Ба! Да это не статуи, они живые! Львы настороженно приподнялись, глядя на непрошеных гостей.
— Небесные львы, — поклонился им Кирин, — мы привели смертную, которая хочет спасти наш мир. Но ей нужна помощь высших сил. Пропустите ее к добрым богам, отдыхающим после праведных трудов.
Лев медленно подошел ко мне, я даже почувствовала исходящую от него силу и умиротворение, и обнюхал, щекоча усами:
— Она не принесет вреда, пусть идет.
Львенок обежал меня несколько раз, я потрепала его по голубому загривку, и он улегся на мои ноги, ловя передними лапами меня за руки.
— Пусть идет, — кивнула львица. — Она понравилась моему сыну. Никто не чувствует внутреннюю сущность человека лучше маленького Самбы.
— Благодарим вас, Небесные львы, — склонились в поклоне Фу Доги.
Мы двинулись дальше и остановились около свисающей золотой цепи.
— Вот он, Дворец на облаке, — торжественно прошептал Кирин. — Смотри, эту цепь переступать нельзя никому: ни нам, высшим существам, ни тем более смертным.
— Смертным вообще подниматься в Высший Восток категорически запрещено, разрешено только молиться, медитировать и приносить в храмы и святилища подношения, — уточнила Яу. — Не представляю, что нам будет за то, что привели тебя сюда…
— А ничего не будет. Они еще и спасибо вам сказать должны. Форс-мажор!
— Кто-кто? — переспросил Кирин.
— Э-э-э, новый бог. Он отвечает за возникновение непредвиденных обстоятельств и даже неправильные действия объясняет как правильные.
— Понятно, — протянул Пит, словно действительно что-то понял из моего путаного объяснения. — Если все пройдет благополучно, нужно будет принести ему дары.
— Дары — это обязательно, — задумчиво пробормотала я.
— Неневеста, мы помогли тебе добраться до Дворца на облаке, — сказал, отдышавшись, Пит, — но разговаривать с богами будешь сама.
Я согласно кивнула. Поговорю, не вопрос. Только как мне сообщить о своем приходе? Подойти и постучать не могу, цепь мешает. Может, просто поорать под окнами? Или камушки побросать? Я оглянулась в поиске хоть какого-нибудь булыжника. Увы, на облаке такой прозаической вещи не отыскать, все чистенько, приличненько… Нет, камни я бросать не буду, все же к богам в гости набиваюсь, следует придумать какой-нибудь достойный способ представиться…
Задумавшись над выбором самого приличного способа заявить о себе, я не заметила злосчастную цепь, зацепилась за нее, что вызвало грохот, сравнимый лишь с землетрясением местного масштаба, и с разгону влетела головой в дверь. Да, культурно заявила о себе, ничего не скажешь. Я поднялась, потирая сразу же выскочившую шишку на лбу, и попятилась, потому что обе створки арочных дверей стали медленно открываться. Я бы, наверное, свалилась с площадки, но мои новые друзья остановили меня, поддержали и стали рядом, плечо к плечу. Мне-то что, я с восточными богами не знакома, а им каково сейчас!
В это время из дверей замка стали один за другим выходить светлые боги.
Первыми показались три старца. Первый — в красном халате, расшитом золотыми иероглифами, весь в золотых перстнях и цепях, словно новый русский китайского происхождения.
— Это божество Фу[5], — зашептала мне на ухо Яу, кланяясь, — приносит большую удачу, деньги и счастье.
Второй старик в желтом с драконами халате держал на руках маленького мальчика, постоянно пытающегося попасть дедушке пальчиком в глазик, отчего тот щурил и без того узкие глаза и отодвигался от смеющегося ребенка подальше.
— Это — Лy[6], бог процветания, изобилия и продолжения рода.
— А кто это у него на руках такой шустрый? — шепнула я.
— Возможно, божество Форс Мажор, о котором ты говорила.
— Понятно.
Третий сухонький старичок был в зеленом халате с вышитыми цветущими ветками, в руках у него был посох.
— Это Шоусин[7], дарует счастье и здоровье, а сильной половине человечества — нескончаемый источник мужской силы.
