Майк Пикап на мгновение задержал на нем тяжелый взгляд, потом сказал:

– Спасибо, что уделили мне время, викарий. Я больше вас не задерживаю.

Он кивнул Гарри на прощание и направился в сторону главного входа в церковь, потом зашел в ризницу. Мобильник Гарри издал три резких сигнала. Он вытащил его из кармана. В церковь приехала Эви и спрашивала, где он находится. Гарри отправился вслед за Майком.

– Думаю, теперь они уедут.

От неожиданности Гарри вздрогнул. Обернувшись, он увидел Кристиану, которая смотрела на него. Голос ее напоминал голос Дженни, только был более мягким и приятным. Похоже, Гарри впервые услышал, как она разговаривает.

– Боюсь, что полиция пробудет здесь еще какое-то время, – ответил он. – Я знаю, это может раздражать, особенно в церкви. Но это необходимо.

– Я не о полиции. Я о Флетчерах.

Он заметил, что она всегда носит платья. Сшитые на заказ, из дорогой ткани. Они сидели на ней идеально, и Гарри подумал, уж не сама ли она их шьет, как сшила пижамку для Люси.

– Флетчеры? – переспросил Гарри. – А почему они…

Он вдруг умолк. Волосы Кристианы этим утром были распущены и перехвачены цветной лентой. Они оказались довольно длинными, почти до плеч, что необычно для женщины под сорок. Она стояла совсем близко от него, настолько близко, что это было почти неловко. Казалось, она не хочет, чтобы ее кто-то услышал. Гарри чувствовал аромат ее старомодных духов, и это внезапно напомнило ему тот день, когда она разбросала в галерее надушенные лепестки роз.

– Так много маленьких девочек, – сказала она. – Скажите им, чтобы они уехали, викарий. Здесь небезопасно. Для маленьких девочек.

– Так куда, по вашему мнению, дети планировали идти прошлой ночью, миссис Флетчер?

– Это если предположить, что они действительно собирались куда-то идти, – вмешался Гарри, прежде чем Элис успела открыть рот. – А по словам Тома, он пытался спасти сестру.

Эви смотрела, как светловолосая женщина, работник социальной службы, опустила глаза в свой блокнот, лежавший на кухонном столе, собираясь с мыслями.

– Да, – сказала она после паузы. – Причем спасти от этой мистической маленькой девочки. – Она снова подняла голову и повернулась к Элис. Ее губы были накрашены ярко-розовой блестящей помадой. – Они когда-нибудь раньше уже пытались убегать из дома? – спросила она.

– Опять-таки, это предполагает, что они пытались убежать, – сказал Гарри. – По моему личному опыту, дети не пытаются убежать из дома посреди ночи, особенно когда дождь льет как из ведра. Они уходят днем, обычно если им сказали, что они не получат сладкого или что они должны убирать в своей комнате. И при этом они редко уходят дальше ближайшего угла улицы.

– А насколько велик ваш опыт в вопросах ухода детей из дома, мистер Лейкок? – спросила социальный работник.

Эви поднесла чашку к губам, чтобы скрыть улыбку. Смеяться явно было не над чем, но все же было в агрессивной манере Гарри что-то такое, что ее приятно забавляло.

– Может, кто-то хочет еще кофе? – спросила она.

Ей никто не ответил. Перед ними на столе стояли четыре чашки. За исключением Эви, которая время от времени использовала свою в качестве ширмы, остальные к ним даже не притронулись. Дверь кухни открылась, и на пороге появился Джо. Все повернулись в его сторону.

– Мама, мне нужно пописать, – сказал он, с любопытством переводя взгляд с одного взрослого на другого. Вот он увидел Гарри, и его губы дрогнули в слабой улыбке.

Элис встала.

– Сходи внизу, малыш, – посоветовала она, показывая на дверь в дальнем конце комнаты. – Протиснешься мимо Гарри?

– Я хочу взять своего Далека с дистанционным управлением, – вместо ответа сказал Джо, не двигаясь с места.

Элис отрицательно покачала головой.

– Не раньше, чем полицейские все здесь закончат, дорогой, – сказала она. – С Милли все в порядке?

– Они с Томом строят башню, – ответил Джо. – Из дров для печки.

– Ну и ладно, – пробормотала Элис.

