— Ой! — вскрикивает кто-то.
Джейни понимает, что заехала этому кому-то дверью, и извиняется, не оглядываясь.
Отмахав не меньше мили в туфлях на каблуках, Джейни чувствует, что у нее сейчас отвалятся ноги. Она снимает лодочки и спешит босиком через придомовые лужайки. Дома поначалу попадаются довольно красивые, но чем дальше она идет, тем хуже они становятся. На траве выпала роса, а лужайки уже не такие ухоженные, как в начале пути. Ноги у Джейни мерзнут.
Кто-то появляется рядом так незаметно, что она не сразу обращает на него внимание. Парень несет скейтборд. Еще двое опускают свои доски на землю, становятся на них и, удерживая равновесие, катят впереди Джейни.
— Господи! — вырывается у Джейни при виде окруживших ее ребят. — Что у вас за манера — пугать девушек до полусмерти?
Кейбел Страмхеллер пожимает плечами. Двое его приятелей уезжают вперед.
— Путь неблизкий. У тебя это… все нормально?
— Прекрасно, — отвечает Джейни. — А у тебя?
Она не помнит, чтобы до этого вообще слышала его голос.
— Становись сюда.
Он опускает скейтборд на землю и забирает туфли из рук Джейни.
— Ты себе ноги порежешь. Здесь и стекло валяется, и какого дерьма только нет.
Джейни смотрит на доску и снова поднимает глаза. У него на голове вязаная повязка.
— Я не знаю как.
Он снисходительно улыбается. Заправляет длинную прядь черных волос под повязку.
— Просто становись. Согни ноги в коленях. Балансируй. Я тебя буду держать.
Она становится на доску.
Странное ощущение.
А вообще-то ничего особенного.
Они не разговаривают.
Остаток пути парни описывают вокруг круги, то приближаясь к ним, то удаляясь, а возле дома Джейни скрываются за углом. Кейбел помогает ей доехать до самого крыльца, чтобы она могла сразу встать на ступеньку. Кладет рядом туфли, подбирает доску, кивает на прощание и догоняет приятелей.
— Спасибо, Кейбел, — говорит Джейни, когда он исчезает в темноте. — Это было здорово.
После этого они еще долго делают вид, что ничего этого не было и что они вообще едва знакомы.
ВСЕРЬЕЗ
1 февраля 2005 года
Джейни семнадцать лет.
Парень по имени Джек Томлинсон засыпает на уроке английского. Джейни наблюдает со своего места, как он клюет носом. Она начинает покрываться испариной, хотя в классе прохладно. 11.41. До звонка на большую перемену еще семь минут. Слишком долго.
Она встает, собирает учебники и тетради и спешит к выходу, бросив на ходу учительнице: «Мне плохо». Та понимающе кивает. Мелинда Джефферс посмеивается в заднем ряду. Джейни вылетает из класса, хлопнув дверью.
В коридоре она прислоняется к прохладному кафелю на стене, чтобы отдышаться, потом идет в туалет и закрывается в кабинке.
Никто не додумается уснуть в туалете.
* * *
РЕТРОСПЕКТИВА — 9 января 1998 года
У Джейни день рождения, ей исполняется десять. Таня Вирсма засыпает на занятиях, уронив голову на пенал. Она парит, скользит… а потом резко падает. Ее словно засасывает в воронку, и навстречу с головокружительной скоростью несется отвесный утес. Таня смотрит на Джейни и кричит от ужаса. Джейни закрывает глаза, ее мутит. Вскрикивают они, как оказывается, одновременно — и весь четвертый класс покатывается со смеху.
Вот тебе, Джейни, и день рождения.
* * *
Это было уже после того случая в поезде, с бизнесменом в нижнем белье.
В младших классах подобное случалось с Джейни довольно редко, но чем старше она становилась, тем чаще кто-то из одноклассников засыпал на уроке, а значит, жди неприятностей. Выбор невелик: убежать из класса, разбудить спящего или будь что будет.
Ну ладно, в конце концов, осталось потерпеть всего полтора года.
А потом?