За ними вышла женщина в белой с голубым накидке, скрывающей руки и фигуру.
— Это — Гуань Инь, — объяснила Яу, — говорят, у нее тысяча рук, которыми она помогает всем нуждающимся, защищает от всяческих неприятностей.
— На защищались уже, — буркнула я.
Следом вышли еще два старика, держащиеся за руки. У одного за плечом был мешок, а в руке — колотушка и крыса. Второй держал под мышкой большую рыбину.
— Два бога счастья, — продолжала комментировать Яу. — Дайкоку[8] — с мешком и крысой, это символы изобилия, а священной колотушкой он кует счастье. Эбису[9] — со священной рыбой Тай, символом удачи…
— Она хоть живая?
— Кто?
— Да эта рыба.
— Ну… — неуверенно начала Фу Дог. — Не знаю.
За стариками из дверей буквально вывалился румяный толстый круглолицый мужчина с заплечным набитым мешком. В одной руке он держал бамбуковый веер, то и дело им обмахиваясь, в другой — золотую чашу. Он единственный довольно улыбался, одной улыбкой уверенно причисляя себя к светлым.
— Самый веселый бог — Хотей[10]. Говорят, в его мешке — весь мир. А веер — символ отметания препятствий. Очень добрый и радушный, бог богатства, достатка и веселья.
Последним вышел бог с очень большой и вытянутой головой.
— Бог мудрости, Фукурокудзю[11], — коротко объяснила Яу.
Восточные божества выстроились перед Замком на облаке, и лик их был суров, а глаза печальны. У всех, кроме Хотея.
— Как смели вы, — зазвучал громом голос то ли одного из богов, то ли всех разом, я не поняла, — как смели вы прийти сюда, да еще и привести смертную?!
Кирин и Фу Доги съежились и склонили головы почти до земли.
Нет уж, давайте разговаривать со мной:
— Так, разборки потом. А сейчас лучше вы объясните, как до такой жизни докатились, что не знаете, что творится в подотчетном вам мире?
— Ты, смертная, будешь задавать нам вопросы?
— Верно. А вы будете отвечать на них. Вопросы диктует время, и оно не спрашивает званий.
— Хорошо, мы ответим на твои вопросы, это ничего не меняет. Мы прекрасно знаем, что творится внизу.
— Как? Знаете? — Я подскочила к богам, запросто сознающимся в преступлении невмешательства. — Как вы могли допустить такое?!
— Если ты успокоишься, я попытаюсь объяснить, — произнес мягкий женский голос. Я поняла, что это Гуань Инь. — Да, в Нижнем Востоке происходят сейчас ужасные вещи, но мы ничего не можем изменить.
— Почему это? Вы ведь боги! Однажды вы уже прекратили войны и заставили народы подписать Великий договор. Где он теперь? Какое наказание положено тем, кто нарушил границы? Почему вы сидите в своем воздушном дворце, а не занимаетесь своими прямыми обязанностями?! — Я обвиняла и наступала. И подошла так близко, что за открытыми дверьми увидела столы, уставленные всевозможными яствами и напитками.
Моему возмущению не было предела.
— Что? Вы пируете? Пируете сейчас, когда там, внизу, гибнут люди? Да как вы можете?!
— Успокойся, смертная! — предупреждающе протянул руку Шоусин. — Не надо винить нас во всех смертных грехах. Да, мы пируем. Но это пир во время чумы. Свидетельство нашего бессилия.
— Бессилия?
— Нас только восемь. И однажды мы действительно смогли остановить войну. Но сейчас мы не можем сделать ни-че-го.
— Почему?
— Потому что равновесие мира нарушено! Потому что приближается конец света! Потому что ты задаешь слишком много вопросов. Какая разница, как погибнут люди?
— Как вы можете так говорить?
— Все равно скоро от этого мира, и от нас вместе с ним, не останется камня на камне! В движение пришли такие энергии, что не в наших силах помешать им. Мы не можем остановить зло, и виной всему глупый, но воображающий, что он все знает, человечек, тот, кто нарушил равновесие мира!
