрушил ее на головку брата. Несчастный малыш зашелся в реве.

— Натан! Что ты делаешь?! Ему же больно!

Напуганный суровым окриком дяди, Натан заревел тоже.

Стук в дверь уже не удивил Гаррисона. Он даже не спросил, кто там.

Перед ним стояла Кэрри, одетая в длинное светлое платье с бантом на талии. Пышные волосы были скромно убраны назад.

— Решила все-таки заглянуть к вам.

— Уж говорите прямо — услышали наши вопли.

— Точно.

Она улыбнулась и вошла в комнату.

Гаррисон оглядел ее с ног до головы.

— Выглядите как принцесса.

— Зато вы — как настоящий разбойник. — Она уселась на тахту. — Ну-ка, Натан, расскажи Кэрри, почему ты плачешь?

Пока Натан, всхлипывая, пытался высказать свои обиды, Гаррисон посмотрел на себя в зеркало. Да, видик еще тот… А все оттого, что не успел после душа причесаться.

— Это ты сделал?

Кэрри показала на горку пеленок в манеже. Натан кивнул.

— Мало того, — вмешался Гаррисон, — он еще стукнул своего братика коробкой. — Подумать только, он, Гаррисон Ротвелл, жалуется на племянника! — Вы не подержите Мэтью, пока я приготовлю питание?

— Конечно.

— По какому случаю такой наряд? — поинтересовался он, передавая ей младенца.

— Иду в церковь. По воскресеньям я пишу отзывы о духовной музыке.

— Что же, выходных у вас не бывает?

— Только в понедельник. В этот день клубы не работают.

Понедельник! В понедельник у нее выходной! А что, если…

Положение складывалось сложное: если он возьмет отпуск на понедельник, то тем самым выкажет свою слабость. С другой стороны, явившись в офис, он подтвердит Ротвелловский принцип — при правильной организации можно решить любую проблему.

И ему так хотелось оказаться хоть на несколько часов в обществе взрослых!

Гаррисон принял решение.

— Кэрри, мне нужна няня на завтра. Я бы хотел предложить эту работу вам.

Кэрри рассмеялась. Точнее, захохотала. Гомерическим хохотом.

— Вы предлагаете мне поработать няней? — с трудом выдавила она сквозь смех.

— Да, посидеть с Натаном и Мэтью.

— Иными словами, просите оказать вам услугу.

Кэрри перестала смеяться, лицо приобрело деловое выражение.

— Ну, если хотите, назовите это услугой.

Он уже раскаивался, что затеял этот разговор. Кэрри улыбнулась.

— Я знала, что рано или поздно вы попросите меня об этом.

— Ну вот, время пришло. — Он улыбнулся неотразимой ротвелловской улыбкой. — Договоримся о цене?

— Это то, что мне в вас нравится, Гарри. Вы деловой человек. — Кэрри, с Мэтью на руках, приблизилась к нему. — Давайте сделаем так: я завтра посижу с детьми, а вы за это примете мою сторону на заседании правления кооператива.

— В вопросе о цветах?

— И во всех остальных.

Улыбка застыла на лице Ротвелла.

— На это я не могу согласиться.

— Даже если я права?

— Но вы не правы. Постоянно нарушаете правила проживания…

— …в которых, кстати, говорится, что дом предназначается лишь для взрослых жильцов! — перебила его Кэрри.

— Племянники у меня в гостях.

— Но они — дети, а дом — только для взрослых.

— Вы что, собираетесь написать на меня жалобу?

Голос Ротвелла стал ледяным.

— Писать я не собираюсь, просто хочу, чтобы вы поняли, каково мне. А если бы дети были моими гостями? Да меня бы выселили на следующий же день!

Скорее всего, она права. Гаррисон заговорил мягче:

— Почему вы упорно желаете жить именно здесь, Кэрри? Правила проживания действительно чересчур строги…

— Не забывайте, я поселились здесь раньше всех.

— Но с тех пор многое изменилось.

— Да уж! Когда-то это был красивый, веселый дом. Ремонт уничтожил всю красоту.

— У нас, наверное, разные представления о красоте.

— У нас о многом разные представления.

Кэрри покачивала на руках спящего Мэтью. Гаррисон рассматривал ее, стараясь понять, что так раздражает в ней других жильцов.

Да, она красива, но все же не настолько, чтобы вызывать зависть. Дружелюбна. Шумных вечеринок не устраивает. Не богата, но квартплату вносит аккуратно. Наконец, когда он въезжал в дом, из всех жильцов только она зашла поприветствовать его.

Тем не менее, члены кооператива имеют право на определенный имидж, которому Кэрри Брент никак не соответствует. И сам Гаррисон далеко не во всем с ней согласен.

Ему больше по душе порядок и благопристойность.

Тем не менее, только к ней он мог обратиться с просьбой. Не к кому-нибудь из «приличных» соседей, а именно к Кэрри.

Впрочем, она еще не дала своего согласия на завтра.

— Я все-таки не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, Кэрри.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь предложил правлению оставить меня в покое! Они хотят собрать побольше жалоб на меня, а потом выселить. Вы же можете на них повлиять!

— Не уверен, что они прислушаются к моим словам.

Гаррисон вздохнул.

— Обещаете ли вы поставить мою просьбу на голосование?

— Голосовать-то они проголосуют, но за результаты не ручаюсь.

— Ну что ж, и этого достаточно. — Кэрри улыбнулась. — В котором часу мне завтра прийти?

Кэрри никогда не предполагала, что выступит в роли няньки. Кропотливая домашняя работа была не в ее характере.

Вообще она была человеком непоседливым: хваталась за многое, но быстро охладевала.

И происходило это не из-за лени или неспособности довести до конца начатое дело. Она была из тех людей, которые сперва чистосердечно воодушевляются новым занятием, но вскоре до них доходит, что это совсем не их призвание.

Она так и не получила аттестата об окончании школы — не смогла выбрать основной предмет. Но это ее не тревожило — ведь на свете сколько угодно людей, которые находят себя в более зрелом возрасте. И она — одна из них.

В последнее время ей стало казаться, что она наконец достигла необходимой зрелости — так по душе пришлась ей новая работа. Ей нравилось бодрствовать в ночные часы, иметь свободное расписание, носить нарядные платья, встречаться с интересными людьми. В ее жизни не было места скуке и однообразию. И хотя Кэрри никогда не думала о себе как о вольнолюбивой пташке, возможно, именно ею она и была.

То и дело, поглядывая на часы, Кэрри поспешно доела овсянку. Хоть бы Гаррисон подольше пил кофе! Она, правда, еще не опаздывает, но ей хотелось прийти чуть раньше.

Бросив тарелку в раковину, Кэрри побежала к платяному шкафу и вывалила все содержимое верхнего ящика на кровать. Если уж ей так повезло, что в ее распоряжении будет стиральная машина с сушилкой (она специально обговорила с Гарри этот вопрос!), грех этим не воспользоваться.

Увязав белье в узел, она направилась к выходу. Гаррисон, наверное, уже ждет…

А ведь он поначалу нравился ей! Собою хорош, холостяк, имеет годовой доход, позволяющий ему жить в престижном кооперативе. И не в крошечной каморке под лестницей, как она, а в просторной квартире.