Джо развернулся и вышел из комнаты.

– Второй этаж нашего дома официально все еще считается местом преступления, – сказала Элис, не обращаясь ни к кому конкретно. – В комнату Милли меня сегодня не пустили. И пришлось надевать на нее вещички Джо.

– Они так и не обнаружили никаких свидетельств незаконного вторжения, – сказала социальный работник.

Ханна Уилсон, как она представилась, приехала буквально через несколько секунд, после того как Гарри с Эви постучались в дверь дома Флетчеров. Это была молодая женщина, чуть больше двадцати лет, склонная к полноте, с грандиозным бюстом, зажатым в облегающий свитер с низким вырезом. На груди ее висело длинное ожерелье с камешками, подчеркивающее глубину декольте. Уже минут двадцать Эви ожидала, когда же взгляд Гарри скользнет туда. Пока что ему удавалось держаться.

– Вечером пропали ключи мужа Элис, – заметил Гарри.

– Ключи пропадают постоянно, – ответила на это социальный работник. – Если вы собираетесь доказать попытку похищения ребенка, тут потребуется нечто большее.

– А как насчет двух неопознанных тел в морге в Бернли? – напомнил Гарри. – Оба они были извлечены с заднего двора Флетчеров прошлой ночью. Простите меня за прямоту, Элис.

Элис только пожала плечами и взглянула на Эви. Та ответила полуулыбкой, понимая, что необходимо как-то придержать Гарри. Визит социальных служб является стандартной процедурой, которая следует за вызовом полиции по поводу происшествия, связанного с возможной опасностью для жизни детей. Если Гарри выведет эту женщину из себя, дело может перейти на личности. Ханна Уилсон тоже начнет демонстрировать мускулы, и семья Флетчеров окажется между двумя противоборствующими сторонами.

– Ну, на этом этапе мы пока не знаем, имеет ли то, что полиция расследует снаружи, хоть какое-то отношение к семье здесь, – сказала Ханна Уилсон. – В настоящий момент единственное, что меня беспокоит, – это благополучие детей.

– Как и меня, собственно говоря, – вставила Элис.

– И вы должны признать, что история, рассказанная Томом, выглядит не слишком складной. – Уилсон посмотрела на Гарри, на Элис, потом на Эви, словно оценивая, кто из них посмеет бросить ей вызов и начнет это оспаривать. – На лице Тома имеются большие синяки. Если я вас правильно поняла, миссис Флетчер, он утверждает, что получил их, когда маленькая девочка, убегавшая с его сестрой, ударила его ногой.

– Так он сказал мне, – сказала Элис.

– Но насколько я поняла из его предыдущих описаний этой девочки, она не носила обуви.

Все молчали. Эви опустила взгляд на стол и мысленно пнула себя за то, что не заметила этого первой. Дверь кухни снова открылась. На этот раз там стоял Том, на бледной коже чуть выше скулы сиял свежий фиолетовый синяк.

– Мама, Милли разлила сок на диване, – сказал он.

Элис вздохнула и приподнялась.

– Давайте я это сделаю, – предложила Эви, вставая и протягивая руку за рулоном бумажных полотенец. – А вы пока побудьте здесь, Элис. Я уверена, что миссис Уилсон уже практически закончила.

Эви пошла за Томом в гостиную. Над головой она слышала громкие голоса и тяжелые шаги людей, ходивших по второму этажу. Том открыл дверь, и она зашла в комнату. В дальнем конце ее Джо выглядывал из-за задернутых штор, чтобы увидеть, что происходит в саду. Милли, выглядевшая чрезвычайно импозантно в джинсовом комбинезоне брата, закатанном до лодыжек, помахала ей поленом для растопки и едва не упала в пустой камин. Том рванулся вперед и успел подхватить ее, прежде чем она ударилась о каминную решетку.

– Привет, солнышко! – сказала Эви, когда малышка снова оказалась на ногах.

Похоже, Милли недавно плакала. На покрасневшей коже вокруг глаз было заметно раздражение.

– Ну и где тут у нас беспорядок? – спросила Эви.

– Там, – ответила Милли, показывая на середину дивана.

Эви нашла пятно сока и промокнула его, как смогла. Диван был кожаным, и его хорошо было бы еще протереть влажной тряпкой. Она почувствовала, что Том смотрит на нее.