– Простите, – сказал он, поднимаясь. – Я вернусь буквально через секунду.

Он отошел на несколько шагов и нажал кнопку ответа.

– Гарри Лейкок.

– Беренгария на проводе.

– Вы благополучно добрались, доктор Оливер?

– А откуда вы… Это даже немножко пугает. Как вы узнали, кто я?

Гарри оглянулся на ряды скамей, где, уставившись в пол, тихо сидела Джиллиан. Она была слишком поглощена собой, чтобы слышать, что он говорит.

– Как и у моего босса, у меня имеются тайные методы работы.

Последовала секундная пауза.

– Понятно. Что ж, спасибо вам за помощь, – снова раздался голос доктора Оливер. – Мы с Герцогиней уже там, откуда отправлялись в это путешествие, живые и невредимые.

– Я счастлив это слышать!

Теперь Джиллиан уже смотрела на него. Ей не могло понравиться, что их перебили. Потерявшие близких эгоистичны. Так что не в этот раз, Принцесса.

– Впредь будьте осторожны, – сказал он. – И передавайте от меня привет Герцогине.

– Непременно. – Голос в телефонной трубке упал. – До свидания.

Она отключилась. А ему нужно было возвращаться к Джиллиан. Она уже не сидела спокойно на скамье для певчих и, вскочив на ноги, лихорадочно оглядывалась по сторонам с выражением, которое иначе как ужасом не назовешь. Было такое впечатление, будто кожу на ее лице что-то растянуло, и теперь оно стало похоже на маску. Она уже шла в его сторону.

– Вы слышали это? – настойчиво спросила она. – Вы слышали?

– Я? Что слышал?

Он разговаривал по телефону. Что он вообще должен был слышать?

– Этот голос, который позвал «мамочка», вы слышали его?

Гарри огляделся, озадаченный и несколько встревоженный случившейся с Джиллиан переменой.

– Думаю, я что-то слышал, но я в это время как раз прощался. – Он помахал своим телефоном.

– Что? – настойчиво спросила она. – Что именно вы слышали?

– Думаю, это был ребенок. Какой-то ребенок на улице.

Она схватила его за руку. Пальцы ее впились ему в кожу.

– Нет, это было внутри. Голос раздался внутри церкви.

– Здесь никого нет, – медленно сказал он. – Эти старые здания могут вводить в заблуждение. Эхо звучит здесь странным образом.

Джиллиан развернулась и почти бегом бросилась назад по проходу между скамьями. Подскочив к помосту для певчих, она принялась осматривать его. Заглянула под одну скамейку, потом под другую.

Да что она делает?

Она отодвинула табурет органа, снова вернулась за алтарь, подняла скатерть. Когда он догнал ее, она, казалось, уже сдалась. Она громко всхлипнула и, оступившись, чуть не упала. Потом выпрямилась и пронзительно крикнула:

– Хейли!

Гарри замер. Он тоже слышал в церкви какие-то голоса. И шум от движения людей, которых он не видел. И почему ему все время так хочется оглянуться?

И он оглянулся. В церкви кроме них не было ни души.

– Давайте пойдем домой, – сказал он. – Вам, вероятно, нужно отдохнуть.

Если бы она назвала имя своего доктора, он мог бы позвонить ему, объяснить, что произошло, и узнать, нельзя ли оказать Джиллиан какую-то помощь немедленно. Он и сам мог бы позвонить ей завтра утром, после утренней службы. Когда он подошел, Джиллиан ухватилась за него.

– Вы тоже слышали ее, вы слышали мою Хейли!?

Джиллиан почти умоляла его, просила сказать, что она не теряет связь с реальностью.

– Я определенно слышал детский голос, – сказал он, хотя, если быть честным, не был в этом до конца уверен. Он в Тот момент прислушивался к изменению интонации голоса по телефону и думал о том, что это может означать. – Возможно, я и слышал, как ребенок сказал «мамочка», но, знаете, практически всю вторую половину дня вокруг церкви играют дети Флетчеров. Мы с вами вполне могли слышать Милли.

Джиллиан смотрела на него пустым взглядом.

– Пойдемте, – сказал он. – Давайте выйдем на свежий воздух, и я провожу вас домой.