Колледж. Общежитие. Соседка по комнате.
Джейни хватается руками за голову.
Она выходит из туалета, переждав там большую перемену, и плетется на следующий урок, прихватив по пути «Сникерс».
Еще две недели после этого случая Мелинда Джефферс и ее богатые подружки, встретив Джейни в холле, издают рвотные звуки.
15 июня 2005 года
Джейни семнадцать лет. Она работает без передышки, берет столько дежурств, сколько может осилить.
А в доме престарелых умирает старый мистер Рид.
Сны снятся ему все чаще и становятся все кошмарнее.
А разбудить его нелегко.
Чем больше он слабеет, тем больше его одолевают кошмары. Дело дошло до того, что, если дверь в его палату открыта, Джейни не может находиться в этом крыле здания.
А это проблема.
Ей приходится договариваться с другими санитарками.
«Если вы возьмете на себя восточное крыло, я согласна делать все остальное».
Правда, они думают, что ей просто страшно смотреть на умирающего.
Но Джейни мучает вовсе не это.
21 июня 2005 года. 21.39
В доме престарелых не хватает персонала. Три пациента при смерти. У двоих болезнь Альцгеймера. Один спит, но кричит во сне и мечется.
Кому-то нужно вынести судно. Дать вечернюю дозу назначенных лекарств. Привести в порядок палаты.
Джейни с опаской приближается. Она в западном крыле, смотрит в сторону восточного и соображает. Вдоль правой стены пять дверей и шесть поручней. Последняя дверь — палата мистера Рида. Через десять шагов пожарный выход.
Иногда между третьей дверью и четвертой стоит тележка. А между первой и второй — инвалидные коляски. В восточном крыле иногда остается и каталка, правда, обычно у левой стены. Как бы то ни было, лучше окинуть взглядом коридор, прежде чем войти. И средь бела дня люди слоняются туда-сюда, а Джейни вовсе не улыбается налететь на кого-то в темноте.
Но нынче вечером коридор пуст. Джейни еще раньше отметила, что в четвертой палате посетители — семья Сильва. Она смотрит в книгу записей и убеждается, что они расписались за визит. Других посетителей нет, а время уже довольно позднее. Стало быть, откладывать дела дальше некуда, так и с работы вылететь недолго.
Джейни входит в восточное крыло, хватается за стойку и едва не складывается пополам.
* * *
21.41
Оглушительный грохот сражения. Вместе со старым мистером Ридом Джейни прячется в окопе на берегу, заваленном трупами и залитом кровью. Эта сцена знакома ей так хорошо, что Джейни может воспроизвести ее по памяти до таких мельчайших деталей, как свист пуль. И кончается это всякий раз одинаково: разбросанные повсюду конечности, хруст костей под ногами — и тело мистера Рида, будто изъеденное проказой, распадается на мелкие кусочки, как тертый сыр.
Собрав всю свою волю в кулак, Джейни идет дальше по коридору, хватаясь за поручень: сон такой яркий, что она не может вспомнить расположение дверей, и когда наконец ударяется о стену, то уже не чувствует под собой ног. Ей хочется прекратить все это. Она пятится, отступает на восемь, десять, может быть, двенадцать шагов и падает на пол перед дверью в палату мистера Рида. В голове у нее гул, она идет в бой вместе со стариком.
Джейни изо всех сил пытается нащупать дверь, чтобы закрыть ее, но руки утратили чувствительность. Непонятно, касается она чего-нибудь или нет. Тело онемело. Парализовано. Она в отчаянии.
На залитом кровью берегу мистер Рид смотрит на нее и подзывает к себе.
— Спрячемся здесь, — настаивает он. — Тут мы будем в безопасности.
— Нет! — силится крикнуть она, но не может издать ни звука.
Не может привлечь его внимание.
«Не там! Только не там!»
Она знает, что должно произойти.
Сначала у мистера Рида отваливаются пальцы.
Потом уши и нос.
Он смотрит на Джейни.
Как всегда.
Как будто она предала его.
— Почему ты мне не сказала? — шепчет он.