Молясь про себя, чтобы дети Флетчеров, включая маленькую Милли, сейчас оказались снаружи, Гарри вывел Джиллиан из церкви на солнечный свет. Они дошли уже до середины дорожки, когда мимо них, заставив Джиллиан подскочить от неожиданности, просвистела игрушечная стрела. Гарри повернулся в сторону сада Флетчеров и встретился взглядом с голубыми глазами Джо Флетчера. В нескольких метрах позади него бил мячом в стену Том. Их сестра сидела на голой земле и что-то раскапывала.

– Промазал, – сказал Гарри, улыбнувшись Джо.

Джо быстро обернулся, чтобы увидеть, заметила ли все это мама. Она как раз развешивала белье после стирки и не смотрела на них.

– Извините, – едва слышно произнес мальчик.

Гарри подмигнул ему в ответ.

– Мышка, – сказала Милли, глядя на что-то, находившееся буквально в метре от нее. Глазки ее заблестели, и она протянула свою пухлую ручку.

– Нет, Милли, это крыса! – крикнул Гарри. Краем глаза он заметил, что Элис резко развернулась и выронила то, что было у нее в руках.

Том перестал стучать мячом, а Гарри перепрыгнул через стену и приземлился на мягкую землю сада Флетчеров.

– Сбежала, – сказал Джо.

Крыса стремглав неслась к стене. Ее толстый серый хвост на мгновение застыл в щели между камнями и исчез. Гарри оглянулся на церковный двор. Джиллиан тоже исчезла.

Сначала шепот прозвучал во сне. Потом уже и не во сне. Том сам не понял, когда произошло это изменение, когда он перешел от сна к реальности, но в один момент он еще крепко спал, а уже в следующий проснулся и сон отошел куда-то далеко. Он подумал, что там, наверное, были деревья, и еще что-то среди деревьев, что следило за ним. Может быть, это даже была церковь, но что-то там определенно шептало. В этом он был абсолютно уверен. Потому что слышал это до сих пор.

Он сел. Светящиеся цифры на настольных часах показывали 02:53. Родители в это время никогда не встают. Они сейчас должны крепко спать, а дом должен быть заперт на ночь.

Тогда кто же здесь шепчет?

Он свесил голову и посмотрел на кровать внизу. У Джо была своя комната, прямо через стенку. Он держал там свои игрушки, много играл, но никогда не спал. Каждую ночь он ложился на нижнюю кровать, под Томом.

– Джо, ты не спишь?

Но, едва открыв рот, он уже заметил, что нижняя кровать пуста. Стеганое одеяло отброшено, на подушке вмятина в том месте, где лежала голова Джо.

Том перебросил ноги через край и спрыгнул на ковер. В темноте все казалось неподвижным. Были приоткрыты три двери – в ванную, в комнату Милли и в спальню родителей, – но за каждой из них было темно. Когда он подошел к лестнице, ведущей вниз, потянуло холодом: это открылась входная дверь.

Кто-то вышел на улицу? Или, наоборот, зашел?

Верхняя ступенька громко заскрипела. Почти надеясь в душе, что родители услышат его и проснутся, Том сделал шаг вперед, потом еще один.

Так кто же там шептал? И где Джо?

Когда он дошел до нижней ступеньки, снова потянуло сквозняком. Волоски на его руке поднялись дыбом, тело покрылось гусиной кожей. Затем сквозняк исчез, и воздух снова стал мягким и почти теплым. Дрожать было действительно не из-за чего, но Том никак не мог успокоиться.

Он знал, что может разбудить маму и папу. То, что Джо вышел из дома посреди ночи, было слишком серьезным делом, чтобы справиться с ним самому. К тому же, когда они с Джо оказывались вовлеченными в какую-то неприятность, вина никогда не делилась пополам. Добрые девяносто процентов неизменно доставались старшему брату, а сами обстоятельства дела вообще редко когда рассматривались. И Том точно знал, что, если он разбудит родителей, кто окажется виноват во всем, как только Джо будет найден и возвращен домой.

Поэтому на этот раз Том собирался сам проучить его. Сколько можно терпеть!

Он шагнул за порог и на мгновение забыл, что только что злился, забыл, что был очень близок к тому, чтобы испугаться. Так вот на что она похожа, эта ночь: мягкая, наполненная своими запахами и странным образом теплая, лишившая красок все вокруг и оставившая взамен только два цвета, черный и серебряный, да еще призрачный лунный свет. Он сделал еще шаг от дома.